Холодные рассветы - Яна Бендер
Она считала про себя от одного и до бесконечности, но сбилась уже на восьми. Стоило ли засекать длительность мгновения, когда она была счастлива?
– Поехали, – отстранившись от губ, но не от нее, предложил он. – Нужно ещё проект дома выбрать.
– Ох, непростая задача, – вздохнула она.
Вернувшись в машину, она села на переднее пассажирское сидение. Её тяготило это чувство… Чувство перепада из льда в пламя, словно она выбегала из горящей избы на ледяной снег, обжигавший босые ноги морозными прикосновениями: любовь и ненависть. За полчаса она сменила и то, и другое. В её сознании отвращение сменялось восхищением. Это убивало её. Сначала она была готова признаться ему в том, что он испортил ей жизнь, использовал её, уничтожил, а, спустя непродолжительный отрывок времени, смотрела на него взглядом, полным благодарности, уважения и даже… Страсти?
– На майские праздники, – начал он, прервав тишину в машине, – Гена с Сашей хотят поехать на байк-шоу. Нас с тобой зовут. Поедем?
Лена была поглощена своими раздумьями, поэтому, осознав, что он обращается к ней, успела ухватить только последние слова.
– Куда? – переспросила она.
– Ну… Поездка в Рязань. Там будет что-то вроде трехдневного фестиваля с рок музыкой на Open Air 5.
– Заманчивое предложение, – заметила с улыбкой она. – На мотоциклах? – вспомнила девушка про то, что он упоминал об этом.
– Да, мы почти каждый год так ездим, – пояснил он.
– У тебя есть байк? – она заметно оживилась.
– Конечно, стоит в гараже родительского дома… Это недалеко от Москвы. Они туда почти уже не приезжают. Там обычно Оксана со своей семьей выходные проводят.
– Ты не говорил мне об этом, – немного упрекнула она его.
– Повода не было, – оправдался он с чрезвычайной легкостью, словно это даже не задело его.
– Влад… – неуверенно произнесла она, словно боялась начать какой-то очень трудный для нее разговор.
– Да? – тут же отозвался он, будто сам ждал этого момента.
– Какой ты? – вопрос прозвучал, казалось бы, глупо, но она вложила в него именно тот смысл, который хотела.
– Наверное, ты – единственная, кто знает меня настоящего, – он понял, что она желала обсудить.
– Мы близки с тобой, но, мне кажется, что до свадьбы… Словом, обретя близость физическую, потеряли духовную… – слишком много боли было в её голосе, чтобы он равнодушно отреагировал на эту беседу.
Он остановил машину на выезде из поселка, который они проехали по пути в Москву, заглушил двигатель, припарковавшись на обочине.
– Меня не было рядом четыре дня, а ты уже пустилась в философские размышления? – его выражение лица демонстрировало только искреннее беспокойство за её состояние.
– Дело не в этом… – она опустила взгляд на свои пальцы, что невольно переплелись между собой, когда она положила руки на свои колени.
– А в чем тогда? – он понимал, что её что-то тревожит, но теперь, казалось, в ней поселилось какое-то недоверие к нему.
– Ты так заботишься обо мне… – ей с трудом удавалось произносить эти слова, словно она признавала свою неправоту, но ведь это было не так. – Столько сделал, чтобы я была счастлива, а я… – она мельком посмотрела на него, положившего левую руку на руль, повернувшегося к ней, опершись правым локтем в спинку водительского кресла. – Ты ставишь мои интересы выше своих, а мне кажется, что ты жертвуешь привычным для тебя укладом жизни, чтобы не вызвать мою неприязнь.
– Я знаю, что ты испытываешь ко мне, Лена, – его тон вдруг стал строже обычного и, ей почудилось, будто он и впрямь угадал все её эмоции, пережитые сегодня, но, когда он начал говорить, она вдруг осознала, что ему удалось заглянуть ей прямо в душу. – Тебе тяжело, я это вижу. С одной стороны, ты испытываешь благодарность, даже некоторое восхищение, которое мне, хоть и редко, но удается прочесть в твоих глазах, а с другой… Тебе есть за что меня ненавидеть. Ты считаешь, что цена, заплаченная тобою слишком высока. Ты не можешь с этим смириться. Хотела бы причинить мне боль, но я, как назло, веду себя безукоризненно, боготворя тебя…
Он слегка приблизился, упершись ладонью правой руки в её подголовник, почти касаясь её волос. Его взгляд гипнотизировал девушку. Сердце громко застучало, ускоряя темп своих сокращений. Огромный, непроходимый комок застрял в горле. Связки, по крайней мере такое было у нее ощущение, пересохли, и даже литры чистой воды не смогли бы их вернуть в привычное состояние.
– Тебе кажется, что я притворяюсь, и на самом деле не такой, каким ты меня видишь? – этот вопрос был вполне уместен, вот только сама Лена не поняла, как он пришел к такому выводу, если она боялась признаться в этом подозрении, даже оставшись наедине со своими мыслями.
Она лишь неуверенно кивнула в ответ.
– Раз уж зашел такой разговор, – с легкой усмешкой, которая, казалось, несла в себе настоящую угрозу, начал он, – то давай откровение за откровение. Начнем с тебя, – это фраза заставила крупную дрожь скользнуть по её телу. – Почему ты вышла за меня замуж? Ведь ты меня не любила и не надеялась полюбить, как бы не старалась притворяться. Я это знал, не удивляйся, – теперь от него нельзя было скрыть даже долю её удивления – он оказался куда прозорливее, чем она себе представляла.
– А, если знал, то почему пошел на это? У тебя не было гарантий, что я изменю о тебе своё мнение, – она с трудом выговорила эти слова, словно каждая буква причиняла невыносимую боль её гортани.
Он резким движением отвернулся от нее, запустил пальцы в дверцу машины, в пластиковом кармане которой лежала бутылка с водой.
– Держи, – он протянул сосуд жене. – У тебя в горле пересохло.
– Ты такой внимательный, – она сказала это искренне, но в интонации проскользнула нелепая доля иронии, которую она совершенно не желала вложить в своё замечание, поэтому, произнеся это, она виновато опустила голову, откручивая крышку на минералке без газа.
Он терпеливо выждал, пока она утолит жажду, а Лена тем временем, делая один глоток за другим, продумывала варианты ответов. Однако, осознавая, что ей придется импровизировать, она понимала, что рассказать правду – было бы гораздо лучше, если бы истина несла в себе хоть какой-то смысл.
Бутылка вернулась в руку Никольского, когда она вновь закрыла её.
– Поехали домой? – жалобно простонала она, пытаясь избежать надвигающихся объяснений.
– Нет уж, – впервые за всё время их совместной жизни, категорично отказал он ей в просьбе. – Если
