Тагир - Лия Рой

по-настоящему хотела Сташевского, не потому, что желала разрушить наш брак или сделать больно тебе. Я злилась на тебя. Ужасно. Никогда ни до, ни после во мне не бурлило столько гнева, как в тот момент. А еще я страстно желала вернуть в свою жизнь хоть какой-то контроль. Хотя бы жалкое его подобие. Ты распорядился моей жизнью, как захотел, сорвал свадьбу, обличил истинное лицо моих братьев, моего жениха, вырвал из привычной среды обитания, и сделал все это довольно резко, неожиданно. А я хотела доказать и тебе, и, в первую очередь, себе, что имею хоть какую-то власть над собственной жизнью. Что ты не мой хозяин. Я пожалела уже во время самого… процесса. Я даже не поняла, что это было. Вряд ли эти несколько минут пыхтения можно назвать полноценным сексом. Настоящая близость у меня впервые была с тобой, что бы ты ни думал на этот счет. Я знаю, что все это звучит не так, как тебе хотелось бы, знаю, что намного проще навесить на меня ярлык шлюхи, но прежде, чем я женщина, я человек. Обычный человек. Неидеальный. И я чувствую, думаю, анализирую, могу чего-то хотеть или не хотеть. У моих поступков могут быть совершенно разные мотивы и это не всегда можно оценивать только исключительно с позиции «она – женщина».

– Звучит… довольно убедительно, – неожиданно спокойно ответил Тагир, все это время внимательно слушавший мою тихую речь. – Но это все равно ничего не меняет, Аврелия.

– Но… ты ведь можешь…

– Нет. В том-то и дело, что не могу. Может быть, я не с Беллой и не собираюсь пока что строить каких-то отношений с другими женщинами или, тем более, жениться на них, но для нас с тобой это ничего не меняет.

– А как же… – Я опустила голову, понимая, что все те знаки, которые принимала за сближение, оказались ложными.

– Я не знаю, как будут складываться наши жизни, не знаю, что придумать так, чтобы это было идеальным вариантом для нашей дочери. Но я понимаю, что жить вместе всегда у нас не выйдет. И я совершенно точно знаю, что вместе мы уже точно никогда не будем. И не потому, что я злюсь на тебя. Злость уже… прошла.

На какое-то время воцарилась тишина. Я взглянула на Тагира и поняла, что он не врет. Он действительно больше не горел в том огне злости, что был раньше. он больше не бросался на меня с обвинениями и оскорблениями. Только вот я не думала, что когда гнев затихнет, в любимых глазах не останется по отношению ко мне вообще никаких эмоций.

– Я тоже много думал и где-то даже понимаю мотивы твоих поступков. И теперь я виню во всем случившемся себя намного больше, чем тебя. Я знаю, как грубо и резко для тебя все изменилось, я понимаю, как тяжело тебе было. И я даже верю в то, что ты сказала сейчас. Нет, даже не так. Я уверен, что ты делала это не потому, что ненавидела меня, это был сиюминутный и глупый поступок молодой девчонки, настоящей бунтарки, которая не хотела мириться с тем, что ей предлагали.

– Но… – Я уже знала, что последует «но».

– Но я не могу. Не могу простить. Головой все понимаю, а вот сердцем… не могу и никогда не смогу. Знать, что ты была с другим, что он был у тебя первым, что ты все сознательно сделала… Я бы хотел, но у меня не получится. И тебе придется с этим смириться. Ровно, как и мне.

– Тагир… я…

– Поэтому я попрошу тебя. Не надо больше. Не нужно этих ужинов и платьев, и прочего женского, чем вы обычно завлекаете нас, мужчин. Ты просто сделаешь нашу и без того непростую ситуацию еще сложнее. Прошлого не вернуть. Нам обоим нужно двигаться вперед. Ты согласна?

Согласна ли я? Категорически нет. Я всхлипнула, а затем незаметно, быстрым движением руки смахнула слезы с лица. Подняла голову и улыбнулась. Так, как только смогла.

– Конечно. Ты во всем прав. Я тебя поняла. Я пойду, ладно? – Я не стала дожидаться его ответа. Даже не стала смотреть. Сорвавшись со своего места, быстрыми шагами покинула гостиную, желая очутиться как можно дальше от того, кто только что разорвал мое сердце в клочья. В очередной раз.

Глава 20

Жизнь снова приобрела какие-то серые оттенки. Мадина подросла, и мы отдали ее в сад, а я поняла, что мое присутствие в квартире бывшего мужа стало каким-то менее… нужным. Свободного времени прибавилось, но не так, чтобы устроиться на работу или, хотя бы, попытаться восстановиться в учебе. Более того, Тагир и слышать не захотел, чтобы я снова пошла в официантки, а рассчитывать на что-то другое не приходилось.

Незаметно для себя я погрузилась в депрессию. Липкую, неприятную, темную, словно паутина, сплетенная специально для меня.

Я пыталась читать, заниматься спортом или йогой, но чем больше пыталась, тем меньше мне хотелось.

Я прозвонила несколько университетов, в парочку даже зашла, но везде от меня отмахнулись, заявив, что бюджетных мест нет.

Поговорить и рассказать обо всем наболевшем было не с кем. Подружки из родного города меня быстро забыли, а новых я так и не завела. Да и что им было говорить? Что я не состоялась ни как женщина, ни как личность? У меня не было образования, перспектив выучиться на кого-то, не было работы и возможности карьерного роста, не было мужа и брака. Только Мадина, которая росла и нуждалась во мне с каждым днем все меньше и меньше.

В одном Закиров точно был прав. Так постоянно продолжаться не могло. Рано или поздно нужно было придумывать выход из это ситуации. Не быть же нам соседями до конца дней?

Только вот ситуации у нас были разными. Уверена, что на Тагира претендовали десятки красавиц. Для них он все еще был привлекательным, состоятельным и молодым мужчиной, пускай и с неудавшимся браком за плечами. А я… я была необразованной, безработной провинциалкой с ребенком от первого брака. Звучит уже неравно, правда?

С каждым днем мысли в голове становились тяжелее и