В постели с врагом - Агата Лель
— Да, да, конечно. Можно я загляну к тебе ещё? Поболтаем.
Нет! Нельзя! Ринат не обрадуется!
Но Андрей единственный человек, которому я доверяю. Я не могу с ним так. Просто не могу.
— Я позвоню тебе, поболтаем по телефону, — и зачем-то осмотрелась по сторонам. Андрей понятливо кивнул.
Уже уходя к лифту, я услышала, как он окликнул меня по имени:
— Стелла!
Я обернулась.
— Можешь выбросить их, я не обижусь. Я всё понимаю, — и указал взглядом на цветы.
Нет, это невыносимо! Слишком тяжело.
— Я оставлю их, — улыбнулась я и зашла в лифт. А выйдя на своём этаже, с тяжёлым сердцем опустила чудесные пионы в урну.
Перекусывая у окна отбивной, я обдумывала наш разговор с Андреем, вспоминала его предостережения и старалась гнать от себя плохие мысли. Если я хочу быть с Ринатом, то должна верить ему. И только ему! Иначе ничего не получится.
Я беременна его ребенком, я должна быть мудрее. Ради нашей будущей семьи.
Да, история с Жанной мутновата, но всё прошлое пусть будет в прошлом. Сейчас он начинает новую жизнь со мной, разводится с женой. И он не бросил её, как сделали бы многие, отправил к любящим родителям…
Я даже жевать прекратила, когда до меня дошло. Прежде вкусная отбивная застряла поперек горла.
"Около полугода назад отец Жанны умер. А чуть раньше ушла из жизни её мать".
Нет, это какая-то ошибка, Ринат же сказал, что она у них… Андрей что-то путает. Не знаю, где он раскопал эту информацию, но это точно что-то не то.
Но как бы я ни пыталась себя убедить, червяк сомнений уже прогрыз дыру в душе, я не могла думать ни о чём другом. Даже возникла мысль подняться к нему в кабинет и спросить прямо: что это было?
Как она могла поехать к родителям, если они умерли?
Что за абсурд!
Я хорошо помнила тот наш разговор, он точно сказал, что Жанна будет жить с мамой и папой. Зачем он так сказал?!
Я понимала одно: один из двух мужчин — намеренно или нет — сказал мне неправду, и мне срочно нужно было выяснить, кто именно.
По логике, Андрей мог бы наговорить на Рината, но он не знал о том нашем разговоре и понятия не имел, что я думала, что они живы! Выходит…
До самого вечера я ходила туда-сюда по палате, сна не было ни в одном глазу. Я ждала Рината. Он обещал приехать и привезти мои вещи. Я так сильно накрутила себя, что, когда открылась дверь, едва не набросилась на него с расспросами прямо у порога.
— Ты долго.
— Прости, немного задержался, уезжая с работы, — он поцеловал меня в щеку и поставил пакет на кресло. — Надеюсь, ничего не забыл, список проверил дважды. Ты как?
— Хорошо… всё хорошо, — рассеянно кивнула я и нервно облизала губы. — Ринат, а… ты в курсе, как там сейчас Жанна?
Он одарил меня подозрительным взглядом.
— С ней всё нормально, а почему ты спрашиваешь?
— Ну, просто… Я сейчас в больнице и подумала о ней, её диагнозе. Должно быть, ужасно провести в казённых стенах несколько месяцев или даже лет.
— Странно, что ты о ней так печёшься, — подозрение из его взгляда так никуда и не ушло.
— А почему странно? И я не пекусь, просто несмотря на то, что она до сих пор твоя жена, я не желаю ей зла, только скорейшего выздоровления. Уверен, что родители дадут ей должный уход?
— Более чем. Слушай, да что с тобой, откуда столько интереса к жизни и здоровью моей уже практически бывшей жены?
Вдоль позвоночника прошёл холодок.
Он говорит так, словно они живы… Неужели Андрей меня обманул?
Узнать это я могла единственным способом — спросить прямо. И именно сейчас, иначе я настолько себя накручу, что не раскручусь целый год.
— Иди сюда, я соскучился, — Ринат протянул руки и заключил меня в объятия. И если раньше я от этого таяла, то сейчас была напряжена словно струна. Я прильнула к его груди, ни на секунду не прекращая думать о том, что следующим вопросом я могу всё испортить. Но молчать я тоже не могла.
— Почему ты мне солгал?
— Что? — ладонь, поглаживающая моё плечо, напряглась. — В чём солгал?
— Родители Жанны умерли.
Произнесла я и только сейчас подумала: а если нет? Какой же я выставлю себя дурой.
А ещё я поняла, что поверила Андрею. И сейчас узнаю, не зря ли.
Ринат молчал несколько секунд, а потом отстранился. Лицо его было жёстким.
Всё-таки Андрей был прав.
— Почему ты это сделал? Зачем сказал, что Жанна едет к родителям? Для чего?
— Я не хотел, чтобы ты подумала, что я моральный урод, — произнёс он с болью в голосе, и я совсем потеряла смысловую нить разговора.
— Урод? Но почему? — я присела на край кровати, не спуская взгляда со своего мужчины. — С чего вдруг я бы такое о тебе подумала?
— Потому что я отправил Жанну в пансион для людей… таких, как она. Я не хотел, чтобы ты решила, что я определил её в психушку. Я же знаю, какое у тебя доброе сердце, думал, что ты решишь, что я чёрствый. Ведь какими бы ни были там условия — это не курорт.
— Господи, нет! Конечно, я бы так не подумала! Если она больна, ей нужна помощь, — я заметно выдохнула. — Это же не психбольница.
— Разумеется, нет. Это закрытая частная клиника, довольно дорогая. У каждого пациента свой личный помощник, лучшие лекарства и процедуры. Да, содержание там влетит нам в копейку, но я не мог иначе, понимаешь? Это мой долг — позаботиться о ней. Ведь у неё больше никого нет. Надеюсь, ты не против?
— Ну о
