Не вместо (СИ) - Гейл Александра

Я хочу задать ему миллион вопросов, но кое-кто слишком хитрый прижимается ко мне губами в поцелуе, который по шкале Стефана можно, наверное, назвать целомудренным. Только заметь я такое на улице сама — тотчас покраснела бы. И немногочисленные свидетели тоже отводят глаза.

Все. Больше у меня злиться на Стефана не выходит.

В аэропорту Бостона нас встречает Норт. Как и обещал. Глядя на него, я отчего-то понимаю, что он не только не мог забыть, он не мог бы даже опоздать. Да уж, они со Стефаном как огонь и вода.

И сейчас стоят лицом к лицу такие похожие и одновременно разные. Стефан как-то сказал, что Норт одевается во все черное. Но он и сам сейчас в черном. Вот только перепутать их и без цветовых акцентов невозможно. Норт одет в классические брюки, плащ и оксфорды, а Стефан в косухе, джинсах, тяжелых ботинках и с колечком в ухе. Не могу понять, как умудрилась пересечься с этим парнем в одной реальности.

Братья вдруг резко и крепко обнимаются. Раздается хлопок ладоней Норта по кожаной куртке Стефа. Наверное, это что-то должно значить, но мне не понять. Только хочется отвернуться, будто я подглядела что-то интимное. Наконец Фейрстахи, не сказав друг другу ни слова, расходятся, и я с облегчением возвращаюсь к своей привычной манере.

— Итак, еще раз, — беру я ситуацию под контроль. — Я Шерил, — протягиваю Норту руку.

— Норт. — Это так странно, когда на тебя с лица любимого человека глядят незнакомые глаза. — Вы совсем без вещей?

Я киваю на минималистичную дорожную сумку, в которой у меня смена белья, два тюбика крема и сложенная в три погибели куртка — на случай, если погода в Бостоне именно такая, как я себе ее представляю.

О том, что мы будем присутствовать в зале суда, Норт сказал. Но я все равно не была готова ко встрече с отцом Стефана. И хотя знакомством с родителями нашу ситуацию не назовешь, ощущения не те же самые, что простое участие в суде над преступником. Беспокойства точно больше.

Мы приезжаем в дом, который, как рассказывает Стефан, раньше принадлежал ему, но был подарен Норту с Тиффани на свадьбу. А дальше случается затык, потому что мне звонит Клэр, чтобы поздравить и рассказать, какая я бесстыдная негодяйка, что свалила с собственного праздника, организованного руками подруги. И пока ребята обсуждают что-то свое, попутно приводя Стефана в божеский вид после ночи в участке, я переслушиваю претензии Клэр… И вдруг понимаю, как на самом деле мало знаю обо всей этой ситуации с отцом близнецов. И спрашивать — некогда. Следовало бы сделать это во время перелета, но бессонная ночь вырубила нас со Стефаном на все время пути. Проснулась я уже только под голос пилота, объявляющего о снижении.

— Клэр, пожалуйста, прости, я согласна, что это с моей стороны ужасно некрасиво, но…

— Ты вообще идти собираешься? — спрашивает Норт. — В принципе, мы можем тебя оставить тут. В суде ты не нужна.

— Охренел? — тут же огрызается Стефан.

А Норт с Тиффани отчего-то переглядываются. Мне это совсем не нравится. И разговор с Клэр я вынуждена свернуть быстро и почти грубо.

— Итак, что мне надо знать? — требую я без обиняков. — Ну?

Это делает Тиффани, но отнюдь не сразу. Уже в здании суда, пока Норт со Стефаном общаются с адвокатом, она отводит меня подальше, якобы выпить кофе, и рассказывает все, как оно есть.

В деле Тиффани улик против Говарда Фейрстаха действительно кот наплакал, но есть человек, который знает намного больше, чем говорит. И этот человек ужасно боится. Мачеха близнецов. Ее зовут Сейди. Собственно, она косвенным образом и спасла Тиффани. Но теперь все упорно отрицает. Натягивая на лицо глупую удивленную улыбку, она распахивает глаза и говорит только одно:

— Ох, вы, должно быть, что-то перепутали.

