Светлана Полякова - Лестница на небеса
Но бывали моменты — как сейчас, например, — когда ей казалось, что они и не заметят. Вроде им душа и не нужна особенно…
«А я их жалеть должна, — пробормотала Анна. — Разве они других жалеют? Им ничего и не надо, кроме „хлеба и зрелищ“… Сплошная плоть. Бренная и вожделеющая… Ради этой своей плоти они способны уничтожить все вокруг… Как свиньи, право. Жрут, жрут и не могут насытиться…»
И тут же ей вспомнилось из Евангелия. Бесы, вошедшие в стадо свиней…
Она даже засмеялась. Так и есть, подумала она, вспоминая лицо недавнего посетителя. Теперь ей казалось, что он был на самом деле похож на матерого хряка.
Хряк, заполненный бесами…
— Фу, — содрогнулась Анна. — Что у тебя за мысли? Никогда ты не станешь настоящей христианкой…
Она твердо решила постараться справиться с этим искушением, напастью, каковой она считала подобное отношение к людям.
В конце концов, они не виноваты, что пошли другой дорогой…
Пошли той, которая оказалась самой близкой. Самой понятной… Самой легкой…
— Опять, — вздохнула Анна. — Нет, надо научиться. Научиться их понимать и любить… А то и самой до беды недалеко…
Она снова занялась делами, благо их, как всегда, было много, и почти забыла и об Олеге, и о его странном собеседнике.
Да и какое ей до них дело?
У нее есть малыши. Беззащитные, любящие, странные…
Как-то раз она гуляла с ними и услышала: «Вон, убогие, видишь?»
Обычно дети не реагировали на это, не понимая смысла сказанных слов. Но на этот раз среагировали — первой Ниночка, а потом и Ромка. Они заплакали.
Анна знала, что многие вещи им трудно объяснить. Гораздо труднее, чём здоровому ребенку.
Метнув взгляд на тех, кто сказал эти насмешливые слова, и обнаружив двух упитанных дам, мирно отдыхающих на лавке и наблюдающих за Анной и ее питомцами с нескрываемым любопытством, Анна сказала нарочито громко:
— Убогие — это значит «у Бога»… И ничего обидного в этом нет. У Бога-то быть лучше, чем у…
Она и теперь усмехнулась, вспоминая, как дамы быстро потеряли свою спесь, округлили глаза и поспешили прочь.
И все-таки, снова отругала она себя, никогда ей не стать хорошей христианкой. Ни-ког-да…
В принципе, она никогда не вспыхивает, если обижают ее. Она просто сжимает зубы. И молчит…
Но — только не ее близких!
Она включила магнитофон и сразу улыбнулась.
«Государыня, если ты хотела врагов, кто же тебе смел отказать…»
— Да уж, — рассмеялась она. — Врагов я заводить точно умею… Или они как-то сами заводятся. Вроде тараканов…
Но настроение у нее стало лучше. Намного лучше, чем было…
* * *Сначала слова давались с трудом. «Точно каждое слово — камень, — думал он. — Или это — мои грехи, облекаясь в слова, такими становятся… Как же я мог носить это в своей душе? Как Сизиф…»
И еще было удивительно, что с каждым упавшим словом он не просто освобождался. Он делал шаг к Анне…
«Все, что я хочу, это ты…»
Он дошел наконец до нее. Не называя ее имени, рассказал, что есть странная женщина, и он жаждет ее, и не может сказать ей об этом… Словно он для нее — ребенок. А у него одно-единственное желание — оберегать ее… Стать ее рыцарем. Или верным псом… В общем-то все равно… Да, именно все равно — кем. Только бы рядом с ней…
— Наверное, это грех…
— Почему? Разве желание уберечь кого-то от беды можно назвать грехом? Только что ты пытался убедить меня в том, что твои детские развлечения с вождением рук — не такой уж грех, просто ты хотел кого-то вылечить… А делать то, что должен любой нормальный мужчина… Оберегать, защищать, помогать, брать на себя чью-то ношу…
— Она старше меня. — Слова вырвались раньше, чем он успел подумать. — Она ничего не знает, — пробормотал он поспешно. — Она даже не подозревает, как я к ней отношусь… Я для нее подкидыш… Человек, которого надо взять за руку и отвести к Богу.
Когда-то много лет назад я уже слышал подобные слова… Только немного по-другому это выглядело, — задумчиво сказал священник. — Как бы наоборот… Один мой друг пытался убедить меня в том, что та, кого он любит, ребенок… А он такой взрослый… Потом для них обоих наступила ночь. И я ничего не смог исправить… Иногда мне кажется, что жизнь так быстро течет, и она непредсказуема… Нам только кажется, что у нас много времени на счастье… Если Господь сделал так, чтобы вы встретились, не кажется ли тебе, что твои размышления о возрасте глупы? Ну ладно… А то скажут, что я говорю лишнее…
— Но что мне делать?
Он спросил это почти с отчаянием.
— Ничего, — улыбнулся священник. — Доверять Богу. А что еще ты можешь предложить? Или что я могу тебе посоветовать? Если Бог что-то решил сделать, все твои потуги окажутся жалкими и ни к чему не приведут… Как ее зовут, твою возлюбленную?
— Анна, — сказал он, удивляясь тому, что ее имя так легко сорвалось с его губ.
— Надо же, — пробормотал священник. — Мышку тоже так зовут… Совпадение, наверное…
Даниил не понял ничего про эту странную Мышку, и — с чем совпадение? Ах да, вспомнил он. Наверное, так звали ту девушку, о которой ему рассказали…
— А что с ними случилось? — спросил он.
— С ним, — поправил его священник. — С ним случилось… Зла слишком много на земле… Его убили. Из-за трехсот рублей… Убийц так и не нашли. А Мышка осталась одна. Вот такая «вечная молодость»…
Священник помрачнел, вспоминая об этом, но тут же взял себя в руки, улыбнулся ему и сказал:
— Будут проблемы — не стесняйся, приходи… Постараюсь тебе помочь… А проблемы будут, в этом уж не сомневайся…
* * *За сегодняшний день Анна очень устала и понять не могла почему… Или поверить в самом деле, что от общения с плохим человеком пропадают силы? Она читала об этом — это что-то вроде вампиров… Ты сам не замечаешь, как твои силы иссякают.
— Ох, до какого бреда я додумалась, — вздохнула она. — Нет, я просто сегодня…
Она остановилась, привычно набрав цифры кода, вошла в подъезд и закрыла за собой дверь.
— Нет, со мной правда что-то творится, — пробормотала она, оглядываясь.
Словно она спасалась бегством. Да и сейчас, в подъезде, ей не удавалось отвязаться от ощущения, что кто-то сверлит ее тяжелым взглядом. В спину… Интересно, усмехнулась она, что выстрел в спину, что взгляд… Люди боятся этого одинаково. Ладно, дорогая моя, возьми себя в руки! На свете столько людей с тяжелыми душами… Души отражаются в глазах. Если ты собираешься реагировать подобным образом, долго не протянешь…
Она поднялась по ступенькам, открыла дверь в квартиру.
Только в тот момент, когда дверь, захлопнувшись, отрезала ее окончательно от внешнего мира, она успокоилась совершенно. Мой дом, как говорится, моя крепость…
