Одержимость Малиновского (СИ) - Светлова Маргарита

Сегодня он должен прилететь, я снял ему квартиру и отпросился у Миры — хочу эту ночь провести со своим братом, пусть он не кровный, но он мне ближе, чем родные, даже сложно побрать слово, как описать мои чувства и привязанность к нему. Словно мы с ним сиамские близнецы: его боль — моя боль, и я чувствую, что нужен ему как никогда. Лапушка моя не возразила, более того — приготовила ужин для нас и благословила. Я же говорю — умная.

Когда Сашка зашёл, я понял, что был прав: хреново брату — по глазам вижу, нет в них больше озорных искорок.

— Соболезную твоей утрате, брат. — Обнял его, а у самого душа заныла, отражая его чувства. — Ты как?

Отстраняюсь, пристально смотря в его глаза. Что я там хотел увидеть? Да чёрт его знает! То, что ему ещё больно — это так и должно быть. Он же только похоронил свою женщину, ясное дело, рана на сердце его кровоточит.

— Всё нормально. — Отстраняется и бросает спортивную сумку на пол, направляясь в кухню. — Нужно чайник на огонь поставить, взбодриться не мешало бы, три дня как белка в колесе, практически не спал.

— Иди руки вымой, а я всё организую. Еду разогреть?

— Я не голоден.

Ушёл. Диагноз поставлен — депрессия. Будем лечить. Жаль, что мы с ним трезвенники. Если бы не это, мы сто процентов накачались бы алкоголем, да так, что наутро похмелье показалось бы нам самой большой проблемой, другие по сравнению с ней померкли. Говорят, помогает. Но это не наш вариант.

Я не стал ставить воду на огонь, сразу запустил кофемашину, всё заранее приготовил — знаю брата предпочтения. Когда Сашка вернулся в кухню, я уже разливал напиток по чашкам, понимал, что и мне взбодриться не помешает — разговор будет долгий.

— Как у вас дела? — перешёл он к делу, размещаясь за столом.

Я решил его растормошить способом, который со мной всегда безотказно действовал.

— Нормально, насколько это возможно в данной ситуации. Мира уже подозревает, что я на взводе. А так как она у меня женщина мудрая, то не требует признаний, ждёт, когда я созрею.

— Ну и когда произойдёт это знаменательное событие? — с прищуром смотрит на меня.

А вот и первая эмоция, значит, я выбрал правильный способ вывести его из этого состояния. Сам такой, нет ничего важнее близких.

— Как с этими уродами разберёмся, так сразу и расскажу. Понимаю, что тянуть с этим не стоит. Но…

— Ах это «но»! Сколько проблем из-за него. Недооцениваешь ты Миру, а зря. Давно бы признался, и груз с плеч свалился бы. Хреновая, скажу тебе, это вещь. Раньше даже не подозревал, каково тебе с такой ношей живётся. Теперь сам хожу с таким же дерьмом.

— Не поделишься, каким способом умудрился таким «подарочком» обзавестись?

Друг хмыкнул:

— Отчего же… С тобой поделюсь. Но вначале ответь, как дела обстоят с продолжением рода?

— Глухо как в танке. — Не смог сдержать тяжкого вздоха.

— Странно. Я почему-то был уверен, что твой снаряд уже попал в цель.

— Видать, из меня хреновый снайпер. А я ведь был уверен, что она в положении: грудь увеличилась… да что там все признаки. Я даже умерил свой пыл, боясь навредить. А перед короткой командировкой у Миры женские дни начались. Сказать, что я был разочарован — ничего не сказать. Ты даже не представляешь, насколько я сильно хочу ребёнка.

— А Мира?

— Ну, судя по её вопросам, взглядам и определённым действиям, она также в ожидании чуда.

— Но прямо ты с ней на эту тему не говорил, ведь так?

— Саш, что толку в разговорах? Допустим, я ей заявлю о своём желании, а у нас не получится один месяц, затем другой. Она же изведётся вся, будет себя винить — знаю, что так и будет. Не хочу, чтобы моя лапушка расстраивалась, пусть всё идёт своим чередом.

— Витамины те, что специально для вас разработали, пьёт?

— Разумеется, она женщина ответственная.

— Значит, скоро всё будет, наберись терпения. И всё же странно, что она не в положении. Чуйка меня никогда не подводила.

Сашка задумался, хмуря брови. Есть у него грешок — не любит он ошибаться.

— А теперь твоя очередь обнажать душу. Рассказывай, что там за груз такой?

— Боюсь, что после моего откровенья ты меня в психушку сдашь. — Как-то обречённо он усмехнулся, взъерошив пятернёй волосы. — Но я готов рискнуть, ты единственный, с кем я готов говорить на равных. Да и без твоей помощи мне точно не обойтись.

Даже так? Интригующее начало…

— Жги, Сань, на полную, не стесняйся, я всё выдержу. — Мочит, явно прикидывает, как более гуманно шандарахнуть меня правдой. — Начни с груза, что тяготит душу, — решил ему помочь — нужно же с чего-то начинать!

— То-то и оно, тут всё между собой связано. С какого конца ни начну, ты будешь крутить пальцем у виска, и это в лучшем случае. В худшем — сам напялишь на меня смирительную рубашку, соберёшь вещи и отвезёшь в дурдом.

— И несмотря на это ты готов к диалогу.

— Скажем так, мне необходимо поговорить об этом. И помощь твоя нужна, один я точно не смогу справиться, недаром говорят: один в поле не воин. — Я удивлённо приподнял бровь — неужели нужно кому-то шею намылить? Так он сам с этим превосходно может справиться. — Ты меня не понял, мне не нужно, чтобы ты врукопашную шёл. Мне требуются твой профессионализм. Больше ни о чём не прошу.

— Как я понял, это была всего лишь прелюдия. Сейчас ты перейдёшь к основному блюду, от которого, по твоему мнению, у меня глаза на лоб полезут?

— В десятку. Ты же знаешь, вернее, замечал, что я не совсем нормальный…

Есть такое, но у каждого свои недостатки, я тоже не без дефекта.

— У тебя допустимые отклонения от большинства. — Сашка нервно хохотнул, и мне это совсем не понравилось.

— Ладно, это пропустим. Короче, я собираюсь стать одним из теневых воротил.

— На хрена?! — вырывалось у меня.

Непохоже это на моего брата, его никогда не прельщала власть, деньги… Последнее он в состоянии заработать без всего этого дерьма.

— Вернее, мне нужно там стать своим, а в идеале — встать у руля.

— Ты зачем собираешься влезть в осиный улей, да и ещё с голой жопой? Или ты надеешься, что твой гипноз подействует на всех, и твоя задница останется цела? Хочу тебя огорчить, на ней живого места не останется! — проорал я последнее слово.

— Это не гипноз, а управление сознанием, причём… — замолчал. — Да ну тебя! — и он махнул рукой.

— Саш, ты хоть понимаешь, что это самоубийство? Кто тебя там ждёт? Как тебе в голову пришла эта дебильная идея? Более того, я не могу понять — для чего? Ты же не такой, власть тебя никогда не прельщала. Что же изменилась за эти дни?

— Я принял свою судьбу. — Сейчас он словно не слова произнёс, а огромную скалу опустил на плечи.

И от этого было не по себе. Вернее, я почувствовал, что всё более грандиозно, чем возглавить хозяев жизни, что проворачивают свои грязные дела, находясь в тени.

— Можно поинтересоваться какую?

— Не допустить перевеса тёмных на земле.

Я устало потёр глаза, понимая, что дело принимает серьёзный… да нет, скорее, мистический оборот. Не то чтобы я не допускал подобного — всё имеет место быть во Вселенной, иначе бессмысленно существование. Но одно дело — размышлять о добре и зле, другое — вот так…

Сашка, не дождавшись моего ответа, продолжил агитировать меня присоединиться к его безумию:

— Моя задача — удерживать баланс света и тьмы.

— Ага, баланс, значит… А ты у нас, выходит, воин света, или мессия, что звучит одинаково бредово. — Сашка аж поперхнулся воздухом, услышав мои выводы. — Радует, что антихристом себя не считаешь.

— Ты издеваешься сейчас, да?

— Нет, пытаюсь обработать информацию, что ты на меня вылил.

— Нечего ещё обрабатывать, я только начал.

— Звучит пугающе…

Я глотнул кофе, чтобы информация в голове улеглась — не помогло. Всё так же считаю услышанное бредом. Вернее, очень хочу, чтобы так оно и было. Только вот в чём проблема: мой брат — не религиозный фанатик, не идиот, и если он что-то говорит, то это имеет место быть.