Нам нельзя (СИ) - Джокер Ольга

Глеб нежно целует меня в шею и слизывает капельку пота, стекающую к ложбинке груди. Помогает мне осторожно помогает вернуться на своё место и находит в бардачке влажные салфетки. Он так заботливо меня вытирает, что к глазам тут же подбираются слёзы. Пресловутое «не заслужила» вновь атакует мою голову.

— Ты плачешь? — удивляется Глеб, приподнимая мой подбородок и заставляя посмотреть в глаза. — Что случилось, Ник? Тебе плохо? Больно? Что не так?

Его лицо становится серьёзным, а брови сдвигаются к переносице. Я не удерживаюсь и коротко целую его в губы, чтобы успокоился.

— Ничего не случилось, Глеб. Я просто безумно тебя люблю.

Мы приезжаем в аэропорт за два часа до вылета. У меня тахикардия, и постоянно кажется, что мы что-то забыли. Глеб подшучивает и крепко сжимает мою ладонь. Главное, что документы с собой, а всё остальное купим уже на месте.

Я замечаю маму и папу и будто прирастаю к полу. Сердце болезненно сжимается в грудной клетке, потому что они выглядят… грустными и обеспокоенными. Для меня их появление слишком неожиданно, ведь родители не предупредили, что приедут.

Заметив меня, мама слабо взмахивает рукой и подзывает к себе. С отцом мы ни разу нормально не поговорили с тех пор, как правда вскрылась. Я не смогла принять новость о Косте и другой женщине. Просто не смогла. Возможно, поступила эгоистично, но лицемерить и делать вид, что я всё забыла и стёрла из памяти, показалось мне неправильным.

— Подождёшь? — спрашиваю у Воронцова. — Я на секунду подойду.

— Я с тобой, — кивает он.

Глеб волнуется, что родители приехали для того, чтобы меня отговорить. Глупость какая! Меня теперь даже силой от него не оторвать, слишком плотно приросла. Не помогут ни просьбы, ни угрозы, ни ультиматумы. Я без сомнений всегда выберу своего мужчину.

Наше общение получается скованным и натянутым. Мама обнимает меня за плечи и постоянно плачет, заставляя в очередной раз почувствовать за собой вину. В какой-то момент я ловлю себя на мысли, что мне было бы спокойнее улететь, если бы я была уверена в том, что они с отцом будут вместе.

— Никуша, девочка моя, ты уверена, что хочешь в Москву?

— Мам… — качаю головой.

— Знай, что я всегда тебя приму. Если поссоритесь, сразу же возвращайся ко мне!

Я быстро перевожу тему и спрашиваю, как себя чувствует Туман. Мама всегда была против домашних животных в квартире, но к мелкому серому сорванцу испытывает особую симпатию. У меня получается переключить её внимание. Мама улыбается и рассказывает, что всю ночь Туман проспал у неё под боком.

Чуть позже отец просит меня отойти на две секунды. Я бросаю беглый взгляд на Глеба, опускаю глаза в пол и отхожу на приличное расстояние. Вокруг нас суетятся и бегают люди, а у меня на душе полный штиль.

— Я был неправ, — начинает отец. — Во многом был неправ. Ника, что бы ты себе ни думала, я хочу сказать, что люблю тебя. Ты по-прежнему моя маленькая и любимая девочка, моя дочь.

Он тяжело вздыхает и смотрит куда-то в сторону. Я только сейчас замечаю, как сильно папа изменился за то время, что они с мамой живут раздельно. Осунувшееся лицо, острые скулы и складка между бровями стала значительно глубже.

— Он надёжнее Романа, — кивает отец на Воронцова. — Даже говорить ему не буду, чтобы не обижал тебя. Он сам за тебя порвёт любого.

— С этим не поспоришь, — улыбаюсь я. — Пап, присмотри, пожалуйста, за мамой, ладно? Она сейчас как никогда уязвима.

Он грустно улыбается в ответ и берёт меня за руку. Мы вдвоём возвращаемся к откровенно скучающему Глебу и маме, которая выплакала все слёзы.

Наш самолёт отрывается от земли и взлетает в воздух. У меня захватывает дух от того, какой вид открывается из окна иллюминатора. Глеб переплетает наши пальцы в крепкий замок и ободряюще мне подмигивает.

Впереди шесть часов полёта. Впереди целая жизнь, чтобы любить и быть любимой.

Эпилог 

Ника

— Тебе неинтересно, да?

— Почему? — устало отвечает Глеб. — Хорошая выставка. Твои фотографии здесь самые красивые.

