Восемь недель (ЛП) - Фальк Хулина

— Я не сказала, что это прощание, Аарон. Но теперь я буду ожидать, что ты найдешь меня и назовешь все причины, по которым я должна вернуться сюда ради тебя.

ГЛАВА 55

«Я так устал от чувства тошноты и усталости» — I THINK I’M LOST AGAIN by Chase Atlantic

Аарон

— Смирись с этим, чувак, — говорит Майлз, усаживаясь рядом со мной. — Она сказала, что это было не прощание.

Прошла неделя с тех пор, как София уехала, а я только и делал, что дулся и напивался до беспамятства.

Я никогда не говорил, что это прощание, тогда почему я чувствую себя так, словно это было именно оно?

Она не отвечает на мои сообщения. Я имею в виду, что она читает их, но, очевидно, ей требуется гораздо больше времени на ответы.

— Ты когда-нибудь был влюблен? — я прислоняю голову к плечу Майлза, и, возможно, если бы я не был так пьян как сейчас, я был бы умнее и не стал спрашивать его об этом.

Он обнимает меня рукой, похлопывая по плечу.

— Ты ведь знаешь, что у меня есть дочь, верно?

— Ммм. Но Брук не была запланирована, так что это не гарантирует, что ты был влюблен в Милли. И в свою жену ты тоже не влюблен.

— Хорошо, — слышу, как Колин хихикает прямо перед тем, как оказаться у меня перед носом и забрать у меня пиво. — Думаю, что тебе хватит.

— Нет, — говорю я, — думаю, я бы не отказался от ещё одного пива. Или ещё пять.

Я даже пиво не люблю, на вкус как моча. Колин уходит с моим пивом в руках, не обращая внимания на то, что я хочу ещё. К чёрту его, Колин всё равно никому не нужен.

Это неправда, люблю этого парня. Но всё равно к чёрту его.

— Итак, Майлз, как ты расстался с Милли? — я смотрю на него полуоткрытыми глазами, хотя едва его вижу. Он весь расплывчатый, и я не знаю почему.

— А, ну, ты же знаешь, что она умерла. — он щелкает пальцами по моему лбу, и я падаю обратно на диван, как мешок с картошкой. — Потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть.

— Тогда ты трахнул её сестру-близнеца, — комментирую я и тут же хлопаю себя ладонью по лицу. Но не потому, что я жалею, что сказал это. — У Майлза есть свой типаж.

— Я встречался с Эм ещё до того, как стал встречаться с Милли, Аарон.

— Как я уже сказал, у тебя есть свой типаж. Блондинки с зелёными глазами. — я изумленно смотрю на него, осознав это. — У тебя что-то есть к моей сестре? — если он это сделает, я уверен, Колину не понравится об этом слышать.

Майлз глубоко вздыхает, качая головой.

— Значит, ко мне?

— Мне не нравятся члены.

— Хорошо, потому что ты мне действительно не нравишься таким, чувак. Типа, я люблю тебя, но Софию я определенно люблю гораздо больше. И я…

— Заткнись, Аарон, — Грей смеётся, кладя руку мне на плечо и становясь передо мной. — Ты пожалеешь обо всём том дерьме, которое сейчас наговорил.

Возможно, но я всё равно игнорирую его и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Майлза.

— Ты скучаешь по Милли? Потому что я чувствую, что никогда не перестану скучать по Софии. И она жива.

Просто заткнись, Аарон. Ты никому ничем не поможешь.

Он медлит с ответом, слегка наклонив голову. Майлз нечасто говорит о Милли. Честно говоря, никто из нас не знает её лично. Мы знаем её только из рассказов Майлза.

Ладно, я знаю Милли, потому что моя сестра когда-то дружила с ней, но в остальном я понятия не имею, что она за личность.

— Аарон, перестань приставать к Майлзу. У него и без того хватает дерьма, — Грей стаскивает меня с дивана, обнимая за плечи, чтобы увести подальше от моего друга-блондина.

— Но он мне ещё не ответил.

— Она мертва. Конечно, он скучает по ней.

Он водит меня вокруг диванов. Комната кружится, как карусель. Может он перестать кружить комнату? Меня тошнит от этого.

Затем, ни с того ни с сего, моя голова резко поворачивается, чтобы посмотреть на Майлза. — Кстати, где Брук?