Нет, конечно, показания Стефана тоже очень важны, но по-настоящему помочь может только Сейди. Сейди, с телефона которой был сделан важнейший звонок Норту и которая уверяет, что не помнит его содержание. Сейди, давно, безнадежно и безответно влюбленная в Стефана — единственного человека, который защищал ее перед Говардом Фейрстахом ценой собственной безопасности. Это совершенно естественно, тем более что они плюс-минус ровесники.

То есть мне нельзя появляться в зале суда как девушке Стефана. В лучшем случае — как подруге Тиффани. А еще лучше вообще не приходить. То есть нужно сделать вид, что мы почти незнакомы. И желательно так, чтобы Стефан не придрался. Потому что… ну, он едва ли одобрит выбранный Нортом метод. Но ведь я желаю Стефану добра, не так ли?

О да! Именно это мечтает узнать каждая девушка, намеревающаяся впервые встретиться с семьей своего парня. Что его отец — преступник, мачеха — в него влюблена, а брат с невесткой готовы умолять сделать вид, что ты мимо проходила, лишь бы никто в жизни не догадался, что вы с этим самым парнем за руку успели подержаться.

Чувствуется, Тиффани к этому разговору готовилась. Впрочем, едва ли мне стоит жаловаться. Учитывая, при каких обстоятельствах мы с невесткой Стефана встретились в прошлый раз, хорошо, что она в принципе не шарахается от меня, как от прокаженной. Кажется, я обозвала их всех убийцами… вслух. Очень громко. И после этого я удивляюсь, что моего брата собираются судить за… неуместную эмоциональность.

И самое смешное, что у меня нет выбора, кроме как согласиться. Зря, что ли, я чуть не силком притащила сюда Стефана? И все же. Я даже не догадывалась, насколько своевременным станет предупреждение Тиффани о Сейди. Потому что, когда мы всей дружной компанией входим в небольшую комнатку, Стефан сидит на корточках около очень красивой девушки и что-то ей негромко, вкрадчиво говорит. Мне становится тошно, а еще грустно. Потому что, очевидно, даже родные привыкли его использовать в своих целях как генератор обаяния. Услышав нас, он оборачивается и заметно выпадает из образа, остановившись на мне взглядом.

— Кто это? — тут же сжимается Сейди.

— Это Шерил, моя подруга. Она пришла поддержать нас в суде.

Тиффани подхватывает меня под локоть и прижимается ближе. Я только усилием воли остаюсь на месте. Последнее, чего я хотела от этого дня, — объятий с Тиффани. И по усмешке Стефана понятно, что знающим меня людям заметно, в каком я восторге.

— Не отвлекайтесь. Времени мало, — раздраженно напоминает Норт.

— Сейди… — продолжает Стефан.

Но та вдруг сбрасывает его руки.

— Нет, хватит, Стеф. Я знаю, чего вы от меня хотите. Но неужели не понимаете? — вдруг жалобно тянет Сейди. — Если я скажу хоть что-то, он убьет меня!

Это значит, что Говард Фейрстах выйдет через десять-пятнадцать лет. Если его не зарежут в тюрьме, чего я родному отцу все-таки никак не желаю, а затем он, скорее всего, убьет меня. Он не изменится. Такие люди, как он, не меняются, Шерил. Они уверены, что правы во всем и всегда.

— Сейди, смотри на меня, — требует Стефан. — Он в любом случае на нас на всех отыграется. Мы уже ему все испортили. Понимаешь? Но есть разница, выйдет он через десять лет или через двадцать. Или… или вовсе не выйдет.

48. Знакомство с родителями

Стефан

Это просто черт знает что такое. Когда Норт посвятил меня в свои планы, я на него наорал. Ладно, допустим, ни для кого не секрет, что у Сейди ко мне несколько более теплые чувства, чем у обычной мачехи к пасынку, но… сыграть на них, чтобы посадить поглубже отца? Это какой-то новый уровень скотства даже для Норта.

А потом брат сказал:

— Ты что, из-за своей блондинки волнуешься?

И я ему ответил:

— А что, не надо? Ты из-за Тиффани не волновался?

— Это другое. Ей нужно просто пару часов посидеть, не отсвечивая.

— Ни хера не другое. Она даже толком не знает, из-за чего вся эта катавасия. Мы с ней, мать твою, месяц знакомы! Я не посвящал ее в подробности. А теперь ей придется услышать о том, как оно было, в суде и без прикрас… с таким не каждый справится. И вы еще с Сейди…