Я улыбаюсь и делаю маленький глоток шампанского. Воронцов далёк от творчества, поэтому мне становится совестно, что после тяжёлого рабочего дня я вынудила его поехать на выставку. Для меня это важно, и он об этом знал.

— Потерпи. — Прижимаюсь к Глебу. — Ещё полчаса, и мы уйдём отсюда. Обещаю.

Сразу после приезда в столицу я записалась на курсы к известному фотографу — Надежде Градской. Она начинала ещё в советские годы, задолго до появления фотошопа. Невероятные снимки городских пейзажей сделали её знаменитой. Теперь у Градской своя фотошкола, где фотографы могут перенять её опыт.

На этих курсах я нашла много близких мне по духу людей и шагнула на несколько ступеней выше как профессионал. А недавно Надежда Алексеевна пригласила меня поучаствовать в международном фотоконкурсе. Это крупнейшая площадка для фотобаталий, тысячи работ из разных стран мира. Для выставки в Музее Москвы отобрали больше сотни работ победителей. Лучших молодых фотографов, в числе которых и я.

Спустя несколько минут к нам подходит сама Надежда. Она чокается со мной бокалами, отвешивает парочку комплиментов моим работам и… зовёт преподавать к себе в школу. От растерянности я не знаю, что ответить. Градская не торопит, просит хорошенько подумать и всё взвесить. Мне приятно! Очень! Сегодня весь вечер я чувствую себя на седьмом небе от счастья.

— Жаль, что родители не смогли прилететь, — вздыхаю я. — Мне кажется, им бы понравились слова Градской. Их дочь талантлива... Надо же… Они никогда не верили в меня, считали, что фотография — это всего лишь блажь, а мне нравится то, чем я занимаюсь.

— Ты молодец. Уверен, что твоя семья и так тобой гордится, — произносит Глеб, легонько касаясь губами моего лба.

— Ты и есть моя семья…

Я позвонила маме за неделю до проведения выставки. Пригласила, сказала, что оплачу билеты и проживание в отеле. Звать их к нам домой было бы странно: вряд ли всем было бы комфортно. Мама каждый телефонный звонок спрашивала, как у нас дела с Глебом, и всё ждала, когда же мы поссоримся. Нет, у нас бывали ссоры и очень часто. Мы притирались друг к другу, учились налаживать быт, но тут же мирились.

Квартира у Воронцова была со скучным холостяцким ремонтом. Тёмные тона, мрачная мебель, поэтому уже через месяц после приезда  я затеяла грандиозный ремонт. На этой почве тоже были скандалы, да. Но все они, как и полагается, заканчивались бурным примирением в постели.

Потом было открытие охранной компании. Сколько труда туда было вложено! На работу к Воронцову перешло много бывших коллег из спецслужб. График был посменным, нормированным. Их это устраивало гораздо больше, потому что у многих были семьи и дети, которые требовали внимания.

Я тоже активно учувствовала в подготовке, даже тогда, когда Глеб меня не просил. Сидела до поздней ночи с ним в офисе, украшала его кабинет и просто находилась рядом.

Этот год пролетел так быстро, что я и глазом моргнуть не успела. Событий было очень много, и все они были позитивными. Например, в прошлом месяце в столицу прилетала Яна. На три дня. Днём мы с ней бродили по музеям и выставкам, а вечером отрывались в ночных клубах. Она рассказала много новостей о наших. Таня, моя коллега, вышла замуж. Кирилл, сокурсник, перевёлся в Питер, а Ромка  работает помощником адвоката. Судейство ему теперь не светит. Захарова-старшего не посадили: он отделался многомиллионным штрафом и больше чем на десять лет лишился права занимать должность.

Мама с отцом за этот год расходились и сходились столько раз, что пальцев рук и ног не хватит сосчитать. Первое время я смиренно выслушивала мамины жалобы и давала советы, а потом поняла, что лезть к ним не стоит. Не маленькие уже, разберутся сами, как им лучше — вместе или по отдельности.

В последний раз мама убедила меня в том, что окончательно отпустила ситуацию с внебрачным ребёнком отца. Да, когда-то давно она хотела родить ещё. Да, это задело её за живое. За время разлуки у неё тоже были мужчины, поклонники. Они звали маму в рестораны и красиво ухаживали. Ей было с чем сравнить, но, когда отношения с ухажёрами переходили на новый уровень, она отступала и в очередной раз давала шанс отцу. Привычка это или любовь — она не знала. Но понимала, что без него уже не сможет. Недавно мама призналась, что они с отцом летят на отдых в Мексику.