Порочный ангел - Э. Дж. Мейси
На полпути к лестнице мое внимание привлек тихий треск и глухой стук. Я остановилась и выпрямилась, а затем повернулась обратно, нахмурившись, когда в самом конце увидела, что двери в кабинет моего отца приоткрылись и по другую сторону движутся тени.
Несколько долгих секунд я колебалась, не стоит ли мне сначала вернуться в комнату и разбудить Гейвена, но по ту сторону деревянных дверей раздался низкий знакомый голос. Голос Джеки.
Уф, они снова ссорятся? — я молча задумалась, вздохнув и направляясь к дверям.
Мои ноги бесшумно ступали по ковру в прихожей. Моя рука потянулась к приоткрытой двери и толкнула ее. Я открыла рот, чтобы позвать, но остановилась как вкопанная, когда что-то мокрое коснулось моих обнаженных пальцев ног. Я посмотрела вниз, и мои глаза расширились. Мои внутренности выскочили из-под меня, и ужас охватил все мое тело.
Все прежнее сияние рассеялось, и я похолодела. Нет.
Это было все, о чем я могла думать. Пожалуйста, Боже… нет.
Кровь просочилась под мои пальцы, окрасив подошвы ног в красный цвет. Мои глаза проследили за ее траекторией, и как бы сильно мой разум ни кричал, предупреждая меня остановиться, отвести взгляд, я не могла. Безжизненный взгляд моего отца был устремлен вверх. Его глаза были широко открыты, хотя в них, очевидно, не осталось ни души. Он все еще был в том же костюме, который надевал на мою свадьбу; только пиджак был снят, что делало шокирующее красное пятно на его груди еще более поразительным. Его тело было распростерто на полу, голова слегка повернута к дверному проему — ко мне, как будто именно так он и умер, ища выход, разыскивая меня.
Его тело. Мой разум говорил это, но мое сердце не могло воспринять истину этого. Все во мне кричало сделать что-нибудь, хоть что-нибудь, но я застыла на месте. Только когда я увидела темно-красную лужу, растущую вокруг его тела, до меня, наконец, дошло. Он мертв. Кто-то убил его. Мой искушенный в жизни, могущественный отец лежал, на полу своего кабинета, в огромной луже собственной крови, которая продолжала вытекать из отверстия в центре его груди.
Мое сердце дернулось в груди, как будто его ударило током, и это подтолкнуло меня к нему.
— Папа! — воскликнула я, падая рядом с ним на колени.
Теплая, липкая кровь покрыла мою кожу, когда я прижала руки к его груди, пытаясь остановить кровотечение. Было слишком поздно. Мой мозг знал это, но мои руки все еще закрывали дыру, когда кровь просачивалась между моими пальцами.
— Пожалуйста … пожалуйста!
— Ах, если это не маленькая мисс совершенство, спешащая спасти положение.
Слова прозвучали холодно, хотя голос был знакомым. Медленно я подняла взгляд на свою сестру, когда ее тень накрыла меня. Какое бы выражение ни было у меня на лице, оно заставило ее усмехнуться. В своем шоке я совсем забыла, что она в комнате. Когда я посмотрела на нее, и вместо того, чтобы обнаружить, что она волнуется из-за того, что наш отец истекает кровью на полу, она стояла, небрежно прислонившись к одному из стульев, с презрением разглядывая свои ногти. В другой руке у нее был зазубренный нож. Его стальное лезвие было покрыто кровью, красная жидкость капала с кончика на ковер. Каждый неслышимый всплеск словно в замедленной съемке запечатлевался в моем вялом сознании.
Несмотря на учащенный ритм моего сердца, отдававшийся в ушах, мои движения казались замедленными, как будто я пробиралась сквозь патоку, пытаясь собрать все воедино. Я почувствовала полное оцепенение, когда огляделась по сторонам. Моя сестра даже не потрудилась взглянуть на меня, полностью сосредоточившись на своих идеально наманикюренных ногтях.
Никаких эмоций. Никаких угрызений совести. Ничего.
— Что…
— Не прикидывайся дурочкой, — резко оборвала она меня, наконец проявив хоть какие-то эмоции. Та же ненависть, которую я мельком видела перед свадьбой, отразилась на ее лице, и она направила оружие на меня. — Ты прекрасно знаешь, что всегда была любимицей дорогого отца.
— Нет, это не так, — так вот почему она это сделала? Из ревности? — Он любил нас обоих.
Ее идеально вылепленная бровь изогнулась дугой.
— Нет, дорогая сестренка, — ее тон был насмешливым. — Ты была его любимицей. Я была обязанностью. Не дочь, которую он любил, а ту, которую он должен был растить просто потому, что я была его крови.
Она подчеркнула часть своего заявления в прошедшем времени. От этого напоминания мои руки покрылись кровью, и теперь мои ноги, на которых я стояла на коленях рядом с отцом, кажутся ледяными и тяжелыми. Проглотив комок в горле, я посмотрела вниз на его распростертую фигуру.
— Нет, — прошептала я, слегка покачав головой. — Ты… не могла…
Я не могла уложить это в голове, как будто мой мозг отказывался верить, что она способна на такое. Она всегда была недоброжелательна ко мне, наши отношения никогда не были близкими или даже хорошими, но она была идеальной дочерью — не я. Джеки была точь-в-точь как наш отец. Все ее внимание было сосредоточено на семье и обеспечении процветания ее бизнеса. Именно так, как хотел мой отец.
— Почему? — это было все, что я могла сказать, мое единственное слово было переполнено эмоциями.
Я не понимала ее, я бы никогда не сделала ничего подобного. Это не имело никакого смысла, что она, казалось, не испытывала сожаления даже тогда, когда наш отец лежал здесь в собственной крови, как какая-то выброшенная карта в ее колоде.
Однако вместо того, чтобы ответить сразу, все, что она сделала, это начала смеяться, звук был маниакальным и пугающим, и я знала, что это будет преследовать меня еще долго после того, как закончится эта ужасная ночь.
— Почему? — усмехнулась она, размахивая ножом с почти отстраненной точностью, когда начала расхаживать взад-вперед. — Потому что ты просто защищенная маленькая девочка, которая абсолютно ни хрена не понимает, что, черт
возьми, вообще нужно этой семье, и все же он передает семью тебе и твоему мужу. Ни один из вас не сделал ничего, чтобы заслужить это, — ее голос стал злее, жестче. — Я отдала всю свою жизнь этой семье. Я делала ужасные вещи ради имени Прайса, — зарычала она на меня. — А что сделала ты? Жаловалась и ныла о том, что хочешь сбежать в какую-нибудь сказку со счастливым концом, как избалованная принцесса, которой ты являешься. А потом, когда у тебя наконец появился шанс, ты все
