Тагир - Лия Рой
Со временем я перестала делать все то, о чем попросил Тагир. Больше не красилась, отложила свои платья в сторону, предпочитая им джинсы с толстовками. Перестала готовить. К слову, есть я тоже стала плохо, аппетит пропал напрочь, а вкус продуктов зачастую вызывал неприязнь и отвращение, нежели желание употребить их. Спать стала еще хуже. Наверное, нужно было обратиться к врачу, но было как-то страшно, а еще не было сил. Совсем. Ни на что.
С Тагиром мы почти не общались. Могли перемолвиться несколькими словами касательно дочери, а в остальном… в остальном мы действительно стали полностью чужими друг для друга людьми. Он жил обычной жизнью, полной действий и каких-то событий. У него было все тоже самое, что и прежде. Дом, работа, друзья, семья, теперь еще и дочь, а у меня… Я просто стала тенью себя прежней. Этой самой тенью я и шаталась по чужой квартире, которая так и не стала для меня домом.
Сегодняшняя ночь была какой-то еще более тяжелой, чем обычно. Я ни разу не сомкнула глаз, лежала на кровати, запутавшись в простынях, никак не могла удобно устроить голову на смятых подушках. Сон ни в какую не шел. Я смотрела то в потолок, то в одну точку на стене, считала овец, рыб, звезды на небе. Не сработало. В конечном итоге, измотанная и уставшая, я отправилась на кухню, чтобы выпить немного прохладной воды. Прошлепала босыми ногами до самого холодильника, достала бутылку и налила себе немного и с жадностью выпила. А затем собиралась уже поставить стакан в раковину, как не донесла его. Он выскользнул из рук и упал на пол, разбиваясь вдребезги. Я же, на автомате, ругнулась и присела, начиная быстро собирать осколки.
– Что тут происходит? – Я шикнула, потому что именно в тот момент, когда голос бывшего мужа отвлек меня, один из самых больших осколков впился мне в руку. На какое-то мгновенье мир будто бы остановился. Я увидела свою руку с торчащим оттуда огромным куском стекла, будто со стороны. А затем сердце забилось с удвоенной скоростью, кровь прилила к голове и лицу. Отвратное зрелище, а вида крови я никогда не переносила. Меня почти сразу замутило, и я лишь на каком-то фоновом режиме услышала обрывки фраз Тагира про глубокую рану и необходимость наложения швов.
Больницы и врачи пугали меня, я даже рожала в диком страхе, хотя доктора говорили, что беременность протекает хорошо и с плодом все хорошо. Я всегда избегала их на каком-то подсознательном уровне. Страх… он такой. Большой и неконтролируемый.
Но спорить я не стала. Когда Закиров повел меня к выходу из кухни, я лишь уложила ему голову на плечо. Надо, значит, надо.
У меня было странное состояние. Всю дорогу в больницу, в самой больнице и по пути назад. Так, словно все это происходило и со мной, и не со мной одновременно. Необычное, амбивалентное чувство, когда ты вроде бы и ты, но вместе с тем, ты смотришь на себя со стороны. Наверное, так чувствуют себя психи? Мысленно я усмехнулась. Тагир все грозился меня упечь в психушку. Может, не зря.
– Ты что-то пытаешься доказать мне, Ава?
Мы ехали назад по пустынным ночным дорога, по тихим, спящим кварталам. Закиров все быстро сумел организовать. Позвонил какому-то другу в больницу, договорился, что тот примет меня. Позвонил какой-то «тете Ларисе», что оказывается жила неподалеку и попросил ее прийти и присмотреть за Мадиной. В общем, как и всегда, у Закирова все получилось едва ли не идеально. У него всегда все получалось, в отличие от меня. Баловень судьбы и неудачница… нам всегда было не по пути, надо было это понимать. И нужно было давно с этим смириться.
– Ты о чем? – Я нахмурилась и, оторвавшись от пейзажа, проносившегося за окном, перевела взгляд на мужчину.
– Аслан сказал мне то, что я и сам в принципе замечал, но он-то врач…
– Про что ты говоришь?
– У тебя хороший недостаток веса, истощение, обезвоживание, а еще он что-то говорил про депрессию или возможное нервное истощение. Вот я и спрашиваю, ты кому-то что-то хочешь доказать? Или тебе охота загнать себя в гроб и оставить дочь сиротой? – Тагир бросил на меня беглый, но весьма недовольный взгляд, тут же возвращаясь к дороге.
– Ну… если что ты ей быстро найдешь другую мать, лучшую, чем я. – Честное слово, это вырвалось прежде, чем я успела обдумать сказанное.
– Перестань! – рявкнул в ответ Закиров. – Если тебе действительно плевать и на себя, и на дочь, подумай о своей бабушке! Какого ей будет узнать обо всем! Возьми себя в руки и научись быть взрослым человеком, в конце концов, ты сама уже родитель!
– Как скажешь… – я равнодушно пожала плечами на его пламенную и пылкую тираду и снова отвернулась к окну.
– Ты вообще ешь? Аслан прав, ты чертовски худая! – Он снова посмотрел на меня, уже внимательнее. – Я не помню, когда ты…
– Я не хочу есть то, за что не платила.
Я перегнула палку, понимаю. Издевательские слова сами по себе вырывались у меня изо рта, но я не могла остановиться. Тагир столько раз кричал мне о деньгах, о том, что я ведусь только на них, что разбрасываюсь ими, а сама ничего не стою, что мне захотелось ужалить его в ответ. Хотя бы разок.
В ответ он вдавил педаль тормоза в пол до упора и машина, завизжав, остановилась, съехав на обочину.
– Ты что творишь, а?! – взревел Тагир, ударяя руками по рулю. – Это что за детский сад?!
– Не ори… – я все так же равнодушно взглянула на перебинтованную руку и хмыкнула. А, впрочем, если ему надо, пускай орет.
– Ну, да! Плохой, чудовищный я! Просто монстр, а не человек! Голодом тебя морю! Я просто какое-то инопланетное чудище в твоих глазах, хуже меня никогда и никого не было! Всякий лучший, чем я! И Денис, и Валек, и еще кого-нибудь со временем найдешь, тот тоже будет лучше меня!
– Господи, как я устала от всего этого… –
