Восемь недель (ЛП) - Фальк Хулина

— Боже, ты знаешь, как часто я кричала на него за то, что он так с тобой обращался? Предложение в твой день рождения? Я была рада, что Аарон и его друг все испортили. Я просто ждала, чтобы порвать с Леоном, но я не могла этого сделать, пока не стала уверена в том, что ты не примешь его обратно, сочувствуя его лживой заднице.

— Ты это серьезно? — Я встаю со своей кровати. Она кивает.

— София, мне была ненавистна мысль о том, что я могу причинить тебе боль. Ты — моя сестра, я просто пыталась защитить тебя.

Я подхожу к ней, теперь слёзы действительно наворачиваются на глаза. И я впервые в жизни обхватываю сестру руками, чтобы обнять. Она прижимает меня к себе, крепко обнимая в ответ.

Чувствовать, как Джулия целует меня в макушку, — странно, но в кои-то веки я не испытываю к этому особой ненависти. Честно говоря, она тоже никогда раньше этого не делала, но все же.

— Я не могла сказать этого раньше, но София, я рада за тебя, — тихо говорит она. — Даже когда ты была маленькая, все знали, что в конце концов ты будешь с Аароном. Вы, ребята, были отвратительно близки, и, похоже, остаетесь такими до сих пор.

Мои руки сжимаются вокруг материала ее рубашки, когда она упоминает его имя. Мне все еще больно думать о нем, хотя я знаю, что мы не расстались. Я надеюсь, он тоже это знает.

— Ты должна написать ему ответное сообщение. Он даже писал мне и спрашивал, как у тебя дела. Думаю, мы обе знаем, что я ему не очень нравлюсь, — добавляет она, заставляя меня смеяться сквозь слезы.

Мы отстраняемся друг от друга, и я вытираю нос изнаночной стороной своей толстовки, нуждаясь в том, чтобы дурацкие слезы исчезли.

— Я должна перед тобой извиниться…

Джулия с улыбкой качает головой.

— Нет, я вроде как трахалась с твоим парнем. Мы обе хороши.

Мы смеемся. Никогда в своей жизни я не думала, что буду смеяться над чем-то, что сказала моя сестра, и все же я здесь.

— Кстати о нем, мне нужно расстаться кое с кем. Наконец-то.

ГЛАВА 57

«Я знаю, что ты — то чувство, которого мне не хватает» — If I Can’t Have You by Shawn Mendes

София

Мой папа должен вернуться домой с работы через тридцать минут.

Я сидела в гостиной и ждала его с тех пор, как поговорила с Джулией.

Мне все ещё безумна мысль, что мы смогли поладить. Хотя, надолго ли? У меня осталось не так много времени прежде чем я, возможно, съеду, и сомневаюсь, что мы будем часто видеться с ней.

В любом случае, Джулия — это не проблема, и на самом деле она никогда ею не была. Мне нужно разобраться во всем дерьме с отцом, а не с ней.

Пока я жду, мой телефон продолжает звонить, но я не осмеливаюсь взглянуть на экран. Велика вероятность, что это снова Аарон. Я не уверена, как долго смогу продолжать игнорировать его сообщения.

Вопрос в том, почему я вообще игнорирую его сообщения? Может быть, страх? Но чего я боюсь?

Знаю, я сказала, что хочу, что нам обоим нужно сосредоточиться — ему на учебе и хоккее, а мне на своих проблемах и школе… но теперь, когда у меня больше нет ни того, ни другого — за исключением долгого разговора с отцом, — что удерживает меня от того, чтобы отправить ему всего одно глупое сообщение?

По крайней мере я могу посмотреть, чего он хочет, верно?

Я беру телефон с журнального столика и читаю сообщение.

Аарон: Что-то я скучаю по твоим ссскам.

Аарон: Стмскам.

Аарон: Сиськам. Ура.

Вообще-то еще слишком рано быть настолько пьяным, чтобы путать подобные слова. Если я не ошибаюсь, у него сейчас только пять часов вечера.

Пожалуйста, скажите мне, что я не доставила ему больше проблем своим уходом…

Лили сказала, что у него было разбито сердце, когда я ушла, но этого следовало ожидать. Теперь прошло четыре недели. Он же не может быть все еще таким подавленным из-за моего отсутствия, верно?

