Секрет дьявола - Лилиан Харрис
— Итак, план такой, — говорит Дом, его тон командный. — Энцо проводит Джоэлль до угла, а дальше она пойдет одна, а мы займем свои позиции. Вы все знаете, где вы должны быть. Вызывайте по рации помощь, если она вам нужна, и стреляйте в каждого ублюдка, который встанет на вашем пути.
Мужчины коллективно кивают.
— Хорошо. — Дом бросает взгляд на каждого из них. — Давайте покончим с этим.
Когда они все расходятся, я подхожу к Эллиоту. С побежденным видом он бросается ко мне и крепко обнимает меня.
— Тебе лучше не умирать. — Его слова с нежностью гладят мой слух.
— Это то, что все продолжают мне говорить. — Я издаю небольшой смешок, когда мы расходимся. — Я люблю тебя, Эллиот.
— И я тебя, сестренка. — Он целует меня в щеку, затем переходит к остальным парням.
Энцо уже там, хватает меня за руку и сильно притягивает к себе. С этим чертовым жилетом на мне, я едва чувствую его тело.
Он касается моего бедра, проверяя, что пистолет, который он мне дал, все еще спрятан в поясе моих леггинсов, а большой черный балахон закрывает его от посторонних глаз. У нас было совсем немного времени, чтобы он показал мне, как с ним обращаться, но я все поняла.
— Я не буду бояться использовать его. Обещаю.
— Лучше не надо, детка. Он уже должен знать, что Робби с нами. У него не будет причин оставлять тебя в живых, и я ненавижу, что позволяю тебе это делать. Это убивает меня.
— Я знаю, — вздыхаю я, наклоняясь и нежно целуя его. Его глаза закрываются, когда наши губы встречаются, затем его рот пожирает мой, страсть капает с нескончаемых клятв о вечности. Его рука держит меня в плену за затылок, его язык проникает внутрь, лаская мой с каждым ударом его сердца.
Хотя поцелуй только начался, он заканчивается так же быстро, разрывая нас на части, как это делали Бьянки со всеми, кто имел несчастье встретиться с ними.
— Я вернусь раньше, чем ты это заметишь, — говорю я с вымученной улыбкой.
— Не скоро. — Он резко вдыхает. Меланхолия заполняет каждую мою пору, я беру его за руку, и мы идем к углу, где монстр ждет в большом, незанятом складе.
Я бы хотела, чтобы был другой способ спасти моих друзей, но его нет. Он должен знать, что Робби больше нет, какие еще у него есть рычаги воздействия на меня, кроме Кайлы и Элси? Держу пари, они там с ним. Он захочет убить их у меня на глазах, прежде чем выстрелить в меня. Но что, если я дам ему другой вариант? Что если я предложу что-то лучшее взамен? То, чего он всегда отчаянно хотел.
Меня.
Я уничтожу микрофон, который пристегнут ко мне, и предложу себя в обмен на то, что он хочет, даже если это означает смерть. Таков был план с самого начала. Я готова к этому. Надеюсь, однажды Робби простит меня, если я не выберусь, но я не могу позволить моим друзьям продолжать жить в муках, пока я эгоистично наслаждаюсь своей. Как я могла позволить этому случиться, зная, что могла бы сделать что-то, чтобы помочь им? Я не смогла бы жить с этим.
Мы с Энцо доходим до конца улицы, останавливаемся на углу, прежде чем мне придется проделать остаток пути в одиночку, между мной и дьяволом всего несколько футов.
Его руки сжались в кулаки, когда он впился взглядом в мои, страх боролся в этих глазах, стекая по его лицу. Но он знает, что эту битву он проиграет. Я не позволю ему остановить меня.
Я борюсь с бурей слез, бьющихся о стену вокруг моего сердца, зная, что должна спрятать их. Я не могу сказать ему, что этот момент может оказаться последним, который у нас остался.
— Скоро увидимся, — говорю я с улыбкой. Я медленно целую его, эти губы мягко касаются моих, напоминая мне о моментах любви и радости, которые я испытывала каждую секунду, проведенную вместе.
Постепенно мои пальцы соскальзывают с его пальцев, и, бросив последний взгляд в его глаза, я ухожу, ухожу от него и от жизни, которую мы, возможно, никогда не получим.
ГЛАВА 29
ДЖОЭЛЛЬ
Как только моя рука нажимает на ручку двери, мое горло смыкается, сжимаясь с каждым ударом пульса, страх так сильно бьет в горле, что я почти бегу обратно в объятия Энцо.
Вздрогнув от долгого, напряженного вдоха, я дергаю дверь. Громкий визг, когда она распахивается, ползет по моим рукам, усеивая кожу ужасом.
Я на цыпочках вхожу в холодную, затемненную комнату. Даже сквозь толстовку и футболку волосы на руках встают дыбом, щиплют кожу.
Мое дыхание громче, чем осторожные шаги, которые я делаю, пока продолжаю идти внутрь, оглядываясь по сторонам в пятне света, проникающего слева от меня. Здесь нет ни одного человека.
Ублюдок, должно быть, думал, что я не приду, раз Робби в безопасности. Мой желудок сводит от разочарования, но и от облегчения.
Я не хочу умирать. Я не хочу оставлять Робби или человека, которого люблю. Я только что вернула Эллиота. Как я могла отказаться от всего этого?
Но когда я начинаю возвращаться к двери, тишину разрывает оглушительный скрип. Внезапно вся комната вспыхивает ярким светом, словно солнце, восставшее от вечного сна, жжет мне глаза.
Я прячу взгляд за рукой, медленно привыкая к яркости, мое тело пробирает дрожь, когда я понимаю, что человек, которого я презираю, все-таки здесь.
— Я не думал, что ты придешь, — говорит этот голос, которому всегда удавалось наполнить мою кровь презрением. — Я недооценил, насколько ты глупа.
Я опускаю руку, мой взгляд сужается на невысокого мужчину, который потратил годы, мучая меня, его макушка теперь лысая, по бокам посыпаны крошечные седые пряди.
Но он не один. Здесь по меньшей мере дюжина мужчин, включая того, кого искал Энцо. Адвокат Бьянки, Джои Руссо, рядом с ним, одетый в темно-синий костюм, как будто он направляется в зал суда сразу после того, как закончит здесь. Он просто больной, извращенный человек. Его рука скользит по его густым черным волосам, стороны его глубоких карих глаз полны морщин, когда он ухмыляется, вероятно, представляя, как он делает то, что делал со мной при каждом удобном случае.
Их аппетиты столь же развратны, как и они сами, но, глядя
