Связанные - Мэри Калмз
– Нет, – ныл я, садясь за свой стол, который стоял напротив стола Боди.
– Извлекай из этого пользу, – предложил он, даже когда принял телефонный звонок от агента ФБР, который хотел, чтобы мы отправили одного из членов нашей команды на поиски клоуна с родео в Монтане.
– Нет, – сказал Боди и повесил трубку.
Я насмешливо сказал.
– Этот звонок пройдет мимо твоей головы к Яну.
Он не выглядел обеспокоенным.
Два часа спустя, проходя мимо моего стола, я услышал, как Ян разговаривает по мобильному.
– Нет, у вас есть полевой офис в Бозмане. Мы охотимся за беглецами, а не за подозреваемыми. Дайте мне знать, если вам понадобится, чтобы я принес вам чертов словарь.
– Не думаю, что это поможет, – сказал я ему.
– Родео-клоун, твою мать.
На этом все и закончилось.
****
Боди оказался прав. Как только его дом был выставлен на продажу, он был продан за три дня на восемьдесят тысяч больше, чем он за него заплатил. Он был в восторге от двенадцатипроцентной прибыли, тем более что, в отличие от меня, он ничего не делал с таунхаусом. Но это был очень востребованный и процветающий район, поэтому не было ничего удивительного в том, что он так быстро ушел.
Как и было предсказано, наши друзья помогли ему переехать ко мне. Они сделали это за пиццу и пиво, но нам пришлось пережить и нытье.
– Что это вообще такое? – спросил Илай, указывая жестом на кованую скульптуру Боди.
– Это сердце, – сказал я ему.
– Что?
– Видишь, грудная клетка открыта, а сердце там?
– Это отвратительно, – вынес он приговор.
– Искусство - в глазах смотрящего, – объяснил ему Келсо, его жених.
Илай медленно повернулся к нему.
– Это так, – Келсо защищался.
– Я отказываюсь перевозить это, – сказал Илай. – Она должна остаться здесь для новых жильцов.
В итоге он отправился на задний двор, где превратился в скульптуру на газоне.
– Винил мертв, – заверил Шарпа Боди, собирая свою обширную коллекцию пластинок.
– Это кощунство то, что ты только что сказал, – заверил его Райан. – Несовершенство пластинок - это то, что делает их уникальными.
– Гораздо проще подключить свой iPod.
Илай был в ужасе.
– Почему у тебя нет растений? – поинтересовался Дорси. – Они должны быть у каждого. Это наши маленькие фотосинтезирующие друзья.
Ян не понимал, почему на кухне у Боди так пусто. Ни кастрюль, ни сковородок, только столовое серебро и, возможно, три стакана.
– Какого черта?
– Знаешь, в твоем возрасте жить так, будто ты еще учишься в колледже, - это плохой знак, – сказал ему Миро.
Боди жестом указал на меня.
– У меня всегда были вещи Джеда.
– И теперь они снова у тебя, – сказал Келсо, ухмыляясь. – Как удачно, что ты влюбился в парня, у которого есть тарелки.
Боди глубоко вздохнул.
– Ни капли сарказма.
Келсо хихикнул и отошел.
– Твой жених - козел, – сообщил Боди Илаю.
– По крайней мере, у него нет сомнительных скульптур.
– Да, – подхватил Ян. – Что это вообще такое?
– Знаешь, – крикнул из кухни Уайт, – никто не должен есть столько детских хлопьев. Весь этот сахар тебя убьет.
Боди плюхнулся на свой диван, который отправлялся домой вместе с Дорси.
– Следи за диваном, парень, – крикнул ему Дорси. – Он больше не твой.
– Чувак, почему у тебя так много туалетной бумаги? – поинтересовался Шарп, выходя из ванной.
– Что еще важнее, – вклинился Уэс, высунувшись еще дальше, поскольку он тоже был там, – сколько дерьма тебе нужно намазать на волосы? И сколько смазки и презервативов нужно одному мужчине?
Я был при смерти.
Боди выглядел так, будто хотел кого-нибудь убить.
Как ни странно, заказ пиццы оказался самой утомительной частью дня: Илай не мог есть ветчину, а сыр был ограничен, так что в итоге он согласился съесть вегетарианскую вместе с Миро и Боди. Ян хотел, чтобы на его блюде было только мясо и абсолютно ничего зеленого. Келсо пришел в ужас и спросил, кто хочет разделить с ним пирог с хаварти и артишоками. Никто не согласился. Дорси и Райан могли взять колбасу, но только не острую, потому что у них изжога, и никто не хотел ананасов. Шарпу понравилась пицца с чизбургером, но только пара человек сочла ее вкусной, а Уайт не понимал, почему нельзя просто пепперони. В итоге нам досталось гораздо больше, чем нужно, что было вполне нормально, потому что каждый забрал домой то, что заказал.
После того как все ушли, Боди сказал:
– На деньги, вырученные от продажи моей квартиры, мы сможем поставить мансардные окна. И мы можем начать озеленение заднего двора. Я думаю о гортензиях. Мне нравится цвет «Лаймлайт». А тебе?
– Будут ли цветы компенсировать страшную скульптуру?
Он бросил на меня взгляд.
– Ты должен стать единым целым с искусством.
Как он захочет. Если цветы делали его счастливым, я тоже был счастлив. Если скульптура, которую нужно было объяснять всем, делала это для него, это тоже было хорошо. Он также хотел отремонтировать кухню и добавить уголок для завтрака.
– Мне нравятся уголки, – заверил я его.
За это меня обняли, так что я действительно был согласен.
****
На следующей неделе дату слушаний по делу Крауза перенесли, что, по моим прогнозам, пойдет ему на пользу, и я оказался прав. Им нужно было, чтобы он вернулся на работу. Я понял это по тому, что они не задавали мне вопросов о той ночи. Все, о чем они хотели поговорить, - это о его героизме.
– А ФБР выдает медали? – поддразнил я его.
Обычно он бы отмахнулся от меня, но поскольку я только что говорил от его имени, вместо этого я получил объятия и обещание, что он всегда будет меня прикрывать.
Но я и так это знал.
****
Мы с Боди осмотрели его квартиру, прежде чем он передал ключи, и я спросил
