Анна Джейн - Северная Корона. Против ветра
– Нет, я могу выспаться только у себя дома в своей кроватке.
– Надо было оставаться дома, – тут же посчитал это за оскорбление Ник. Ему хотелось, чтобы Ника сказала, как классно спала и вообще отлично себя чувствует. И что совместная ночь ей понравилась.
– Надо было. К тому же ты громко храпел, – зачем-то ответила ему девушка и приподнялась, прижимая простыню к груди. На лице у нее проскальзывали и ирония, и смущение, и все та же нежность, замаскированная под небрежное безразличие. – С тобой ужасно спать. Ты брыкаешься и забираешь одеяло. Еще ноги на меня складываешь. Кошмар. – Она сладко зевнула.
Никита не ожидал после столь бурной и по-своему романтической ночи такого утреннего разговора. Мало того, Ника парой слов умудрилась его рассердить. Когда он спал и брыкался? Или забрасывал на кого-то ноги? Напротив, он всегда спал чутко, неподвижно, как несущий во сне службу солдат.
– Значит, кошмар? – процедил сквозь зубы Никита, тоже приподнимаясь и опираясь на согнутый локоть.
– Ага, – кивнула Ника, раззадоривая его. – Тебя привязывать надо к кровати. У тебя тремор всего тела, Кларский. Ты сучишь ногами. И разговариваешь во сне.
– И что же я говорю? – Ника не замечала, как ее любимый начинает сердиться, или замечала, но продолжала над ним глумиться.
– Признаешься в любви к какому-то парню, – невозмутимо ответила она и попробовала потереть глаз. Однако тут же спохватилась – на пальце остался след от туши и теней, которые она так и не смыла с лица после вчерашнего.
– Блин! – взвыла девушка, вскакивая с дивана, на котором они провели ночь. – Я же сейчас как чучело! Эй! – прикрикнула она на лежащего Кларского, с мрачным интересом продолжающего разглядывать девушку с всклокоченными со сна волосами. Челка у Ники стояла дыбом, и это забавляло парня.
– Что?
– Хватит на меня так пялиться! – возмутилась Ника, понимая, что выглядит сейчас не так, как хотелось бы выглядеть перед любимым человеком. – Отвернись куда-нибудь.
– В чем проблема? Ты все еще стесняешься? Не строй из себя правильную девочку. – Ник не так понял причину криков Карловой. Посчитал, что она стесняется его. То, что она переживает по поводу своего внешнего вида, Кларский как-то даже не подумал.
– Ты все-таки как был дураком, так им и остался! – топнула босой ногой Ника.
– Правда? – прищурился Никита.
– Нет, вру. Естественно, правда, Укропина! – сказать что-то дальше Ника не успела – ее неожиданно повалили на диван. Не больно, естественно, но очень властно. Сердце у нее тут же забилось сильнее. И почему бы ему не забиться, когда ее прижимал к дивану такой парень, как Кларский?
– Почему ты меня так называешь, идиотка? – навис над ней Никита. Парня и правда интересовал этот вопрос.
– Отпусти меня! – потребовала девушка, чьи светлые волосы разметались по дивану, и попыталась вырваться, но с физической силой Ника совладать она, естественно, не смогла.
– Не придуривайся и отвечай! – рявкнул он.
– А ты горячая штучка, – насмешливо сказала Карлова, поглаживая его плечи. Ник, почувствовав прикосновения ее теплых рук, замер. Он запоздало понял, что она разводит его на эмоции.
– Хорошо. Потому что. – Ника чуть приподняла голову – так, чтобы ее губы оказались около правого уха Ника. – Потому что…
Ее дыхание защекотало кожу парня.
– Потому что…
– Говори уже, – потребовал Никита.
– Потому что так получилось, – заявила Ника оглушительно громко. Никита, если честно, ожидал более логичного ответа. – Помнишь, я зарегистрировала сим-карту на имя Зои Укроповой, а потом звонила тебе и прикалывалась?
– Как не забыть, – процедил сквозь зубы Никита, который, в общем-то, не очень любил, когда над ним издевались.
– Вот с тех пор как-то и повелось, – хихикнула девушка. – И вообще, я укроп, петрушку и прочую зелень терпеть не могу. В детстве у меня даже аллергия на него была.
Она медленно погладила нависшего над ней парня по спине.
– Ты меня так бесил, словно я тонну укропа и петрушки съела, – продолжала Карлова.
– Бесил? – вспомнилось Никите их знакомство в машине.
– Просто вымораживал! – призналась девушка. – Ты казался тупым, агрессивным и жестоким хамлом, – улыбнулась Ника, одновременно умудрившись легко поцеловать Никиту в шею.
– Да и ты не идеал женщины, – отвечал ей Никита, глядя прямо в глаза. – Все такая же несерьезная. В твоем возрасте пора уже браться за ум.
– А ты чересчур серьезный. Ты такой серьезный и взрослый, что тебя, наверное, два раза по отчеству называют, чтобы показать, какой ты солидный? – спросила Ника нахально. – Так все странно сложилось, да? Я боялась тебя и ненавидела. И ты ужасно раздражал меня, – продолжала она с легкой грустной улыбкой, которая постепенно исчезала. – Иногда я просто ненавидела тебя. Когда ты грубил мне, когда заставлял играть роль твоей подружки. – Она отвела глаза. – Ты ведь хотел пожертвовать мной ради той девушки. Как ее звали? Ольга?
– Вот как. Понятно. – Ник без единой эмоции на лице встал, и это немножко расстроило Нику, которая, кажется, специально провоцировала парня. Она тут же вскочила следом, глядя на спину, и прикусила губу. Закутавшись поплотнее в свою простыню, она пошла следом за ним на кухню, где не было ничего, кроме раковины, холодильника, микроволновки и плотно задернутых горизонтальных жалюзи, из-под которых пытался пробиться свет.
В полутемной кухне Кларский пил холодную воду прямо из-под крана.
– Никит, – несмело начала девушка, встав в арке, ведущей на кухню, – ты что, обиделся? Ау-у-у!
– Не в лесу, – коротко ответил ей парень, оторвавшись от большой стеклянной кружки. Ника обратила внимание на его спину – она лишь однажды видела парня без одежды, когда перед его отъездом из города они ночевали в квартире ее знакомой, и перед сном он снял майку. Тогда ей стало безумно его жаль. И сейчас, глядя на то, как много шрамов у него на теле, она вновь испытала это же острое чувство. Наверное, он многое повидал.
Ника часто думала, как тяжело было Нику. А он не сломался. Не пал духом.
Может быть, поэтому он так привлек ее внимание?
Подойдя ближе к Нику, она осторожно коснулась рваного шрама у него на боку.
– Как? – только и спросила она.
– Кастет, – коротко ответил Кларский.
– Больно было?
Молодой человек молчал, и Ника поняла, что он не ответит. Да и глупый вопрос. Наверняка ему было больно. Только захочет ли гордый Никита признаваться в этом?
– Никит, ты меня не дослушал. Не уходи посредине разговора, пожалуйста, – попросила Ника тихо. – Я просто хочу быть честной. И прекрасно понимаю, что и я тебя раздражала. Надеюсь, сейчас все не так, – вымученно улыбнулась она. И парень нахмурился.
