Джейн Грин - Джемайма
Ее распорядок здесь совершенно изменился. Она встает в восемь утра — до этого они с Брэдом целый час страстно занимаются любовью, выходит на пробежку по пляжу. Джемайма, которая никогда не жила у моря, наслаждается теплыми лучами утреннего солнца. Она не привыкла к этому; не привыкла, что все прохожие приветливо ей улыбаются.
На обратном пути они заходят куда-нибудь позавтракать — свежевыжатый овощной сок, кекс с черникой или рогалик с клюквой — без жира, без сахара. Потом Брэд возвращается домой и принимает душ, целует на прощание и уходит на работу. Джемайма остается дома одна. Принимает душ, заваривает кофе, забирается обратно в постель и листает журналы, разбросанные на кофейном столике. Но Джемайма больше не вырезает из журналов фотографии моделей. Ей это не нужно, ее мечта осуществилась. Теперь она просто с интересом читает журналы, не испытывая отчаяния при взгляде на стройные фигуры моделей.
Около одиннадцати она натягивает узкое трико и лайкры, леггинсы и кроссовки и идет заниматься в спортивный зал. Если Брэд не занят, они вместе обедают. Иногда она гуляет одна, хотя это не так просто: Брэду нужна машина, а в Лос-Анджелесе, даже в Санта-Монике, без машины совершенно невозможно передвигаться.
К тому же Джемайма уже обошла все окрестности, тысячу раз гуляла вверх и вниз по Променаду Третьей улицы, изучила все книжные магазины, но ничего не купила: все книги оказались про кино, а Джемайму совершенно не интересует, как написать сценарий, какой режиссер снял какой фильм и почему киноиндустрия — такое замечательное дело.
Она обошла все магазины в районе Променада Третьей улицы. И не раз. Побывала в ресторанном дворике торгового центра Санта-Моника и несколько минут стояла там с открытым ртом, не в силах поверить, что существует такое разнообразие блюд. Китайская кухня, японская кухня, итальянские закусочные, кафе для гурманов, круассаны, эфиопские и тайские рестораны. За столиками посередине торгового центра сидели сотни людей, и перед каждым — огромная порция еды в пластиковом контейнере. Джемайма стояла как заколдованная и думала, окажись она здесь шесть месяцев назад, не пропустила бы ни одной из закусочных. Но сейчас она лишь впитывает разнообразие экзотических запахов. При мысли о еде ее начинает тошнить.
Джемайма объездила всю Монтану вдоль и поперек, заходя во все модные бутики и кофейни. Ей безумно хотелось купить кремовый костюм от знаменного модельера, идеально сидящий на ее новой стройной фигуре, которая, кстати, изо дня в день становится все стройнее, благодаря правильному питанию — ни грамма жира — и программе тренировок, которой позавидовала бы и сама Шер. Но она так и не купила его. На какие деньги? И к тому же ей некуда будет в нем пойти.
Она обнаружила, что в Лос-Анджелесе никто не любит шикарно одеваться. Наденьте костюм и ботинки — и вас посчитают чудаком или решат, что вы приезжий, — в любом случае отнесутся с недоверием. Костюм с кроссовками — другое дело. Поэтому Джемайма не вылезает из стареньких джинсов. Даже когда они с Брэдом куда-нибудь идут вечером, она надевает джинсы, кремовое боди, ремень из крокодиловой кожи и жакет.
Она сидела в одиночестве за длинным высоким деревянным столом в кафе «Мармелад», просматривая местную газету и пытаясь сделать вид, что не хочет ни с кем общаться. Хотя на самом деле умирала от скуки, ковыряя свои диетические салаты.
Она посетила все существующие кафе «Старбакс» и наконец научилась заказывать кофе по-американски, выучив все странные наименования: латте, мокко и фрапучино.
Джемайма не один раз проходила мимо огромного книжного магазина «Нью-Эйдж» на Мэйн-стрит, и ей так хотелось зайти, но она не решилась. Зато побывала в модном спортивном магазине, где все-таки не выдержала и накупила одежду для аэробики. Теперь Джемайма стала похожа на настоящую жительницу Лос-Анджелеса.
Она постоянно знакомится с новыми людьми, точнее, люди, мужчины пытаются познакомиться с ней. Где бы она ни оказалась, кто-то предлагает угостить ее кофе, поужинать в ресторане, и, хотя часто хочется согласиться, она ни разу не сказала «да». По мнению Джемаймы, это равносильно измене. Она лишь одаривает мужчин лучезарной улыбкой и отвечает, что у нее есть бойфренд, желает им прекрасного дня и уходит.
Еще Джемайма открыла для себя американское телевидение. Большую часть дня, если только она не тается на роликах, прицепив к поясу плеер Брэда, она смотрит передачи, о которых в Англии никто и не слышал. Она уже ухватила сюжетную нить сериала «Богатые и знаменитые», не пропускает ни одной серии «Дней нашей жизни» и обожает «Рози О'Доннелл» и «Сейнфелд». Джемайма чувствует себя слегка виноватой, что проводит много времени у телевизора, но, в конце концов, американское телевидение — это просто дар небесный.
Вчера она обнаружила потрясающее кафе, где можно пообедать в одиночестве. У Брэда не всегда находится время, он очень занят в офисе. Огромная, шумная закусочная под названием «Бродвейские деликатесы». Наткнулась на нее случайно и долго стояла у витрины, изучая зал и посетителей и думая, хватит ли у нее смелости зайти и сесть за столик в одиночестве, когда внутри парочки и компании по трое, четверо и больше. И тут заметила справа барную стойку. Мало того — там был один свободный табурет. Джемайма села рядом с мужчиной, который как раз собирался уходить и забыл газету. Взяла газету и начала читать.
— Кофе? — спросил меня бармен. Я кивнула. Он поставил передо мной большую белую чашку с блюдцем и налил кофе. И тут я почувствовала этот запах. Такое ощущение, что прошли годы с тех пор, как я вдыхала его последний раз. Этот запах в одно мгновение перенес меня обратно в Лондон, заставив вспомнить Джеральдину, Бена, «Килберн Геральд».
Как ни странно, за все мое пребывание в Лос-Анджелесе я впервые оказалась в месте, где было разрешено курить. Правда, только в баре. Я сидела, жадно вдыхала сигаретный дым и готова была умереть, так мне хотелось затянуться.
И боги услышали меня. Справа, прямо перед собой, я увидела пачку сигарет. Она будто звала меня, соблазняла. Ничего особенного, конечно, но это были не простые сигареты. Это были «Силк Кат», Королевские, Легкие. Те самые, которые я обычно курю .
— Извините, — обратилась я к сидящей рядом девушке, — это ваши?
— Да, угощайся, — она удивленно взглянула на меня, увидев, с какой жадностью я вытащила сигарету из пачки. Протянула мне зажигалку, я благодарно склонила голову и прикурила. Закрыла глаза и глубоко затянулась, ощущая, как дым проникает в легкие. Может, оттого что я делала что-то запретное, как непослушный ребенок, нарушивший наказ родителей, едкий вкус показался мне самым чудесным ощущением на свете.