Может быть, я слепой, но я не вижу её поблизости и не слышу, чтобы она была здесь. Она всегда хихикает или издает какие-то звуки, чтобы дать знать о своём присутствии.

Мне нравятся её тихие смешки, они такие чистые и беззаботные. Почему люди взрослеют, и их смех автоматически перестает быть искренним? Почему мы должны страдать, когда нас всё равно никто даже не просил быть на земле? И какого чёрта я становлюсь философом?

— Она с Эмори, так что я могу быть здесь и помочь друзьям позаботиться о твоей пьяной заднице, — отвечает Майлз.

Хм. Проверяет.

— Ты скучаешь по Изану? — с трудом выговариваю слова, чувствуя, как у меня слегка стучит в голове.

Грей, кажется, качает головой, глядя на меня? Может быть, комната тоже вращается.

— Дальше я сама разберусь, — говорит моя сестра, подходя ко мне сзади, когда мы с Греем поднимаемся по лестнице.

— Ты уверена? Он будет занозой в заднице, когда поднимется наверх.

— Почему я иду наверх? — спрашиваю я, почти падая в объятия сестры.

— Потому что уже поздно, и тебе следует пойти поспать, — говорит мне Грей. Но он лжёт, потому что на улице всё ещё светло. Не дневной свет, конечно, но этого достаточно, чтобы всё ещё видеть улицы, деревья, небо и всё остальное.

Неважно, верно? Может быть, мне будет полезно немного поспать. Хотя, вероятно, нет, потому что в ту секунду, когда я закрываю глаза, то вижу Софию. Она повсюду, преследует меня.

Лили ведёт меня в мою спальню, прямо к кровати, чтобы я мог плюхнуться на неё с раздражением.

Я лежу, свесив ноги с кровати, и смотрю в расплывчатый потолок, а глупые слёзы стекают по моим щекам, как будто я давал им на это разрешение.

Матрас слегка прогибается рядом со мной, когда Лили садится.

— До выпускного осталось всего семь недель, — говорит она, беря меня за руку.

— Семь — это слишком много.

Что изменится, если я полечу в Германию и заберу Софию обратно сейчас, а не через восемь недель? Ладно, семь, потому что одна уже прошла. Для чего Софии нужны восемь недель? Разговор с её отцом не должен был занять так много времени.

Верно, она даже не назвала мне конкретного периода времени, через который она вернётся, или я мог бы навестить её. Я выдумал это время, потому что, когда она сказала, что уедет, мысленно я понял, что приеду за ней в ту же секунду, как будет возможность покинуть США, будучи не привязанным к школе.

— Ты ещё большая плакса, чем я, когда хотела покончить с собой.

Я смеюсь. Одно маленькое «Ха», словно то, что она сказала, было самой несмешной из самых смешных вещей, которые я когда-либо слышал. И, возможно, так оно и есть. Она может шутить о своей депрессии, но каждая её шутка заставляет тех, кто её любит, получить, маленький сердечный приступ.

— Потому что у тебя была возможность поговорить, — бормочу я себе под нос. — Твой парень не убегал от тебя.

— София тоже не убегала от тебя, Рон. Она пытается наладить свою жизнь и стать кем-то, кого ты сможешь полюбить, не усложняя это без необходимости.

— Но я уже люблю её, — стону я. — Я люблю её, Лили! — сажусь слишком быстро, моя голова кружится как сумасшедшая, но мне всё равно, я не лягу снова. Я смотрю на сестру, мне не хватает воздуха, но я могу делать лишь неглубокие вдохи.

Мой голос тихий, когда я повторяю: — Я люблю её…

— Я знаю, что любишь. — она кладет наши руки себе на колени, её взгляд задерживается на ленте вокруг моего запястья. — Это принадлежит Софии?

Я опускаю глаза, пару раз моргаю, чтобы сфокусировать взгляд на ткани из глицинии. — Она обожает эту дурацкую ленту, — я стону от боли. Не от физической боль, а от того дерьма в моём сердце. — Почему я так себя чувствую, Лили?

— Потому что ты выпил лишнего, а твоя девушка за океаном.

Как будто я этого не знал. Разве она не может просто заставить меня поверить, что со мной всё в порядке?

— Спасибо, что сделала всё это ещё более удручающим.

— Аарон, с тобой всё будет в порядке. Какое-то время тебе будет грустно, но это забудется в тот момент, когда ты увидишь её снова.