Измена. Яд твоей "любви" (СИ) - Шабанн Дора
Ну, это к лучшему. Сильно жизнь упрощает, да.
Дальше, Андрей лежит в обычной палате, перспективы вдохновляют, собирается к концу недели выписаться, потому что «не может больше тут валяться, когда этот козлина на свободе разгуливает…» – это цитата из ежедневных выступлений моего будущего родственника.
Ладно, здесь хоть врачи не возражают. Просто физические нагрузки на пару месяцев строго ограничили, а в остальном:
- Нет, любимую женщину на руках носить можно. И супружеский долг тоже не запрещен. Следите только, чтобы жена вам спину не расцарапала, – врач у него тот еще приколист.
- Мне бы еще жениться, – тоскливо вздыхал Андрюха.
Но тут такое дело: что потопаешь, то и полопаешь, поэтому я, конечно, кивал и поддерживал, а новости от матери привозил и приносил регулярно. Чтобы взбодрить его до нужного состояния.
А матушка, м-да.
Мать моя, Нонна Аркадьевна, давала нынче нам прикурить хлеще, чем весь остальной мир, вместе взятый, епта.
Для начала несравненная моя маман вздрючила свою новую кафедру и вынудила их организовать ей рабочее место прямо в палате.
Как я охренел, когда понял, что она регулярно ведёт лекции он-лайн, а два раза в неделю к ней является её аспирант – не пересказать. Все сплошь нецензурщина из меня перла.
Это был, конечно, номер.
Я, когда про это, не подумав, Андрюхе брякнул, думал, он через окно из палаты своей уйдёт. К ней.
Ну, я-то сначала с уговорами к дражайшей родительнице сунулся:
- Мам, готовила бы ты спокойно материал для докторской, а не вот это вот всё?
Она только улыбнулась, а дальше я повторял свои увещевания по телефону ей регулярно, но кому это?
Мама мне ещё и похвасталась:
- Как сказал наш завкафедрой: «Хвала пандемии, теперь мы умеем и так тоже», – хитро улыбнулась матушка и показала, как особо доверенные студенты настроили ей в палате место для ежедневных трансляций.
Дурдом какой-то. Честно.
Я, когда впервые у неё левого мужика застал, обалдел, как вернувшийся досрочно из командировки муж.
Ну и брякнул:
- Мать, это ты чего удумала? Тебя положили сюда отдыхать и не нервничать…
- Кир, знакомься, это Вадим, мой аспирант, – мама улыбнулась безмятежно, а в глазах ни капли раскаяния.
Ох, любимые и дорогие женщины, что же вы с нами творите?
- Да, мам, не живёшь ты скучно и нам с Андрюхой не даешь, – выдохнул устало.
Мне перепало крепкое рукопожатие и неожиданный вопрос:
- Андрей – ещё один сын?
- Андрей – её муж и будущий отец моей сестры, вообще-то, – фыркнул и покосился на матушку.
Мама зарозовела и тихо хихикнула.
Прелестно.
Парень этот, Вадим, оказался понятливый и быстренько свалил в туман, а мы уселись чаевничать.
Ну и про новости поговорить тоже.
- Ты не переживай, там Андрюху практически выписали, но он чуть задержится, – начал издалека и вроде с хорошего, но мама насторожилась сразу и бровью так вопросительно повела.
Вздохнул и понял, что придется про подробности неприятные говорить еще:
- Есть вопросики у следствия по поджогу. Но ты не волнуйся! Нет к нему претензий, с той стороны все нормально. Ну и отец его, и тренер наш людей нужных нашли, всех, кого надо, подключили. Бабушка Адель и дед Сева про мэра вспомнили, так что чики пуки у них там все будет.
Смотрит мама неодобрительно, но тут такое дело: так есть.
- Я вот сейчас привёз тебе вещи, потом метнусь в апарты. Стирку там поставлю, а ты, главное, больше лежи, меньше работай.
Мама бурчит:
- Как теперь лежать и не нервничать?
И ведь позвонила после моего ухода тёте Саше и бабушке Адель. Хорошо, что я успел раньше с ними переговорить, и позиция у нас оказалась общая: «Самое важное – покой для мамы», так что они мою инфу подтвердили.
Чудесные женщины.
Тяжело с ними. Всеми.
Пока Андрюха с отцом и Михаилом Борисовичем носом там землю роют, чтобы прижать Олега Михайловича за все его подставы, я здесь маму караулю, как бы она ещё чего-нибудь занятного не придумала.
Реально, каждый день её навещаю, и каждый раз у неё что-нибудь происходит. То коллеги, то Вадим, то лекции дополнительные, потому что: «Ну, Кирюш, ну они очень просили, а мне нетрудно…».
Капец.
Вообще, это роддом или проходной двор?
А вот как-то от нее приехав в апарты, получил у консьержа пакет для Нонны Аркадьевны, но не тащить же маме кота в мешке?
Вскрыл, конечно.
Из плотного конверта формата А4 на стол высыпалась куча всякого: фотографии, газетные вырезки, письма весьма фривольного содержания, судя по картинкам на полях. То есть прислали нам пачку компромата. На Андрея…
Та часть, где оригиналы – это наследие его развеселой молодости, тут понятно. Все давно быльем поросло. А вот весь ярко выраженный красочный фейк из современности… Почему у меня нет сомнений, кто заказчик всего этого фотошопа?
Жопа.
Так, хорошо, что это дерьмо свалилось на меня, а не маменьке моей нервной и беременной в руки.
Вот же Олег Михайлович скотина, а?
По телефону успокоил мать, согласовал в своем Универе несколько дней отсутствия по семейным обстоятельствам, а потом со всем этим добром, метнулся на малую родину.
Следак, к которому меня отвел тренер, информации обрадовался. Все подробно описал, с меня показания снял. Зафиксировал как надо. И ободряюще похлопал по плечу:
- Есть еще улики, свидетели, ну, и указание мэра. Все норм будет.
А потом я поехал к Андрею в больницу, где узнал, что он выписался утром и свалил.
- Кирюшенька, а ты случайно не в городе, – вдруг позвонила Адель Варисовна.
- Не случайно в городе, – согласно покивал, прикидывая: ехать к Андрюхиным родителям в соседнюю область или позвонить для начала. И у кого бы еще этого шустрика поискать? Не в сгоревшем клубе же…
- Ты бы в офис тогда подъехал, может?
Ну, я и подъехал. А там в приемной генерального погром, бардак и вообще трындец.
