Трейси Гарвис-Грейвс - На острове
Ее гладкое лицо с персиковой кожей сияло здоровьем. Так же как когда-то и я в ее возрасте, она не понимала всей прелести и красоты молодой кожи. На острове я старалась надевать солнцезащитные очки и бейсболку Ти Джея, но иногда все же забывала это делать. Я с ужасом вспоминала о тех трех с половиной годах, когда подставляла лицо безжалостным лучам солнца и опасалась только одного: проснувшись в один прекрасный день, почувствовать, что кожа за время сна превратилась в пергамент. Мне даже неудобно было признаться, сколько времени я тратила на устранение ущерба, причиненного моему лицу жарким мальдивским солнцем; полка в ванной была уставлена всевозможными кремами и лосьонами, рекомендованными дерматологом. Моя кожа вроде бы выглядела вполне здоровой, но совсем не так, как в двадцать лет. Ти Джей считал меня красивой, он постоянно мне об этом твердил. Но что будет через пять лет? А через десять?
В зале мы нашли свободные места. Ти Джей зажал бумажный стакан с попкорном между колен, а руку положил мне на бедро. Но мне никак не удавалось сосредоточиться на фильме. Я представляла себе, как мы с Ти Джеем в гостиной Купа пьем бочковое пиво из пластиковых стаканчиков, а все вокруг таращатся на меня.
Ти Джей сумел найти общий язык с моими друзьями. Кроме того, он стерпел наглые выходки Спенса и достойно выдержал неприятный инцидент с требованием предъявить удостоверение личности, чтобы получить вино, которое он и пить-то не хотел. Он никогда не носил галстука, но все же надел его ради меня. Он поддерживал разговор с Робом и Стефани, причем достаточно легко и непринужденно.
Конечно, гораздо проще казаться взрослым, если носить стильную одежду и подражать тем, кто старше тебя. Но если я начну подделываться под двадцатилетних друзей Ти Джея, то обязательно выставлю себя на посмешище.
Когда мы вышли из кинотеатра, дождь уже закончился. Мы влились в толпу и пошли вперед. Но у поребрика я вдруг остановилась.
— Что случилось? — удивился Ти Джей.
— Я не всегда буду так выглядеть.
— Что ты имеешь в виду?
— Я на тринадцать лет старше тебя и с каждым днем буду только стареть. Я не останусь такой, как сейчас.
Ти Джей обнял меня за талию и притянул к себе.
— Анна, я все понимаю. Но если ты думаешь, что мне важно только то, как ты выглядишь, значит ты меня плохо знаешь.
* * *Я шла по проходу продуктового магазина «Трейдер Джо’с» с корзинкой, наполненной всем, что попадалось на глаза. Там уже лежали две бутылки каберне, экологически чистая паста, бутылочка соуса «Маринара», салат ромэн, морковь и сладкий перец для салата.
Ти Джей отправился в парикмахерскую стричься. Мы с ним часто ходили вдвоем за продуктами, отчасти потому, что он настаивал на том, чтобы платить за все, отчасти потому, что до сих пор не изжили в себе страх перед продуктовыми магазинами.
Когда я только переехала на новую квартиру и мы пошли за покупками, то замерли и долго стояли как вкопанные посреди магазина, глядя на все это продуктовое изобилие.
Я свернула в другой проход, где взяла для Ти Джея пару банок пива, затем нашла все, что нужно, для приготовления шоколадного торта. Я стояла и размышляла, какой хлеб лучше выбрать, когда почувствовала, что кто-то тянет меня за джинсы.
Обернувшись, я увидела девчушку лет четырех, по щекам ее тихо катились крупные слезы. Она стояла, вцепившись в потертое розовое одеяльце.
— Ты мамочка? — спросила она.
— Вроде бы нет. А где твоя мамочка? — присев для удобства на корточки, поинтересовалась я.
— Не знаю. Никак не могу ее найти, а мамочка учила меня, что если я потеряюсь, то должна постараться найти другую мамочку. И она мне поможет.
— Не волнуйся. Я тоже могу тебе помочь. Как тебя зовут?
— Клэр.
— Хорошо, Клэр, — сказала я. — Давай попросим кого-нибудь сделать объявление по громкоговорителю, чтобы твоя мамочка знала, что ты цела и невредима.
Она подняла на меня заплаканные карие глаза и доверчиво протянула крошечную ручку.
Мы уже направлялись в центр торгового зала, когда из-за угла выскочила встрепанная женщина, которая не своим голосом звала Клэр. В руке у женщины была корзинка, на груди — переноска с младенцем.
— Клэр! О господи! Вот ты где!
Женщина, уронив корзинку, подбежала к нам и осторожно, чтобы не толкнуть младенца, прижала Клэр к груди.
— Спасибо вам, что нашли ее, — сказала она. — Я только на секунду выпустила ее руку, чтобы достать кое-что с полки, и оглянуться не успела, а ее уже как ветром сдуло. Я сейчас такая измотанная из-за младенца, да и передвигаюсь не слишком-то быстро.
Женщина была примерно моего возраста, плюс-минус один год, но выглядела и впрямь совершенно измотанной: бледная, с кругами под глазами. Я подняла ее корзинку.
— Вы уже готовы идти на кассу? Тогда я помогу вам донести продукты.
— Спасибо большое. Я была бы вам очень благодарна. Сейчас мне не помешают лишние руки. Хотя вы ведь и сами, наверное, знаете, каково это.
Но, по правде говоря, я не знала.
Мы прошли на кассу и выложили покупки из корзинок.
— Вы что, живете где-то поблизости? — спросила она.
— Да, — ответила я.
— Дети есть?
— Нет. Пока нет.
— Еще раз спасибо за помощь.
— Не стоит благодарности, — ответила я и, наклонившись к Клэр, тихо сказала: — Пока, Клэр.
— Пока.
Вернувшись домой, я выложила покупки, а потом села и разревелась.
Глава 58. ТИ ДЖЕЙ
Анна стояла у кухонного прилавка и готовила шоколадный торт. Поцеловав ее, я вручил ей красные розы, которые купил на обратном пути.
— Очень красивые. Спасибо, — улыбнулась она и, достав из-под раковины вазу, поставила цветы в воду.
Волосы у нее были затянуты на затылке в конский хвост; я не удержался, обнял ее сзади за талию и поцеловал в шею.
— Тебе помочь? — спросил я.
— Нет. Я уже практически справилась.
— Ты в порядке?
— Да. У меня все замечательно.
Но, похоже, не все было так замечательно. Как только я переступил порог кухни, то сразу понял, что она недавно плакала: глаза у нее были припухшие и в красных прожилках. Но я не знал, как правильно поступить, если она не захочет объяснить причину своих слез, и в глубине души даже хотел, чтобы она так и сделала, поскольку страшно боялся, что ее плохое настроение хоть каким-то боком связано со мной.
Она повернулась ко мне с наигранной улыбкой на губах.
— Может, сходим в парк, когда я закончу со стряпней? — спросила она.
У нее из прически выбилась непослушная прядь, и я нежно заправил волосы ей за ухо.
