Маделин Уикем - Коктейль на троих
– Следи на здоровье! – огрызнулась Кендис, начиная приходить в себя. – Если тебе больше нечем заняться – пожалуйста!
Джастин хотел что-то ответить, но в его кабинете зазвонил телефон, и он поспешил туда. Кендис проводила его задумчивым взглядом. «Интересно, – думала она, – как все-таки Джастин пронюхал, что я помогаю Хизер? И почему это так его задело? Ведь я хотела просто помочь молодой сотруднице, тем самым сняв часть забот с плеч того же Джастина. Почему же это ему так не нравится?»
Так ничего и не придумав, Кендис пожала плечами и пошла к своему столу. Сидя перед пустым компьютерным экраном, она вдруг подумала, может быть, дело вовсе не в том, что она помогает Хизер? Может, из-за этой помощи сама она стала работать хуже?..
– Внимание всем! – Голос Джастина отвлек ее от мрачных раздумий. Повернувшись на стуле, Кендис увидела, что он стоит у дверей своего кабинета и на его лице застыло какое-то странное выражение.
– Внимание! – повторил Джастин, убедившись, что все его слушают. – У меня очень важное и весьма неприятное сообщение. Ральф Оллсоп серьезно болен. У него нашли рак.
В комнате наступила потрясенная тишина, потом кто-то испуганно ойкнул.
– Увы, это так. – Джастин мрачно кивнул. – Для всех нас, и для меня в том числе, это полная неожиданность. Ральф, правда, болен уже довольно давно, но об этом, по-видимому, никто не знал. А теперь… – Он растерянно потер лицо. – Теперь болезнь зашла настолько далеко, что скрывать ее стало невозможно.
И снова наступило молчание. Потом у Кендис вырвалось:
– Так вот почему Ральф ушел в отставку! Он знал, что болен!
Ей сразу вспомнился звонок из больницы Чаринг-Кросс, на который она однажды случайно ответила. Так вот что это было!..
– Сейчас Ральф находится в больнице, – продолжал Джастин. – Мне сообщили, что состояние очень тяжелое. Врачи делают все, что могут, но…
Он не договорил – только оглядел молчавших сотрудников и опустил голову. По всему было видно – Джастин очень расстроен, и Кендис даже почувствовала к нему что-то вроде симпатии.
– Я думаю, – добавил Джастин после продолжительной паузы, – нужно отправить ему открытку от всех нас. С пожеланиями… всего хорошего.
Он не рискнул сказать «скорейшего выздоровления», и за это Кендис тоже была ему благодарна.
– Сколько ему еще осталось? – спросила Кендис, испытывая страшную неловкость. – Что говорят врачи?
– Врачи… – Джастин вздохнул. – Судя по всему – немного. Если уже пошли метастазы…
– И все-таки? Несколько недель? Месяцев?
– Я думаю… – Джастин немного поколебался. – Наверное, несколько недель. Или даже меньше.
– Боже мой! – воскликнула Элис. – Но ведь Ральф выглядел таким… – Она не смогла продолжать и закрыла лицо руками.
– Я позвоню Мэгги и сообщу ей, – сказал Джастин Вы тоже подумайте, кого необходимо известить о… об этом несчастье. Я считаю, что все внештатные репортеры должны быть в курсе дела. Дэвид Геттингс, например…
– Роксана Миллер… – подсказал кто-то.
– Да-да, – согласился Джастин. – Может быть, кто-нибудь возьмет на себя труд разыскать ее? Кажется, сейчас она снова где-то в Европе…
Пошевелившись в шезлонге, Роксана вытянула ноги и подставила лицо теплому вечернему солнцу. В Ниццу она прилетела в десять утра и сразу из аэропорта поехала на такси в отель «Парадин». Управляющий отелем был ее старым приятелем. Узнав о ее приезде, он сразу же зарезервировал для нее очень приличный номер за весьма умеренную плату. Впрочем, Роксана с самого начала предупредила, что ничего особенного ей не нужно – только кровать, душ и кресло у бассейна, где можно было бы подремать или просто посидеть, закрыв глаза, пока солнце ласкает тело и согревает душу.
