Розмари Роджерс - Лабиринты любви
Он подчеркнул слово «отвлекает», по-видимому, намекая на ее присутствие.
– И чтобы не разочаровывать тебя, tesoro mio,[20] скажу: это не официальные покои герцогов ди Кавальери, настолько роскошные, что удовлетворили бы даже твоему взыскательному вкусу.
Он пристально взглянул на маленькие бриллиантовые серьги девушки и пожал плечами.
– Однако мне не по себе в спальне с огромной кроватью под балдахином и анфиладах комнат. Здесь мне вполне можно обитать, пока не придет время привести туда жену. Ну а теперь пойдем – тебе, наверное, не терпится вскочить в седло.
Каким безразличным тоном он упомянул про жену! Сара не выдержала:
– Жена? Так ты женат?
Не в силах устоять, она искоса поглядела в сторону спальни, дверь которой была распахнута, и увидела висевший над кроватью портрет.
– Бедная твоя жена! Это ее портрет?
Впервые за все время их знакомства Сара услышала громкий искренний и заразительный смех Марко, так непохожий на его обычный, злобно-язвительный.
– Женат? Дорогая, неужели это тебя тревожит? Не волнуйся – у меня нет ни малейшего желания связывать себя, пока не придется серьезно подумать о наследнике, а до этого еще далеко. Что же касается портрета – эта прелестная женщина – моя мачеха, вдовствующая герцогиня, вторая жена моего отца. Единственная женщина, чья внешность полностью соответствует ее истинной сущности. Достойная всяческого уважения и поклонения.
Сара неверяще распахнула глаза – просто невероятно, чтобы этот дикарь, неукротимый, вспыльчивый, насмешливый, презирающий всех и вся человек, был способен на такие чувства. Пытаясь скрыть смятение, девушка беспечно бросила:
– Ну так и есть. Недаром утверждают, что все итальянцы влюблены в своих матерей, и, кажется, мачехи совсем не исключение.
Она совершенно не ожидала такого неистового взрыва:
– Что, спрашивается, ты хочешь сказать своими грязными намеками?!
– О, Бога ради!
Какая она все же жалкая трусиха! Мгновенно пошла на попятный!
– Даю слово, я ничего такого не имела в виду. Прошу прощения, если ненароком потревожила фамильные скелеты!
У Марко был такой вид, словно он с удовольствием свернул бы ей шею. Но постепенно герцог пришел в себя, и его лицо вновь превратилось в бесстрастную маску.
– Вряд ли моя семья и ее история могут интересовать тебя, – холодно заметил он. Марко учтивым жестом указал на дверь. – Кроме того, я буду крайне признателен, если ты не станешь сплетничать со слугами. А теперь идем, пока я не передумал и снова не отослал тебя наверх немного поразмышлять в одиночестве.
Угроза была слишком реальной, чтобы Сара решилась возразить. Поэтому она проглотила уничтожающий ответ, хотя в душе бушевала настоящая буря. Во что превратил ее этот человек? Вещь. Его любовница. Шлюха. Игрушка – тут подходит любое определение.
Девушка крепко, до боли стиснула челюсти и, чтобы утешиться, стала думать о грядущей победе и возмездии. По пути к конюшне Сара, пытаясь не отстать от Марко, который, ничуть не считаясь с ней, шагал широко и размашисто, злорадно представляла его лицо, когда правда наконец откроется. Подлинная Дилайт Адамс успела благополучно выйти замуж за драгоценного герцогского брата, несмотря на все усилия Марко, а сам он сделал из себя публичное посмешище, похитив старшую сестру Дилайт. Пусть теперь попробует выпутаться, особенно когда вся эта история дойдет до сэра Эрика.
Глава 30
Отношения между ними так обострились, что даже омерзительно раболепствующие конюхи, должно быть, заметили это. Несколько раз, ожидая, пока оседлают ее кобылу, Сара ловила их взгляды исподлобья. Могучий вороной жеребец Марко тем временем бил копытом и нетерпеливо фыркал. Ну совсем как его хозяин!
Саре ужасно хотелось прокатиться на Дьяволе, который, похоже, по праву заслужил свою кличку, но увы! Впрочем, ей разрешили самой выбрать лошадь: по-видимому, радушный хозяин надеялся, что гостья сверзится и свернет себе шею. Но, кажется, синьора герцога ждет сюрприз!
– Ну что? Сможешь сама сесть в седло? – раздраженно осведомился Марко, натянув поводья. Он даже не позаботился скрыть, как жалеет о приглашении! – Руджеро подсадит тебя. Пожалуйста, будь повнимательнее и держи поводья так же крепко, как я. – И понизив голос так, чтобы слышала только Сара, лениво протянул явно с целью побольнее уколоть ее: – Еще несколько уроков верховой езды, и сама увидишь, что лошади почти ничем не отличаются от женщин – им тоже нужно указывать их место и давать понять, кто настоящий хозяин! Напрасно ты отказалась от той смирной малышки, что я предложил вначале! Фьяметта – резвая, непослушная кобылка, которая нуждается в твердой руке.
– Не беспокойся, – заверила Сара (можно подумать, что ему вообще есть дело до нее!). – Благодаря теннису руки у меня довольно сильные! И кроме того, Фьяметта такая красивая! Посмотри только на эту гнедую лоснящуюся шкуру и белую звездочку на лбу! Я рада, что ты не успел сломить ее дух! Неужели тебе действительно нравится общаться исключительно с покорными особями женского пола?
В этот момент Руджеро подсадил Сару в седло, чем, без сомнения, избавил ее от очередного оскорбления. Как хорошо снова очутиться на лошади! Сара на мгновение забыла даже о Марко, осторожно проверяя, не слишком ли мягкие губы у Фьяметты, но тотчас вспомнила о необходимости притворяться новичком и с деланной улыбкой неуклюже заерзала в седле.
– Ну что, в путь? Когда-то я пересмотрела кучу вестернов. Если ты поедешь помедленнее, я смогу присмотреться и подражать тебе – и все прекрасно обойдется. Как тебе известно, я очень способная ученица!
– Откуда мне знать? Уверен, мне предстоит еще обнаружить много интересного!
– О, к чему трудиться? Представь, какая была бы скука, узнай ты обо мне все, до самого конца, и к тому же успей укротить! Думаю, ты в два счета бросил бы меня ради нового увлечения.
– Перестань молоть чушь и удели немного внимания тому хитрому созданию, с которым пытаешься справиться, да и мне заодно. Если, конечно, собираешься остаться в седле, в котором ты сидишь, словно куль с мукой! Вряд ли тебе хочется шлепнуться оземь, еще не выехав со двора. Продолжим нашу занимательную беседу позднее.
Неукротимый жеребец нетерпеливо приплясывал, стремясь встать на дыбы и кося огромными красными глазами на Фьяметту, которая тотчас разрезвилась, вынуждая Сару принять самые строгие меры.
– Пожалуйста! – охнула она с притворной тревогой, вцепившись одной рукой в гриву лошади. – Неужели не можешь держать своего злющего зверя в узде? Трогай же наконец!
Пронзив ее злобным взглядом, Марко рявкнул:
