Наследник для шейха (СИ) - Анна Гур
— Нет… не хочу…
Упрямо шепчу и губы кусаю.
— Нет… — вновь выдохом…
— Я хочу, — отвечает жестко и его пальцы заменяет нечто полыхающее жаром и мощью.
Я глаза от ужаса распахиваю, все еще пытаюсь уйти от контакта, но шейх ловит меня за бедра и насаживает на себя одним резким и тягучим толчком.
Вскрикиваю и замираю. Мое тело изголодалось по этому мужчине, но… с непривычки его проникновение слишком острое, яркое, я глаза от удовольствия прикрываю, а губы кусаю, чтобы не заорать…
Шейх же останавливается. Дает мне немного времени привыкнуть. В глаза мои смотрит, а я… я царапаю его литые плечи, пытаюсь оттолкнуть, но вместо того, чтобы драться за себя, за свою правду, меня ведет, когда Аяз наклоняется и нежно целует мои губы…
Этот поцелуй действует, как сильнейший транквилизатор, который полностью дезориентирует.
Он как наркотик, как яд, который мне впрыскивают под кожу и этот яд расползается по моему нутру, пьяня и лишая воли…
В какой-то момент собираюсь с силами и кусаю шейха за губу. Получаю злой рык в ответ и мой любимый и ненавистный мужчина прижимает меня к кровати, ловит мое лицо и начинает так властно целовать мой рот, ввинчивая свой язык, что я забываю обо всем и… отвечаю.
У нас с ним война, самая настоящая, противостояние, когда я царапаюсь и пальцами впиваюсь в его шелковистые волосы, когда поцелуй становится самой настоящей борьбой, а наши языки сплетаются подобно ядовитым змеям.
Одно тягучее движение. И Волна электрического разряда проходит по всему моему телу. Меня будто сносит волной и Аяз… он пробует меня… его вторжение… оно до безумие необузданное, порочное, тягуче…
Он будто наказывает меня. Его губы клеймят, руки пригвождают к постели, как и толчки глубоко внутри меня, от которых мое тело, кажется, сходит с ума…
Запах моего мужчины буквально проникает в меня и я делаю глубокие глотки, словно пью этот отравленный воздух, притягиваю к себе это литое тело и не могу остановится… царапаюсь, как самая настоящая дикая кошка и замираю будто в самой верхней точке наслаждения.
То, что происходит сейчас… это ужасно и прекрасно… меня раздирают чувства, которые выветриваются, оставляя после себя оголенные инстинкты…
Мои всхлипы, стоны, громкое и порывистое дыхание Аяза…
Его пальцы творят с моим телом что-то невероятное и… я не удерживаюсь. Меня сносит волной наслаждения, которые выкручивает тело, и я буквально впиваюсь в своего хищника, оплетаю его поясницу ногами и выгибаюсь, улетая к звездам, чувствуя ни с чем несравнимое наслаждение…
Меня буквально выворачивает в чувственном экстазе… Звезды перед глазами взрываются и меркнут, я слепну и глохну одновременно, буквально замираю в какой-то истоме, от которой содрогается мое изголодавшееся по ласке тело…
— Джамиля… — рычит мне в шею и кусает, как самый настоящий зверь, пьет мой пульс, впитывая в себя, пока в мое тело вколачивается, — Джа-ми-ля…
Не дает мне прийти в себя, резко разворачивает, ставит на четвереньки, откидывает мои волосы, затем и вовсе на кулак их наматывает, тянет на себя, заставляя выгнуться так, как хочет того мужчина и вновь таранит мое тело и у меня перед глазами вновь звезды, пока рука Аяза оплетает меня, поддерживает под грудью…
Он заставляет меня встать на колени, и я спиной чувствую его литую мускулистую грудь, его губы на моей скуле, зубы царапают кожу, и вновь сильная рука оживает и проводит дорожку вниз по моему животу, накрывает с какой-то нежностью и трепетом, будто лаской фиксирует и я вновь всхлипываю…
Чувствую себя такой свободной и вместе с тем в оковах… мое наслаждение вновь просыпается накатывает на меня волнами, когда длинные пальцы мужчины вновь накрывают меня в самом низу…
— А-я-я… — выстанываю имя своего единственного мужчины на грани слышимости, но мой зверь и это слышит…
— Еще… назови… еще… — выговаривает резко и каждое слово сопровождает глубоким толчком…
Я же закидываю руки за спину, накрываю затылок мужчины и держусь за него изо всех сил… он словно мой якорь в этом ураганном вихре…
— Хочу твой голос… Джамиля… Зови еще…
Кусает в шею, и я не выдерживаю, прикрываю веки и с пиком своего наслаждение выстанываю на одной ноте:
— А-я-з…
Глава 42
Аяз
— Ты понимаешь, чем тебе грозит вся это?!
Голос отца набирает децибелов.
— Ты знаешь, что должен сделать со всем этим родом?!
Кулак ударяется о стол, великий шейх смотрит на меня исподлобья, испепеляет своим праведным гневом.
— Я знаю.
Отвечаю спокойно, принимая истерию отца.
Хотя…
Сейчас я намерен сломать все каноны, все выкорчевать и перевернуть.
— Так. Делай. Уничтожь. Камня на камне не оставляй. Сила правителя. Его власть основывается на почтении, а нам плюнули в лицо!
Отца трясет. Не много случаев в истории было, чтобы великий шейх позволил себе вот так вот из себя выйти.
— Ты обязан наказать…
— Я знаю что я должен делать, все законы впитаны с молоком матери, — встречаю пламя взгляда отца и отвечаю ровно так же.
Однажды я взойду на престол и буду правителем. Поэтому характер вымуштрован с пеленок. Я никогда и никому не подчиняюсь.
Даже отцу. Именно поэтому я просто ушел жить в пустыню. Бунтуя против правил. Против всего и этот мятежный дух никуда не испарился. Он до сих пор во мне.
— Ты должен эту суку пустить…
Поднимаю руку. Прерываю великого шейха, но тема для меня чрезвычайно болезненная и поднимать вопрос моей Джамили, вернее Мелины я никому не дам…
Мелина… это имя подходит той девушке, которая пришла в мою постель. Каролиной язык не повернулся ее назвать.
Интересная странность.
— Если тебе понравилось иметь вторую сестру — сделай ее наложницей, либо если совсем уж приспичит — второй женой и все!
Отец не перестает бушевать. Желваки вздуваются, на шее жилы проступают, а я встречаю разъяренный взгляд и задаю один единственный вопрос:
— Почему, когда была жива моя мать ты не брал второй жены? Наложниц и то всех разогнал, когда взял в жены чужеземку с золотыми волосами?!
Отец сжимает губы в тонкую линию и глаза льдом полыхают.
— Не сравнивай. Это другое. Это… Твоя мать!
— почему же другое, отец?! Проблемы у власть имущих всегда. Ты мог решить вопрос с нашими западными соседями, кровными узами, но вместо этого было столкновение…
— Ты. Мою жену. Великую Шейхиню! Сравниваешь с кем?! Одумайся, сын!
Отец рявкает так, что в ушах громыхает, вскакивает с кресла и кулаки упирает в стол.
— Аяз!
Поднимаюсь и
