Янина Логвин - Гордая птичка Воробышек
Огненные веера, обручи, мельница и, наконец, танец-имитация битвы четырех валькирий на пылающих мечах. Битву пресекает рассекший воздух надвое огненный кнут, и почти сразу же за ним над головами сменившихся файерщиков зажигаются и раскручиваются два больших куба и три сферы. Охваченные беснующимся пламенем, они производят яркое зрелище, и воробышек шепчет, подавшись вперед:
– Илья, посмотри, как красиво!
Я обнимаю девчонку за плечи, но ее рука все равно находит мою и сжимает пальцы. И вновь, взглянув на нее, я понимаю, что она едва ли замечает это, но душу приятно греет острожное прикосновение. Она смотрит, разомкнув в восхищении губы, выдыхая невесомые облачка пара на разворачивающееся перед глазами действие, а я… я смотрю на нее. В который раз высекая в сердце нежный девичий профиль и впитывая запах волос.
Затылка невзначай касается чья-то ладонь и собственническим жестом проводит вдоль всей спины, задержавшись на поясе брюк. Оглянувшись за плечо, я замечаю остановившуюся в шаге от меня Ирку, закутанную в серебристую шубку, лениво облокотившуюся на балюстраду балкона. По-моему, ей начхать на мое предупреждение держаться в стороне и на присутствие рядом девчонки. Отношения с Яшкой, похоже, зашли в тупик, раз девушка не гнушается возможностью напомнить о себе, прилюдно оказывая знаки внимания и поигрывая обещающей улыбкой. И мне это не нравится.
Я знаю Ирку достаточно хорошо. Куда лучше, чем мне бы того хотелось. Неопределенность и зыбкость не для нее. И уплывающий из рук шанс стать женой богатого наследника тоже. Маятник удачи качнулся назад, слухи о связи с Боссом – ложь, а значит, ей хватит ума выкинуть какую-нибудь гадость даже в присутствии гостей, чтоб попытаться вернуть к себе интерес. Мой или брата, уже как сложится.
– Воробышек, я отойду на пару слов, – я решаю оставить птичку на время одну, чтобы еще раз поговорить начистоту с бывшей подругой.
Поднявшееся раздражение хлещет через край, ладони зудят, мне приходится сунуть руки в карманы брюк, чтобы сдержать рвущееся изнутри желание вытолкать Яшкину стерву с балкона взашей и тотчас же стереть с себя следы ее непрошеной ласки.
– Конечно, Илья, – отвечает девчонка. Серый взгляд на миг тускнеет… или мне кажется? Я так и не успеваю понять. Заметив в стороне от меня Ирину, птичка туже запахивается в плед и отворачивается, позволив мне оставить ее.
– Какая прелесть, Илюша! Только посмотри, как наш Большой Босс сегодня расщедрился! – встречает меня Ирка кошачьей улыбкой и картинно заломленной бровью. – А все для тебя! Втридорога заплатил, нужных людей наклонил, доставку в два часа организовал – осталось получить прощение блудного сына и дело в шляпе. Из Франции ребята, между прочим. Не какая-то там местная самодеятельность – известный цирк! Надеюсь, ты оценил усердие Босса и организованное им шоу? Вижу, твоя мнимая подружка оценила.
Она отпускает в сторону Воробышек легковесный смешок, но уже через мгновение недовольно дергает подбородком, когда я заслоняю девчонку от нее спиной, подступаю вплотную, и цежу злые слова сквозь зубы:
– Какого черта ты лапаешь меня, будто я твоя собственность, Ирка? Я тебя предупредил, что вырву руки на хрен! Не заставляй меня при всех показывать, на что я способен. Что это было только что?
– Когда? – пробует отшутиться девушка, но напоровшись на мой недобрый взгляд, обиженно поджимает губы и отступает на шаг. – Фу, какой ты грубый, Илюша, – разочарованно замечает. – Я тебе о высоком искусстве, а ты мне о членовредительстве. Я девушка ласковая, ты забыл? – взяв себя в руки, с вызовом вскидывает лицо, сбрасывая мех с обнаженных плеч. – И на многое способная. Со мной так нельзя.
– Мне плевать, как с тобой можно, – я все больше загоняю Яшкину подругу в угол балкона и нависаю над ней. – Я тебя еще раз спрашиваю: какого черта? Не ответишь – заставлю при всех извиниться перед моей девушкой. Громко и с подвыванием. Ты ведь знаешь, что я не шучу.
– Ты серьезно? – распахивает она глаза, а я чувствую, как мои пальцы впиваются в каменную балюстраду, сбрасывая с нее холеную руку.
– Вполне. Я просил не вредить девчонке и держаться в стороне – ты не послушала. Кому-то следует научить тебя уважать желания людей и прятать ядовитый язык за зубами. Если это не удалось Яшке и Боссу, будь уверена, удастся мне.
Ну вот, кажется, меня услышали. Ирина отворачивается, натягивает шубу до подбородка и нервно встряхивает волосами. Достав из кармана сигарету, глубоко затягивается.
