Она моя зависимость - Мария Николаевна Высоцкая
– Не портите момент, – закатываю глаза и ухожу собираться.
Какой бы гадкой ни была мать Андрея, но оставлять с ней Майю не страшно. Она ее правда очень любит. Заботится.
* * *
В салоне меня встречает приветливая девушка, на бейджике которой красуется милый цветочек над именем Анна.
Супер, ну почему не Маша какая-нибудь?
– Здравствуйте, рады приветствовать вас в нашем…
– Здравствуйте, – перебиваю, – простите, но у меня дома маленький ребенок, и мне бы хотелось побыстрее.
– Конечно-конечно, – улыбка с ее лица так и не сползает. – У вас уход за волосами, укладка, маникюр, педикюр, а еще массаж лица и маска.
– Да, – киваю, хотя сама толком не знала, на что еду. Оксана Николаевна же записывала.
– Проходите. Сначала в нейл-зону. Не переживайте, маникюр и педикюр у нас делают в четыре руки, что очень экономит время.
– Спасибо.
Оказавшись в удобном кресле, я понимаю, что действительно сто лет не была в подобных местах. Действительно забила. У меня появилось столько новых забот, что подумать о себе я просто не успевала. Да и какой смысл от укладки, если я вечно сижу дома?
А ведь вот так и начинается нелюбовь к себе. Сначала запустить волосы и ходить по дому с сальной гулькой, а потом отъесться килограмм на двадцать, чисто по инерции. Потому что нужно же хоть чем-то заполнять свой унылый мирок.
– Как вам?
Стилист смотрит на меня через зеркало, крепко сжимая в руке щипцы, которыми только что создала мои небрежные локоны.
– Очень красиво. А у вас визажиста, случайно, нет?
Вхожу во вкус, прикасаясь пальцами к своим бледным щекам. Лето в этом году дождливое, так что даже загара почти нет.
– Конечно.
– Мне что-нибудь повседневное, не слишком яркое.
– Да, я сейчас приглашу Эллу. Она профессионал.
Улыбаюсь в ответ и снова смотрю на свое отражение.
Так странно, но я ведь и правда выгляжу так себе. И что меня больше всего пугает, так это то, что я этого не замечаю.
– Есения, – мягкий голос вырывает из мыслей, – я Элла. Какие будут пожелания?
Пожеланий было не так много. А после был бутик, в котором я купила нежное летнее платье. Оно повседневное, но такое женственное, что шмотки, в которых я приехала, полетели в мусорную корзину там же.
Быстро семеню ногами по пешеходному переходу, что отделяет меня от входа в здание, где находится офис Андрея, и замираю. Останавливаюсь на середине пути.
Панкратов открывает дверь машины для какой-то девицы. Та хохочет, проводит рукой по его плечу и скрывается в салоне авто.
Мое сердце в этот момент покрывается коркой льда и начинает трещать. Вот-вот рассыплется.
Машина отъезжает, Андрей смотрит на часы, потом куда-то в сторону и достает телефон. Прикладывает смартфон к уху. Чувствую легкую вибрацию, за которой следует мелодия.
Светофор моргает зеленым.
Разворачиваюсь и, не ускоряя шага, возвращаюсь обратно. Звонок Андрея не скидываю. Он сам перестает звонить.
Поправляю идеально уложенные волосы и на миг прикрываю глаза. Не хочу плакать. У меня же такой красивый макияж. Зачем портить его слезами?
Отхожу подальше от здания офиса, и только потом вызываю такси.
Пока еду домой, Андрей снова звонит.
– Да.
– Не отвлекаю?
– Нет. Я домой еду, – бормочу, прочищая горло.
– Домой?
– Да, была в салоне.
Панкратов словно подвисает, и лишь потом я понимаю, что к нему кто-то подошел. Он говорит не в трубку.
– Я перезвоню, Есь.
– Конечно, – бросаю яблоко в сумку и откидываюсь на подголовник.
– Плохой день? – интересуется таксист.
– Так, – отмахиваюсь, плотно сжимая веки.
Долго не решаюсь войти в дом. Мне кажется, как только Оксана меня увидит, то все поймет.
Правда, стоять на улице тоже не вариант, поэтому приходится зайти.
– Так-то лучше, – голос свекрови больше не неожиданность. Я знала, что она караулит где-то рядом.
– Да, так мне тоже больше нравится, – промаргиваюсь. Только не слезы, пожалуйста, только не при ней.
– Что с глазами? Ревешь, что ли?
– Вам показалось.
– Конечно, – хмыкает, – решила по моему примеру в офис съездить? Зря. Я тебе это рассказала как раз-таки для того, чтобы ты так не делала.
– Откуда столько заботы?
– Это не забота. Просто я не хочу, чтобы моя внучка росла в неполноценной семье. Какая бы ты ни была, – закатывает глаза, – ты мать.
– Что мне делать? – всхлипываю. Докатилась, прошу совета у нее… У этой женщины, которая меня на дух не переносит.
– Мне без разницы, что ты будешь делать. Но, если решишь уйти, знай – ребенка тебе никто не отдаст. Ни я, ни мой муж от тебя не в восторге. Мы не позволим… Да и Андрей тоже. Поэтому терпи. Сама на все подписалась.
– Вы забыли, он ваш бывший муж, – улыбаюсь, так хочется сделать кому-нибудь больно.
– Какая же ты дрянь. От того, что он мой бывший муж, сумма слагаемых не меняется. А мои слова тебе лучше воспринять всерьез. Майя наша.
– Да пошли вы!
– Я-то пойду. А тебе желаю сил и терпения. Они тебе пригодятся, если хочешь и дальше жить рядом с дочкой.
35
Андрей
– Сколько?
– Почти все, – нервно постукиваю пальцами по столу.
Царев прокручивается в кресле. Шумно выдыхает.
– А я тебя предупреждал. Один плюс, что в совет директоров ты его не ввел и активы компании не пострадали.
– Согласен. Отец бы меня со свету сжил после такого.
– И сколько у тебя?
– Ноль. Дом в долг, машина только.
– Все бабки, под которые у тебя батя твой процент выкупил?
– Подчистую.
– И что делать собираешься?
– Встречался с Агеевой.
– Это жена…
– Бывшая.
– И?
– Она подкинула идею, заключили сделку. Сейчас продам квартиру, займу десятку. Вырулю.
– Я могу с отцом переговорить…
– Не надо, Яр. Разберусь.
– Твое дело, Андрюха. А Еська что?
– Она не знает. Да ей и не надо. Она только родила. Лишние нервы… Я и дома по минимуму отсвечиваю. Не хочу в один прекрасный момент на ней сорваться. Ты меня знаешь…
– Да уж, попадалово со всех сторон, чувак.
– Помада еще эта…
– В плане?
– С Агеевой встречался, когда
