Сюзанна Форстер - Бесстыжая
А выпить – и выпить как следует – Мэтту бы не помешало, хотя, как правило, он не пил ничего крепче пива или вина за ленчем.
– Откуда вы знаете? – вопросом на вопрос ответил он, переводя взгляд с худощавой агрессивной физиономии Пита на обманчиво безмятежное лицо коротышки Мюррэя Пратга. Пратг заведовал деловыми вопросами в газетах побережья залива. Саймон считал его незаменимым из-за организаторских способностей и обширных связей.
Совет директоров «Уорнек Комьюникейшенс» состоял всего из восьми человек, включая Мэтта и Джесси. Саймон не желал делиться акциями компании, сделав исключение только для Пита и Мюррэя, да и то только из-за того, что не хотел терять великолепных менеджеров. Остальные четверо членов совета, все до единого близкие друзья и деловые партнеры Саймона, получили возможность приобрести часть акций несколькими годами раньше, когда старшему Уорнеку нужны были наличные, чтобы купить вторую крупную газету. Активного участия в операциях компании не принимал ни один из них – вернее, каждый заботился лишь о сохранении своих дивидендов.
– Мне позвонили, Мэтт, – сказал Пит. – Но даже не в этом дело– разве ты забыл, что я веду две газеты? Как ты думаешь, как долго можно держать подобные новости в тайне от меня? О браке должны знать читатели.
– Кто же тебе позвонил?
– Понятия не имею. Звонок был анонимным.
Мэтт, кажется, догадался, в чем дело. Он был почти уверен в том, что Люк или кто-то из его организации специально запустил эту информацию, для того чтобы напугать членов совета директоров, которые могли воспринять ее как угрозу стабильности компании. Удивительно, как это Люк не выпустил пресс-релиз. Если он был намерен разделять и властвовать, то любые его усилия, направленные на то, чтобы ослабить взаимную солидарность членов совета, могли принести ему только успех. Это был довольно дешевый трюк, но ставки в игре были высоки, а роскошь заботы о высоких этических материях могли позволить себе только люди, обладавшие неограниченной властью. Люк играл на выигрыш. С мрачной иронией Мэтт сказал себе, что Саймон мог бы гордиться освоим сыном.
– Эта свадьба была маленьким семейным, интимным событием, – внушительно произнес он. – Джесси не сочла нужным спрашивать позволения у членов совета…
Пит оборвал его речь презрительной усмешкой.
– Надо думать, что это было мероприятие не для публики. Подумать только, выйти замуж за собственного пасынка! Это же скандал, Мэтт. Публика просто взорвется.
– Это благотворно скажется на тираже, – невозмутимо добавил Мюррэй.
– Да, но где мы об этом сообщим? – выкатив глаза, спросил Пит. – В светской хронике? На деловой странице?
– Может быть, в спортивной рубрике? – предложил Мюррэй. – «Вдова Уорнек берет два из двух».
– Мы не будем об этом писать, – сквозь зубы проговорил Мэтт. – Ни единой строчки, даже в свадебной хронике. Никому не должно быть дела до того, за кого выходит замуж Джесси Уорнек. Эта информация не входит в цену подписки и вряд ли заинтересует кого бы то ни было из читателей.
Конечно, это была чепуха. Скользкой темой интересовались все. Это был наркотик для толпы, мимолетный всплеск восторга по поводу событий чужой жизни на фоне собственного безрадостного существования. Остаток завтрака Мэтт провел в попытках предотвратить возможный конфликт. Чуть было не признавшись в том, что является душеприказчиком Джесси, он убедительно доказывал своим ближайшим сотрудникам, что, несмотря на смерть Саймона и новый брак Джесси, компания осталась такой же стабильной, как была, и что он, Мэтт Сэндаски, отвечает за ее благосостояние.
Так ничего и не съев, он извинился и ушел, не зная, удалось ли ему восстановить их лояльность. Как только Мэтт вышел из ресторана на залитую солнцем улочку, его мысли переключились на другие, более серьезные, заботы. Проведя пальцами по лацканам пиджака, Мэтт надел плащ и тщательно поправил воротник, чтобы он лежал красиво. Встреча с партнерами убедила его в необходимости действовать быстро и решительно. С Люком Уорнеком нельзя было обращаться дипломатично. С дьяволом надо играть по его правилам.
Глава 21
– Кто здесь? – Джесси села в кровати, потревоженная непонятным шумом. Было четыре часа утра. Только что пробили настенные часы, и во вновь воцарившейся тишине раздалось нечто вроде скрипа петель и вздоха старого дерева.
– Здесь кто-то есть? – снова спросила она. Ее голос замер в тишине. Ощущение невидимой опасности не проходило. Джесси оглядела погруженную в предрассветный мрак комнату, но не увидела ничего, что могло бы объяснить этот звук. Сквозь занавески просачивался лунный свет, освещая южный угол спальни. Створки были закрыты и заперты, так же, как и дверь.
Снова повернувшись в темноту, она увидела мужчину, стоявшего в нише около письменного стола. Скрытый в тени, он наблюдал за ней, как охотник из укрытия. Страх охватил Джесси с такой силой, что у нее сперло дыхание, и она не могла вымолвить ни слова. Пальцы мертвой хваткой вцепились в атласное покрывало. Она не видела его лица и фигуры, но в пришельце было что-то неуловимо знакомое.
От стука маятника пробирал мороз по коже. Фигура пришла в движение. Джесси откинулась назад, больно упершись спиной в изголовье кровати. Он приближался к ней! Джесси попыталась позвать на помощь, но ужас словно парализовал ее. Джесси казалось, что на нее что-то давит, что ее обволакивает облако ледяного воздуха, что это существо – сама смерть с горячими руками и сверкающими глазами.
– Люк? – Имя непроизвольно сорвалось с ее губ. Джесси переползла на дальнюю сторону кровати, но через мгновение фигура исчезла так же внезапно, как и появилась. Закрыла ли она глаза? Неужели она спала? Он каким-то образом испарился, проскользнув через запертую дверь или растворившись в прозрачном воздухе. Остался лишь его запах – завораживающий аромат сандалового дерева и табака.
Джесси поставила в вазу свежие цветы, которые она срезала утром в саду. Это были изящные темно-красные ирисы, бледные тюльпаны и нежные кружевные желтые нарциссы. Она надеялась, что это оживит угрюмое великолепие передней гостиной, кроме того, возня с цветами всегда успокаивала ее, а сейчас ей, кроме всего прочего, нужно было как-то убить время в ожидании Люка. Проснувшись, она обнаружила, что он ушел по какому-то неизвестному ей делу.
Джесси была охвачена смесью ужаса и разочарования. Остаток ночи она провела, пытаясь убедить себя в том, что таинственный пришелец ей приснился, но утром ощущение, что за ней наблюдают, вернулось. Несмотря на то, что Люк ушел, ей все равно казалось, что она не одна. Снова и снова вспоминала она его слова:
