Мэгги Дэвис - Телохранитель
— Извини меня, я поступил глупо.
Его голос был спокоен, бронзовое от загара лицо оставалось холодным, глаза цвета морской воды в упор глядели на нее. Когда Франческа в негодовании спрыгнула с яхты на мостки, он бросился за ней, в спешке натянув на себя только старые армейские шорты. Но даже и в таком одеянии, босой, он все равно оставался позолоченным солнцем викингом — сильным, спокойным, уверенным в себе.
Держа ее за руку, Курт другой рукой гладил по голове, словно успокаивал рассерженного ребенка.
— Сознаюсь, я вел себя по-идиотски, но только не говори, что ты теперь ненавидишь меня, Франческа. Пожалуйста, не говори этого.
Франческе удалось вырваться из его рук, она боялась, что не сможет устоять перед его обаянием. Пусть в мозгу навсегда запечатлелось обнаженное тело Курта, слившееся в любовном экстазе с рыжеволосой Доррит, но ее собственное тело по-прежнему чутко реагировало на его прикосновения.
Разгневанная Франческа выложила тогда все то, что утром невольно выдала Баффи: что они вчетвером — Боднер, Доррит, Баффи и Джок Амберсон — занимались любовью, приняв наркотики, и всему этому есть документальные подтверждения.
Если она думала смутить его этим, то ее ждало глубокое разочарование. Он только нахмурился, потом пожал плечами:
— Доррит чертовски хочет выйти замуж за Боднера, поэтому делает все, чтобы угодить ему. Понимаешь, Франческа, ее положение здесь, в Палм-Бич, весьма незавидное. Ей надо какое-то время, чтобы прийти в себя.
— Вы мне отвратительны! — в запальчивости крикнула она. — Все вы!
Но, даже произнося это, она не могла внутренне объединить Курта Бергстрома с остальными. Она по-прежнему любила его и понимала, что обречена на эту любовь.
— В этом платье вы будете просто очаровательны, — не умолкала между тем портниха. — Вам только надо больше отдыхать и как следует кушать, мисс Луккезе, а то придется снова ушивать его.
Женщина из брачного агентства согласно кивнула головой:
— Да, обычно требуется время для того, чтобы привыкнуть к флоридскому климату. Постепенно вы перестанете обращать внимание на жару. Сентябрь тоже не приносит прохлады. Порой мне кажется, что он еше тяжелее, чем июль.
Она продолжала щебетать насчет климата южного побережья Флориды, но Франческа уже не слушала ее. Она повернулась к зеркалу и попыталась убедить себя, что выглядит не так уж плохо, если только не замечать темных теней под глазами. В том, что она еще сохранила недавний лоск, была большая заслуга Герды Шенер. Она с немецкой методичностью проделывала каждое утро те косметические процедуры, которые рекомендовали Франческе консультанты «Золотых Ворот». Что бы она сейчас делала без миссис Шенер?
После их возвращения из Нью-Йорка Дороти Смитсон внезапно вернулась на прежнее место работы, а горничная постепенно взяла на себя все те обязанности, которые раньше выполняла секретарша — составляла ежедневные меню, вела все дела по дому, разбиралась с телефонными звонками. Не соглашалась она лишь подыскивать замену для Дороти. Да и никто не хотел делать этого. Скоро стало совершенно ясно, что им не удастся найти ей полноценную замену.
— Мисс Луккезе, но вы ведь не слушаете, — заметила наконец с обидой сотрудница брачного агентства.
Франческа отлично помнила свою договоренность с юристами, что Дороти лишь на какое-то время возьмет на себя обязанности секретарши, но она выполняла их так хорошо, что стала почти незаменимой. Свой уход она объяснила тем, что ее сын не хочет уходить из выпускного класса школы в Майами и переводиться в Палм-Бич. Дороти всячески извинялась, искренне сожалела, но была непреклонна.
Первая же кандидатка на ее место, присланная местным агентством по трудоустройству, так разочаровала Франческу, что у нее не хватило духу продолжить поиски; она переложила эту проблему на своих юристов из Майами, которые обещали подыскать достойную замену Дороти Смитсон.
Сотрудница брачного агентства и портниха смотрели на Франческу так, словно ждали от нее какого-то ответа. В соседней комнате Герда Шенер разбирала постель для послеобеденного отдыха. Бронзовые часы показывали три часа.
— Как мы решим с днем бракосочетания, мисс Луккезе? — спросила женщина из брачного агентства. — Никаких изменений? По-прежнему планируем на восемнадцатое сентября?
Франческа попыталась улыбнуться, стараясь скрыть свою растерянность. На самом деле она не знала этого. Дороти Смитсон обговаривала все детали бракосочетания, так что теперь трудно было разобраться, что к чему. «Что должно быть написано в приглашении на свадьбу?» — пришло ей в голову. Насколько знала Франческа, даже список приглашенных еще не был полностью составлен.
Из соседней комнаты донесся голос Герды Шенер, которая слышала их разговор:
— Мисс Луккезе лично или через кого-нибудь в ближайшее время сообщит окончательную дату бракосочетания. Возможно, это сделает мистер Курт. Но все равно, будьте добры прислать подвенечное платье сразу же, как только оно будет готово.
При этих словах портниха вопросительно взглянула на Франческу, и та только кивнула в подтверждение.
Когда они собрались и горничная проводила их к выходу, выслушивая бесчисленные уверения, что они приложат все силы и закончат платье как можно скорее, Франческа обессиленно опустилась в кресло и закрыла лицо руками, пытаясь избавиться от странного щемящего чувства отчаяния, идущего из самых глубин ее души.
«Похоже, мне вовсе не хочется выходить замуж», — сказала она себе. Оказаться женой человека, которого накануне свадьбы застала в постели с другой женщиной, означало обречь себя на пожизненные муки. Да, Курт объяснил, что это была ошибка, но внутренний голос подсказывал ей, что он не был честен до конца. Тот же голос твердил ей, что не следовало принимать его объяснений, даже если они выглядели более или менее правдоподобно. «Они ведь были любовниками и раньше», — не унимался голос. А может быть, их связь не прекращается и сейчас?
— Мисс Луккезе, — напомнила ей горничная, — постель готова.
«Мне необходимо отдохнуть», — устало сказала себе Франческа. Она так и не смогла привыкнуть к жаре Флориды. Единственным способом укрыться от нее было забраться под прохладные льняные простыни, утонуть в мягкой постели и проспать самые жаркие часы.
Франческа бросила взгляд на письменный стол, где за последние несколько дней скопилась изрядная стопка неразобранной почты. С уходом Дороти Смитсон письма копились и оставались без ответа, но Франческа терпеть не могла запускать дела; годы работы в офисе давали себя знать. Машинально она взяла верхний конверт и открыла его ногтем.
