Джулия Ортолон - Даже не мечтай
— Я люблю тебя, Эллисон. — Закружив Элли по комнате, Скотт расцеловал ее в обе щеки. Потом, смеясь, как дети, они упали на кровать. Скотт смотрел на Эллисон, и в глазах у него светилась любовь. Элли благоговейно коснулась его лица, обвела кончиком пальца высокие скулы, нос, губы. Неужели она всерьез когда-то считала Скотта заносчивым и надменным? Сейчас, когда его сердце было открыто для любви, он показался ей совсем беззащитным. Любовь к этому человеку вдруг мощным потоком захлестнула ее, но она почувствовала, что у нее просто нет слов, чтобы высказать то, что у нее на душе. Поэтому она припала к его губам, предоставив им сказать все за нее.
«Мы не станем больше прятаться от жизни» — эти слова крутились у Эллисон в голове, пока Скотт торопливо раздевал ее. И когда они наконец лежали рядом, когда их уже больше ничто не разделяло, она решилась.
— Я люблю тебя, — чуть слышно прошептала она в тот момент, когда Скотт вошел в нее.
Эллисон почувствовала, как к глазам подступают слезы. Она думала, что уже никогда не скажет этих слов. Они давно рвались наружу, но Элли сдерживалась, и вот теперь была счастлива, что смогла наконец их произнести.
— Не нужно бояться. — Обхватив руками лицо Эллисон, Скотт сильным толчком заполнил ее… заполнил своей любовью. — Мы не станем торопиться. И я никогда не смогу причинить тебе боль.
— Знаю. — Она улыбнулась в ответ, и он задвигался, медленными, ритмичными толчками врываясь в нее все глубже. Улыбаясь, Элли закрыла глаза, упиваясь новым для нее наслаждением. Как сильно это отличалось от того, что происходило между ними раньше, думала она. Теперь ей казалось, что она чувствует его душу, его ранимость, его уязвимость. И это было странно, поскольку она никак не могла представить себе, что Скотт может тоже чего-то бояться. И то, что он открылся ей, позволил заглянуть в свою душу, возбуждало ее еще сильнее.
Скотт долгим поцелуем прижался к губам Эллисон, продвигаясь все глубже, растворяясь в ней и становясь с ней единым целым. Погружаясь в наслаждение, Элли чувствовала, как сердце ее рвется ему навстречу. Восхитительное чувство свободы овладело ею. Дыхание у нее перехватило. Затуманенным взглядом она уставилась в пространство, даже не почувствовав, как он вытянулся рядом, прижав ее к себе.
Страсть, сжигавшая его, улеглась, сменившись пронзительной нежностью. Скотт держал Элли в объятиях, покрывая ее лоб поцелуями, руки его ласкали и гладили ее спину и плечи. Еще никогда в жизни она не чувствовала себя настолько удовлетворенной. Не зная, плакать ей или смеяться, Эллисон уткнулась лицом ему в грудь и закрыла глаза.
Какая же пропасть разделяет два понятия — заниматься любовью и заниматься сексом, потрясенно подумала она. Только теперь до нее дошло, что она бы скорее согласилась умереть, чем вернуться к тому, что было. Заниматься со Скоттом сексом было изумительно приятно, но заниматься с ним любовью… о, это было все равно что оказаться в раю.
И что бы судьба ни уготовила ей в будущем, Эллисон знала, что никто не сможет отнять у нее то, что было сейчас. А сейчас у нее был Скотт. И сердце ее пело от счастья.
На следующее утро Скотт проснулся один, что, впрочем, нисколько его не удивило. Вряд ли Эллисон сочла бы возможным открыто перебраться к нему, когда в гостинице было полно постояльцев. И однако, он вдруг почувствовал себя слегка задетым тем, что после всего, что было между ними, она не сочла нужным разбудить его перед тем, как уйти к себе.
Вечер, который они провели вдвоем, был до краев наполнен нежностью. Они говорили — и не могли наговориться, прерываясь только, чтобы снова заняться любовью. Она рассказала ему о Лорен, а он ей — о своей книге. Эллисон расспрашивала Скотта о его семье, о детстве, о том, как он жил до сих пор. Отвечал он неохотно и всякий раз старался перевести разговор на другое, предпочитая слушать, как она рассказывает ему о себе.
Не будь он уже влюблен в нее, это непременно случилось бы прошлым вечером. Откровенность Элли заставила еще ярче проявиться именно те свойства ее души, которые привлекли его с первого взгляда: мягкость, прямодушие, ум и чувство юмора. И Скотт мог бы поклясться, что вчера она была буквально на волосок от того, чтобы произнести слова, которые он так жаждал услышать.
Сияя как идиот, он выбрался из постели и отправился в душ. Не нужно, однако, забывать и о практической стороне дела, что-то мурлыкая себе под нос, решил Скотт. Поскольку заниматься любовью в гостинице иногда затруднительно, ему следует подыскать для них какое-нибудь уютное гнездышко. На какую-то долю секунды Скотт подумал о пляжном домике, который достался его матери после развода с отцом, но тут же отбросил эту мысль как идиотскую. Хотя он был твердо намерен со временем откровенно признаться Элли, кто он на самом деле, что-то подсказывало ему, что вряд ли ей придется по душе его идея — в особенности учитывая тот факт, что его безмозглые кузены взяли за правило устраивать там шумные вечеринки.
Может, попросить Элли посоветовать ему что-нибудь? Или лучше устроить ей сюрприз? Нет, прежде чем сразу предлагать ей жить вместе, наверное, будет разумнее дать Элли время привыкнуть к этой мысли. В конце концов, ей вовсе не обязательно переезжать к нему сразу же.
А вот ему, тяни не тяни, все равно когда-то придется сказать ей свое настоящее имя — Скотт Лерош.
Скотт застыл, чувствуя, как струи воды упруго хлещут его по спине, и попытался на мгновение представить себе, как воспримет это Элли. А вдруг она просто рассмеется и отругает его за глупые страхи, а потом скажет, что для нее это не имеет никакого значения?
«Нуда, конечно. Держи карман шире!»
Ладно. Он подумает об этом позже, решил Скотт. А сегодня у него и так забот хватает, учитывая, что Диана объявила, что приедет, чтобы забрать Хлою. Так что сначала он займется этим, а потом уже станет ломать голову над тем, как признаться Эллисон, что его отцом является человек, поклявшийся уничтожить ее гостиницу… человек, которого она ненавидит всеми фибрами души.
Глава 23
Элли не столько угадала, сколько почувствовала появление Скотта — это было как легкое дуновение ветерка, от которого кожа у нее покрылась мурашками. Она как раз наливала сок, когда это случилось. Выпрямившись, она бросила взгляд через плечо — Скотт стоял на пороге, засунув руки в карманы шорт, и на губах у него играла довольная улыбка.
— Привет, дядя Скотт! — крикнула Хлоя, с трудом отрываясь от гренок по-французски.
— Привет, — кивнул он. Но его улыбка была адресована Эллисон.
Щеки ее обдало жаром.
— Налить тебе кофе?
— Сейчас подумаю. — Он кивнул в сторону заставленного тарелками стола. — Помощь нужна?
