Дженнифер Кокс - Вокруг света за 80... свиданий
— Хол, выключи отопление, выключи отопление, выключи отопление!
Может, вентиляторы заглушают мой голос, одновременно превращая дом в пустыню Сахару? Или она специально меня игнорирует? Так или иначе, Хол отказывалась отвечать.
В доме становилось все жарче. Над головой сияли огни — меня заживо поджаривала обезумевшая экономка, управляемая компьютером и, очевидно, не желающая терпеть присутствие другой женщины в жизни Гарри.
Я кричала и кричала, пока в горле не пересохло. Похоже, если я хочу обойти Хол, необходима другая стратегия.
Кубарем скатившись с лестницы, чтобы выпить глоток воды, я заодно распахнула все двери и окна. Стало чуть прохладнее. И тут меня осенило. Я помчалась наверх сквозь палящую жару и снова уселась перед компьютером.
Хол, очевидно, не собиралась выполнять мои приказы, но, бьюсь об заклад, Гарри она послушает.
Задача не из легких. Как бы я ни обожала Гарри, все же вряд ли смогу подражать его голосу, тем более что нельзя забывать об акценте. Я немного послушала автоответчик с записью его голоса, глотнула воды и откашлялась.
— Хол, выключи отопление, — велела я с сильным американским акцентом.
Ничего. Значит, не получилось. Я попробовала снова.
— Хол, выключи отопление.
Ничего.
Я перебрала десятки тембров, делала ударение на всех словах поочередно, удлиняла гласные — короче говоря, погружалась в самые глубины, вслепую пробираясь по изгибам и поворотам другого пола и другой культуры.
— Ты сказал «выключить отопление»? — неожиданно приветливо спросила Хол.
О Боже, получилось! Она приняла меня за Гарри.
— Да, — коротко ответила я, опасаясь все испортить.
— Я выключаю отопление, — кокетливо сообщила Хол, и рев вентиляторов немедленно смолк.
Дом вновь наполнился тишиной.
Ощущение было такое, словно последние двадцать минут кто-то направлял фен прямо мне в лицо, и сейчас, медленно приходя в себя, я испытывала невероятное облегчение. Глубоко вздохнув, я постаралась вспомнить точный тембр и акцент. Нужно уговорить Хол выключить свет.
На это потребовалось всего три попытки.
Я сидела в темном, тихом, остывающем доме, позволяя волнам тишины омывать меня.
Пока Гарри вернется, вряд ли я могу сделать что-то без света и тепла.
Устроившись на диване со всеми возможными удобствами, я впервые спросила себя, что здесь делаю. Я увлеклась Гарри и считала, что он чувствует ко мне то же самое, но если серьезно задуматься: что с нами будет потом? И как наши оранжерейные отношения выдержат натиск реального мира?
Мы оба жили требующей полной самоотдачи жизнью. Нас разделяли континенты. Я не вынесу мысли о перманентных отношениях на расстоянии. Так что же нам делать? Соглашусь ли я перебраться в Сиэтл? Даже мысль об этом казалась безумием, тем более после недолгого знакомства (или, наоборот, безумием было не подумать об этом раньше). Но если я не собираюсь уезжать из Англии, значит, ради нас обоих нужно закончить все сейчас, пока мы не увязли глубже.
Но я не могу это сделать! Чем больше узнаю Гарри, тем больше он мне нравится. И хотя мы так недолго вместе, я знаю, что буду очень скучать.
Я долго искала ответ, пока сообразила, что хочу слишком многого и слишком скоро.
Быть с Гарри для меня означало гигантскую степень доверия. Может, я, подобно Нилу Армстронгу, сделала гигантский прыжок, который мигом вознес меня на некую орбиту, где придется пробыть некоторое время. И сейчас бессмысленно мучиться из-за этого. Я хотела быть с Гарри, и это само по себе поразительно. Вот что главное. Всему остальному придется подождать, пока я не вернусь на землю.
Чертова Хол. Это ее выходки навели меня на подобные мысли! Ничего не скажешь, грозная домоправительница. Или она специально подняла температуру в доме и поставила меня под безжалостные прожекторы? Думаю, просто проверяет, как и все остальные из круга Гарри.
— Хорошо провела ночь, солнышко? — спросил Гарри, когда я, измученная и усталая, приехала за ним в «Сейфко филдз».
— Да, спасибо, — соврала я.
События этой ночи останутся между мной и Хол. И каковы бы ни были наши разногласия, подозреваю, что в этом мы едины.
Следующее утро ознаменовалось бурной деятельностью.
Эмма ответила немедленно:
Дорогая, иногда Тед может быть ужасным деспотом, но, поверь, он только лает, а не кусается. Я сказала ему, чтобы прекратил глупить, если вообще надеется встретить приличную женщину, но ты ведь знаешь мужчин — любят поговорить, ненавидят слушать. Если считаешь, что способна его вынести, иди на свидание. На самом деле он настоящий зайчик. Кстати, мне понравился снимок, на котором ты с Гарри, — какой классный парень! Ты, старушка, и вправду счастливая. Чао-чао.
Эм.
От Теда письма не было (вероятно, слишком занят, гоняясь за почтальоном по улице). Возможно, я и соглашусь его увидеть в качестве жертвы Богу Чисел, но сначала заставлю немного подождать.
Я как раз составляла ответ Джексону, когда сидящий в своем офисе Гарри крикнул, что мне кто-то звонит.
Я подняла трубку параллельного телефона на кухне, почти ожидая услышать голос Джейсона и неловко морщась, поскольку перед этим Гарри несколько минут говорил со звонившим. Но это оказался мой старый друг Эдд и. Непонятно почему, но я отношусь именно к тем людям, которые обречены служить жилеткой для всех своих приятелей, и последние без всяких видимых причин и доводов бегут ко мне за советом. Правда, сама я обычно обращалась к Эдди — он умный и сообразительный, беспокоится обо мне и вечно старается защитить, как старший брат.
Эдд и разговаривал с Гарри, и я инстинктивно замерла в надежде, что Гарри пройдет испытание.
— Значит, нашла свою Родственную Душу? — поддразнил Эдди, когда я подняла трубку.
— Да! — радостно выпалила я. — Надеюсь, ты был вежлив с ним.
— Как мог, — сардонически хмыкнул Эди. Но, внезапно став серьезным, добавил: — Итак, помимо мечты содрать с него штаны, остальное о'кей?
Я восприняла это как замаскированный вопрос типа: «Ты никак подцепила очередного неудачника?» Но вместо того чтобы обидеться, улыбнулась, тронутая его заботой.
— Честно, Эд, он действительно прекрасный человек. А если бы тебе не понравился тембр его голоса, ты сразу бы сказал.
Эдди никогда не уступал: он не спорил, это означало согласие.
— Ну… — протянул он, наконец, — мы договорились о встрече, когда он приедет в Лондон, поэтому, я скажу тебе сейчас все, что о нем думаю.
— Приедет в Лондон? И когда же это будет? Я и не знала.
