С любовью, сволочь (СИ) - Татьяна Рябинина
Так, если буду долго думать, то вообще ничего не напишу.
«Привет, Сева».
«Привет, Маша».
— Это как? — обалдело спросила я вслух, потому что свое сообщение отправить еще не успела. И сообразила, что это не ответ. Это он сам написал мне. Буквально в ту же секунду, когда я собиралась нажать на стрелочку.
И я ее нажала.
«Как ты?» — тут же пришло от него.
Хотела уже ответить таким же банальным «нормально, а ты?», но стерла.
«Честно? Хреново, Сев».
«И мне. Не хочешь встретиться?»
Я посмотрела в окно. Снег падал крупными пушистыми хлопьями — мягко, неторопливо.
«Давай погуляем немного?»
«Давай. В садике?»
Садиком мы звали маленький сквер с прудом. Когда-то, сразу после переезда, я готовилась там к экзаменам, расстелив покрывало на траве. А потом мы часто гуляли вдвоем по дорожкам, вот так же, по вечерам. Говорили: «пойдем вокруг болота».
«Да», — ответила я.
«Через полчаса — норм?»
«Да. У ресторана».
Там был маленький симпатичный ресторанчик. Мы еще говорили, что надо бы туда как-нибудь зайти. Но тогда у нас категорически не было денег.
Как будто возвращались по своим следам назад. Не получится, конечно, вернуться, но это и хорошо. Пусть все будет по-другому. Я вообще не знала, что у нас может получиться. Знала только одно: не хочу потерять его снова, на этот раз окончательно.
Мы наматывали круги вокруг пруда. Не в обнимку, как раньше, не держась за руки. Больше молчали, чем говорили, а если говорили, то о чем-то отвлеченном. Не о прошлом и не о будущем. Вообще не о нас. Просто вспоминали, как это — быть рядом.
— Не замерзла? — спросил Севка.
— Есть маленько, — созналась я.
— Пойдем кофе выпьем?
В будний день народу в ресторане было немного. Нас привели в маленький зал на первом этаже, оформленный в стиле ретро.
— Помнишь, мы хотели еще тогда сюда зайти? — я с любопытством оглядывалась по сторонам.
— Как ты думаешь, мы сейчас закрываем старый гештальт? — чуть прищурившись, спросил Севка. — Или начинаем что-то новое?
— Не знаю, — честно ответила я. — Мне кажется, и то и другое. Ну… хочется так думать. Мы уже другие люди. Начинать придется с нуля.
— Не совсем с нуля, Маша, — возразил он. — Кое-что никуда не делось.
Я снова вспомнила слова Кешего.
А ничего и не проходило…
Вспомнила — и рассказала Севке о Марго. Без подробностей, конечно, в общих чертах. И о том, что дала Кешему ее телефон.
— Ты правильно сделала, Маша, — он коснулся моей руки. — Бедная Марго. Как жаль…
— Знаешь, я вдруг подумала, что беда может случиться с любым. В любой момент. Вот казалось бы, я врач, должна это понимать лучше других. Сейчас-то ладно, а в больницах, пока училась, чего только не навидалась, особенно в скорой. Но все равно это было такое… абстрактное, что ли. С другими людьми. Не со мной. А сегодня… Даже не когда узнала, что с Марго, а именно сегодня, когда Кешка позвонил. Подумала вдруг, что мы теряем время, а его ведь так мало у нас. И захотелось тебе написать. Даже телефон взяла. А ты написал сам.
Мы сидели почти до закрытия, пока я не спохватилась, что утром прием, вставать рано. Севка предложил вызвать такси, но я отказалась. Хотелось еще немного пройтись. Снег кончился, только иногда срывались, поблескивая в свете фонарей, редкие пушинки. Город тихо засыпал. Почему-то было грустно, но все равно хотелось улыбаться.
— Спокойной ночи, Маша…
Остановившись у двери парадной, Севка легко и нежно коснулся губами моих губ. Как будто на них опустилась снежинка…
Сева
А я ведь тоже думал об этом — о том, что время уходит. Что его слишком мало и с каждым годом становится все меньше. Наверно, каждый человек понимает это в какой-то момент, остро и болезненно. И то, насколько бездарно оно, время это, было потрачено.
Ну да, это были интересные годы. Жирные в финансовом плане, продуктивные в плане карьеры,. Но были ли они счастливыми? Нет. Однозначно — нет.
Когда мы с Машкой считали копейки, чтобы купить продукты, когда учились как проклятые, когда ругались так, что небо горело — вот тогда я был счастливым. Несмотря ни на что. Правда понял уже потом. Когда всего этого лишился.
Вот уж точно: узнаешь, что такое счастье, но будет поздно. А еще в любой момент с любым из нас может случиться беда. Как с Марго, за которую Маша очень переживала.
Да, я отдавал себе отчет, что у нас может ничего и не получиться. Может быть, мы попробуем, и окажется, что слишком далеко ушли друг от друга. Так далеко, что вернуться обратно уже невозможно. Но если не попробуем, будем жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
Мы ни о чем не договаривались, не строили каких-то планов. Не торопились. Просто встречались, даже не каждый день. У Машки была работа, еще какая-то учеба — и не надоело же ей учиться? Меня взяли в одну серьезную разработку, совсем не игрушечную. Самым рядовым прогером с маленьким кусочком задания и оплатой, за которую я раньше и за комп не сел бы. Сказали: посмотрим, что ты можешь. Я старался показать себя, поскольку это была перспектива. Знакомая херня: двадцать часов в сутки за компом, глазные капли и гимнастика от шейного остеохондроза. А, да, и новые прогрессивные очки пришлось заказать за хреналион денег. Бакс нашел себе постоянное место лежки — на письменном столе, справа от меня. Как будто контролировал процесс, свешивая хвост на клавиатуру.
Встречались мы с Машей вполне так платонически. Ходили в кино, в рестораны, просто гуляли. Как будто привыкали друг к другу снова. Разумеется, мне хотелось большего, чем поцелуи на прощание у парадной. Не подростки же, взрослые люди, которые когда-то жили вместе и трахались, как кролики, всеми возможными и невозможными способами. Но я, как и тогда, не хотел давить. Ждал отмашки. Отмашки от Машки.
Вопрос тапок и зубной щетки решился просто. Когда мы встретились во второй раз. Помня, чем однажды обернулись туманные намеки, я спросил в лоб.
«Да, у меня были отношения, — сказала Маша. — Уже нет».
Этого оказалось достаточно. Все, что было до меня… между мною и мною —
