Кэтрин Беллами - Лето секретов

И в самом деле, вся сорочка Сола пропиталась кровью. Рана начала саднить.

– Все нормально, – сказал он. – Почему ты не убежала? Ты представляешь, что могло бы произойти… Впрочем, извини!

Он обнял ее здоровой рукой и, прижав к своей груди, почувствовал, что она вся дрожит.

– Нужна помощь, приятель? – спросил один из парней, приведенных Джинни на помощь.

– Нет, спасибо! Все в порядке, ребята, – сказал Сол, и парни ушли.

– Будем вызывать полицию? – спросила Джинни.

Ей живо представилось, как ее будут допрашивать в полицейском управлении, а потом – в суде. Как вы там очутились, мисс Синклер? На вас была короткая юбка? И вызывающий макияж? Вам не кажется, что вы сами спровоцировали нападение? Она зажмурилась от отвращения. Но Сол, к ее облегчению, твердо заявил:

– Нет, ни в коем случае! Ведь я армейский офицер и не должен бить мирных прохожих в темных переулках.

– Эти свиньи сами напросились! – возразила она. – Так им и надо!

– Успокойся, милая!

– Я отвезу тебя в больницу!

– Не надо, оттуда сообщат в полицию о ножевом ранении, – покачал головой Сол. – Рана не опасная, лучше я обращусь к врачу, когда вернусь в гарнизон.

– Но как же ты поведешь машину? – воскликнула Джинни. – Ты потерял много крови и можешь отключиться за рулем.

– Тогда тебе придется приютить меня у себя на ночь, – улыбнулся Сол.

– Ты неисправим! – Она вздохнула и повезла его к себе, чтобы перевязать рану.

Джинни удивлялась собственному спокойствию, ей следовало бы уже давно впасть в неконтролируемую истерику. Она решила, что это случится с ней позже, – и окончательно успокоилась.

– Не шуми! – прошептала она, когда они подошли к железной лестнице.

– Чего ты боишься? – спросил Сол, только теперь сообразив, что сильно ослаб и вряд ли сумеет подняться по ступенькам. Помощь Барни пришлась бы ему как нельзя кстати.

– У Джой подскочило давление, врач запретил ей волноваться, – пояснила Джинни.

Сол тяжело вздохнул и стал карабкаться по лестнице. Последние ступени он одолел только благодаря помощи Джинни и, дойдя до дивана, упал на него, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание. К горлу подкатывала тошнота, голова кружилась. Джинни принесла в тазике горячей воды и дезинфицирующие средства и сказала:

– Дай-ка я сниму с тебя сорочку!

Сол ухмыльнулся, и Джинни покраснела.

– Прекрати немедленно!

Несмотря на легкое головокружение при виде крови, она невольно залюбовалась его мускулистой фигурой и плечами атлета. Сжав зубы, она осторожно обмыла рану и смазала ее йодом. Он едва не закричал от боли и покосился на левое предплечье: из разреза длиною в два дюйма все еще текла кровь. На мгновение ему показалось, что рука вот-вот вообще отвалится.

– Нужно наложить шов, – с тревогой заметила Джинни, сомневаясь, что ей удастся остановить кровотечение.

– Затяни бинт потуже, как-нибудь доберусь до гарнизона, а там мне окажут помощь, – сказал Сол.

– Я постараюсь, – кивнула Джинни, накладывая на рану чистую салфетку, сложенную вчетверо, и обматывая ему руку поверх нее бинтом. Завязав узел, она распрямилась и перевела дух.

– Молодец! Мне стало намного лучше. Спасибо! Как насчет чашки чая? – спросил Сол, заметив, что ее вновь затрясло.

– Сейчас приготовлю! Боюсь только, что у меня нет ни капли спиртного.

– И слава Богу! Мне ведь еще ехать в Олдершот. Сойдет и крепкий чай.

Джинни пошла на кухню. Откинувшись на спинку дивана, Сол закрыл глаза и попытался не замечать пульсирующей боли в руке. Его бросило в жар – не столько из-за физической боли, сколько от волнения за Джинни. Останься он тогда в баре, он бы не успел ей помочь…

Между тем на кухне с Джинни действительно творилось что-то неладное. Ожидая, когда закипит вода в чайнике, она ощутила крупную дрожь во всем теле и сердцебиение – верные признаки запоздалой невротической реакции на насилие. Надеясь, что приступ скоро пройдет, она разлила чай по чашкам и отнесла их в комнату, правда, не сразу, а по одной, держа обеими руками.

Едва взглянув на ее лицо, Сол сообразил, что она нуждается в утешении и поддержке.

– Сядь рядом со мной, – тихо сказал он и обнял ее за плечи здоровой рукой.

– Грязные свиньи! Подонки! – прошептала она трясущимися губами и разрыдалась, уткнувшись ему в грудь головой.

– Все уже позади, тебе ничего не угрожает! – приговаривал Сол, поглаживая ее ладонью по спине и с наслаждением вдыхая запах ее волос. – Не надо плакать, дорогая! Все кончено.

Он нежно поцеловал ее в мокрую от слез щеку.

– Ненавижу мужчин! – сказала она. – Лучше уж стать лесбиянкой!

– Пожалуйста, не надо! – мягко попросил Сол, едва не добавив, что это вряд ли уменьшит ее привлекательность в глазах мужчин. – Выпей чаю!

Джинни тряхнула головой и, судорожно схватив чашку, сделала несколько глоточков. Взгляд ее упал на испачканный жакет, и она вдруг почувствовала себя не только больной и несчастной, но и грязной.

– Я хочу принять ванну! – Она выбежала из спальни, пока ее не стошнило на ковер. Он проводил ее сочувственным взглядом.

Открыв кран и пустив горячую воду, Джинни стала срывать с себя одежду и швырять ее в угол, зная, что уже никогда не наденет вещи, к которым прикасались руки насильников. Добавив в воду ароматической соли, она с удовольствием погрузилась в нее и попыталась расслабиться. Дрожь вскоре стихла, но слезы продолжали струиться по ее щекам.

Сол выпил чай, осмотрел повязку и, оставшись ею вполне доволен, огляделся по сторонам, ища телефон, чтобы позвонить в гарнизон. Рано утром его подразделение отбывало на десятидневные учения в Уэльс. Веселенькая же предстояла ему ночка!

Найдя аппарат, он набрал номер дежурного офицера.

– Это ты, Джереми? Сол беспокоит. Послушай, я в Лондоне. Ты не мог бы сделать так, чтобы меня до утра не хватились?

– Не волнуйся, я все устрою, старина! У тебя все в порядке?

– Почти. Я вынужден немного задержаться, но обязательно вернусь.

– Ты не забыл, что рано утром мы выезжаем?..

– Я все помню. До встречи.

Положив трубку, Сол вздохнул, представив, что творится сейчас на душе у Джинни. Она наверняка возненавидела всех мужчин, в том числе, конечно, и его! Так с кем же ее оставить? Джой вот-вот родит, ее нельзя волновать. Кому же позвонить?

Сол взглянул на записи в телефонном блокноте: в нем, к счастью, преобладали женские имена. Кого же из ее подруг можно вызвать среди ночи? Напротив цифры «шесть» значилось слово «мама». Сол нажал на шестую кнопку автоматического набора, запрограммированного на десять самых часто употребляемых номеров, и покосился на часы. Стрелки показывали час ночи. Вот будет фокус, если трубку поднимет его отец!