Оглядываясь вокруг, я пытаюсь понять, есть ли кто-нибудь поблизости. Но кто должен тут быть? Джулия ушла куда-то с друзьями; моя мать живет у кого-то из соседей, а мой брат давно съехал. Так что дома только я. Пока что.

А моего отца не будет дома еще двадцать с чем-то минут.

Что означает…

Я снимаю рубашку, а затем лифчик. Боже, я никогда не делала фотографии будучи обнаженной, не говоря уже о том, чтобы отправлять их кому-то. Полагаю, что всё когда-нибудь бывает впервые. Лежа на кровати, я открываю камеру и поднимаю телефон достаточно высоко, чтобы запечатлеть себя выше пояса.

Да, да, разумнее сделать снимок без своего лица на случай, если они просочатся, бла-бла-бла. Аарон не стал бы их никому рассылать, он слишком собственнически относится ко мне, чтобы так поступить.

Сделав по меньшей мере пятьдесят снимков, я быстро надеваю свою одежду обратно, после чего мне пришлось потратить некоторое время, чтобы выбрать лучший из них. И как только я нашла его, я выбрала его и отправила, прежде чем успела хорошенько подумать.

С того момента, как я отправляю фотографию, не проходит много времени, как мой телефон начинает звонить у меня в руках. Несмотря на небольшой укол тревоги в моем животе, умоляющий меня не брать трубку, я беру.

— София? — В трубке раздается голос Аарона. Кажется, он немного запыхался, но совсем не пьян. — Кто-то взломал твой телефон?

Я смеюсь и останавливаюсь только тогда, когда слышу, как Аарон ахает.

— Ты прислала мне фотографию своих сисек, София. И поверь мне, я знаю, что они твои, потому что они, по сути, выжжены в моей памяти.

Он хотел этого, не так ли?

— Ты сам попросил.

— Да, но… Черт. — Он прочищает горло. — Хорошо, э-э, если бы у меня было… Вау. Если бы я знал, что мне потребуется всего лишь попросить тебя прислать фотки «ню», чтобы ты мне ответила, я бы сделал это четыре недели назад

Тогда я бы не отправила, но я не стала говорить это вслух. Вместо этого я говорю:

— Надо было попробовать.

— Черт, — ругается он, и, готова поспорить, что у него закрыты глаза. — София? Я просто хочу, чтобы ты знала, что ты убила меня этой фотографией.

Я встаю с дивана и начинаю расхаживать взад-вперед по гостиной.

— Где ты? — спрашиваю я, слыша приглушенную болтовню и музыку на заднем плане.

— В «Brites» с парнями, — отвечает он сдавленным голосом, как будто сдерживает слезы. — Господи, я такой пьяный. Прости.

— Я поняла. Тебе потребовалось целых три попытки, чтобы написать «сиськи», — хихикаю я.

Он стонет.

— Не говори «сиськи», Сосулька.

— Почему нет?

— Потому что если ты сделаешь это, мне придется сесть в машину Колина и подрочить.

Я собираюсь ответить, подразнить его еще немного, но вдруг слышу, как открывается входная дверь. Мой отец возвращается домой рано, на что я не рассчитывала.

— Послушай, мой папа только что вернулся домой…

— Ох-хм, — он тяжело выдыхает в трубку. — Могу я позвонить тебе позже? — Его голос звучит немного испуганно, неохотно. Как будто он боится, что в ту секунду, как мы повесим трубку, ему больше никогда не удастся поговорить со мной. Но мы обязательно еще поговорим.

Я улыбаюсь, зная, что он этого не видит.

— Я перезвоню тебе, когда поговорю со своим отцом, хорошо? Я не успела этого сделать, но думаю, что сейчас самое время.

— Хорошо.

— Аарон? — Он напевает, давая мне понять, что все еще слушает. — Не пей слишком много, хорошо?

— Я обещаю.

— Я люблю тебя.

Никого не удивляет, как легко эти слова слетают с моего языка, когда я произношу их. Думаю, в глубине души я всегда знала, что, либо я влюблюсь в Аарона, либо ни в кого другого.

— Не говори этого в ответ.

— Хорошо.

Мы прощаемся, и я вешаю трубку, потому что он бы не сделал этого первым. К моему крайнему удивлению, теперь, после разговора с Аароном, я чувствую себя легче, несмотря на то, что этот разговор длился всего две минуты.