– Ну, извини. Погорячилась, – говорит с нервной улыбкой на губах. – Соскучилась, вот и приласкала. Давно ведь не виделись, Илюш, а тут ты со своей девчонкой. Не удержалась. Приклеился к ней, и не достать тебя. А ведь нам есть что друг другу сказать, есть о чем вспомнить. Вроде и не чужой я тебе человек, а у Яшкиной спальни и говорить со мной не стал…
– Нам не о чем с тобой говорить и вспоминать нечего. Ты, как и я, вольна строить отношения с кем и как хочешь. Хочешь остаться в доме – держись от меня в стороне. Не послушаешься – не помогут ни отец, ни Яшка. Вышвырну к чертям. К девчонке и приближаться не смей, поняла?
– Поняла, – ухмыляется Ирка. Смотрит внимательно из-под неестественно длинных ресниц. – Только в твои нежные отношения с девочкой все равно не поверила. Уж извини, Илюша, не убедило меня ваше образцовое поведение. Она и дунуть на тебя боится, а своих невест принято показательно целовать – мы же не в пуританской стране живем. Я другое понять не могу: что вы с Яшкой задумали?.. Сначала девчонка, потом твой неожиданный приезд, затем этот спектакль с танцем… Скажи, ты сделал это намеренно, чтобы задеть меня? Все еще не простил, что ушла к брату? Мстишь?.. Должна сказать, ты выбрал подходящее время. Это действительно жестоко.
Что? Всего один танец, а воробышек из подруги уже превратилась в невесту?.. Почему-то этот новый виток Иркиной фантазии совсем не удивляет меня, хотя и заставляет сердце пропустить один длинный глухой удар, а следом чаще забиться.
– Мартынова, ты льстишь своей значимости в моей жизни и бурно фантазируешь на пьяную голову. Мне нет дела ни до тебя, ни до Яшки. Я никогда не держал тебя возле себя и не связывал обязательствами, скорее наоборот. Нам было приятно вдвоем какое-то время, теперь все давно в прошлом. Мои сегодняшние отношения, а тем более их статус, ни в коей мере тебя не касаются.
– Но почему? – девушка вдруг меняет тон разговора и накрывает рукой мою ладонь. – Что с нами случилось, Илюша?! – тоскливо выдыхает, подавшись вперед. – Ты стал еще холоднее, чем был, а твои глаза… Они теперь такие же чужие и колкие, как глаза Босса. Я ненавижу этот взгляд, он бесчувственный и неживой! Я ведь тебя любила, ты знаешь, это правда. А чувства… Они, как выяснилось, никуда не уходят, Илюша, каких бы глупостей мы в прошлом ни натворили. Нам так и не удалось поговорить, а жаль. Понимаешь, Яков – он как демон-искуситель, многое пообещал мне, и да, я не устояла. А кто бы устоял на моем месте? Ты? – она обводит широким жестом территорию виднеющегося с балкона поместья и коротко смеется. – Не смеши! Ты ведь знаешь, из какого дерьма я выбралась. Ты был изгоем в семье, сын, так толком и не признанный отцом, я надеялась помочь нам обоим! Поверь, со временем мне бы это удалось.
– Все сказала?
– Нет, подожди! – Иркина рука так и не отпускает мою, а пальцы другой вдруг касаются моего живота. Она приближается вплотную и громко шепчет, пользуясь тем, что внимание зрителей на балконе отвлечено от нас сумраком ночи и сверкающими в небе фейерверками. – Ты небезразличен мне, Илюш, до сих пор. Я хочу все вернуть. Мы хотим, я же вижу, я чувствую. Ты стал таким уверенным в себе, таким сильным, а я так соскучилась…
Ее лицо запрокидывается, грудь выгибается… и я не выдерживаю. Я шиплю, выхватив за грудки из толпы, уже минуты две как вышедшего на балкон и молчаливо наблюдающего за нами Яшку.
– Яшка! Иди сюда! Забери от меня эту чертову суку, иначе я за себя не ручаюсь. Кому говорю!
Я цежу слова сквозь зубы и грубо толкаю брата вперед, но наследник не злится. Он весело хлюпает носом и нервно чешет висок. Говорит, впиваясь в рукав серебристой шубы, обнимая девушку за шею:
– Что, опять за устройство личной жизни принялась, да, Ирка? Ай-яй-яй, нехорошо! Не твой сегодня день, дорогуша, не твой. Давай, пошли-ка отсюда. Сейчас выпьем по бокальчику чего-нибудь крепкого и станем со стариной Донгом гадать. Вот выпадет тебе семья – так и быть, женюсь! Нарожаешь мне кучу деток – таких же моральных придурков, как я, повеселимся с дедом всласть.
– Заткнись, урод! – шипит Ирка, но из хватки жениха не вырывается. Устало прильнув к мужскому плечу, бросает злое и резкое, на остатках самообладания, наплевав на Яшку: – Что, неужели она лучше меня в постели, а, Илюш? Неужели?
– Лучше, – отрезаю я и наконец оставляю когда-то бывшую мне близкой девушку с тем, кого она по праву заслужила.