Сразу после обеда она пришла сюда и провела возле бассейна несколько часов, время от времени смазывая кожу маслом или делая несколько глотков прохладной минеральной воды из графина. Так прошел день, и настал теплый южный вечер. Невзначай посмотрев на часы, брошенные рядом на столике, Роксана с удивлением подумала, что каких-нибудь двадцать четыре часа назад входила в бар «Манхэттен», чтобы провести там один из самых худших вечеров в своей жизни.
Закрыв глаза, Роксана все еще могла вызвать в душе чувства, которые она испытала, увидев, как виски со льдом течет по удивленному, недоумевающему, испуганному личику этой сучки. Но удовольствие было неполным: к нему примешивались горечь и даже что-то вроде раскаяния. Роксана не хотела ссориться с Кендис, совсем не хотела. Но так уж получилось, и, чтобы не наговорить подруге еще больших гадостей, она поспешила уйти из бара – и оказалась один на один со своими невеселыми мыслями.
Мэгги вышла вместе с ней, но стоило им оказаться на улице, как она посмотрела на часы и сказала извиняющимся тоном:
– Роксана, я…
– Не уходи, пожалуйста! – сказала она ей тогда с мольбой в голосе. – Я понимаю, вечер не задался, но ведь еще не поздно. Мы могли бы попытаться как-то наверстать упущенное. Ведь мы теперь так редко видимся…
– Прости, но мне пора, – ответила Мэгги. – Уже поздно, и…
– Вовсе не поздно!
– Увы, я должна возвращаться в Гемпшир. – Мэгги, казалось, была не на шутку расстроена. – Ты ведь понимаешь… Кроме того, мне необходимо покормить Люсию, иначе я просто лопну. – Мэгги взяла Роксану за руку. – Я бы осталась, если бы могла…
– Ты бы смогла, если бы хотела!
Голос Роксаны предательски задрожал. Словно маленькая, она вдруг испугалась, что останется совсем одна. Сначала ее бросил Ральф, потом – Кендис, а теперь и Мэгги тоже уходит. Казалось, все, кого она знала, предали ее, променяли на кого-то, кто был им дороже, ближе… Взгляд ее упал на руку Мэгги – точнее, на золотое обручальное кольцо с крупным сапфиром? – и зависть обожгла сердце Роксаны словно кислотой. В конце концов, чем она хуже Мэгги?! Чем она хуже всех тех женщин, у которых есть муж, семья, дети? Ведь она и красивее, и умнее многих, так почему же она обречена вечно оставаться одна?..
– Ладно, как хочешь, – сказала она со злобой. – Возвращайся к своему муженьку, мне наплевать!
– Роксана! – с мольбой воскликнула Мэгги. – Подожди!..
Но Роксана уже вырвала у нее руку и, повернувшись, быстро зашагала прочь, бормоча себе под нос проклятия. Она знала, с самого начала знала, что Мэгги не побежит за ней, ибо у нее действительно не было выбора, но, боже, как бы ей этого хотелось!
В эту ночь Роксана спала всего несколько часов, а проснувшись, неожиданно решила уехать из Англии – уехать куда глаза глядят, лишь бы там было море и солнце. Ральфа она потеряла, друзей, возможно, тоже, зато у нее осталась свобода, куча знакомых и отличная фигура для бикини. «Значит, – решила Роксана, – сначала Средиземное море, а там будет видно!» Быть может, она даже уедет из Лондона насовсем, забудет родную страну, забудет все. Она не станет отвечать на звонки и телеграммы, не станет даже отсылать в «Лондонец» свои статьи – пусть Джастин покрутится без нее. Пусть они все без нее покрутятся!..
