Содержанка. Книга 2 - Ольга Вечная
— Я за него очень сильно переживаю.
— Вы помирились?
— Мне жаль, что я втянула вас в свой развод, но я больше не хочу с Алексом ссориться. Дальше мы разберемся сами, это касается только его и меня.
— Уверена, Ива?
— Абсолютно.
— Хорошо. Пришлю тебе короткое видео, Вадим снял на презентации.
— Так а с Алексом что? Он выйдет на связь?
— Думаю, нескоро. Ива! Этот шум невозможно терпеть, сделай что-нибудь!
Алла Теодоровна бросает трубку, а я... всплескиваю руками и смотрю на Демьяна. Бессилие связывает удавкой, а на плечи ложится усталость неимоверной силы. Единственное, что я в состоянии ощущать в комнате с собственным рыдающим малышом — это опустошение и чувство вины.
Мы находимся в красивейшем месте, в прекрасном отеле. Мы здоровы, и жаловаться грешно, однако...
Я смотрю на своего истерящего сына, который будто в гремлина превратился, и прекрасно понимаю, что следует делать — обнимать, успокаивать, отвлекать. Но ресурсов на это нет. Внутри ноль. Как там говорят? В самолете маску сначала себе, потом ребенку? Мне нужна эта чертова маска, иначе я перестану быть самой собой!
Так жалко себя становится! Я была чемпионкой, я выступала перед тысячами. Да что там, в те годы казалось, весь мир у моих ног! Но сейчас я только и делаю, что вытираю чужие слезы. День за днем. День за днем. Это вся моя жизнь! Я даже с тренером поговорить не могу и видео посмотреть! Потому что Демьян не в настроении.
На миг кажется, что любовь закончилась — внутри лишь одна сплошная усталость.
— У меня нет сил уделять тебе внимание. Просто нет сил! Где твой папа? — выпаливаю я. Падаю на пол, закрываю лицо и реву. — Где же твой отец?! Мне так нужна его помощь! Мне иногда так бывает тяжело! Так невыносимо одиноко!
Алекс, только попробуй куда-то денься еще раз! Только, блин, попробуй!
Внезапная тишина пугает. Я открываю глаза, мы с Дёмой пялимся друг на друга, потом он подбегает и доверчиво падает в мои объятия. И я взрываюсь любовью! Обнимаю его изо всех сил. Люблю. Как же сильно я его люблю! Ревем уже вместе. А когда отпускает, я вновь берусь за телефон.
— Давай папу смотреть?
Открываю файл, который прислала Андреева. Это видеозапись с закрытой презентации. Конференц-зал, народу много: вся заинтересованная и ответственная верхушка, плюс приглашенные гости. Разумеется, Мельников. Я дыхание задерживаю.
Алекс говорит короткую приветственную речь: на длинную ни у кого из присутствующих времени нет, он сам об этом упоминал. Затем опускает руки и смотрит в пол, на экране начинается презентация.
Голос Бориса рассказывает что-то техническое, я не очень понимаю что, да и слышно плохо. Алекс молчит. Кадры сменяют один другой. Он не поднимает глаз и как будто отстраняется от происходящего, закрываясь.
По небольшому залу проносятся смешки. Кто-то переглядывается. Шушукается.
У меня волосы дыбом встают. Равский, ну! Где твоя харизма? Складывается ощущение, что он сдался и не контролирует происходящее.
Этого не может быть. Или... возможно, устала не я одна?
Презентация длится минут семь, после чего один из мужчин в зале встает и говорит громко:
— Какая-то ошибка? Мы пришли увидеть работу прототипа, а не послушать о... спутниках?
— Я уже видел это, — выкрикивает другой мужчина. — Пару недель назад. — И с удовольствием добавляет: — У китайцев. Кадр в кадр! Не ваша презентация, Александр Дмитриевич. Вы ее украли.
Алекс берет пульт, останавливает кадры и голос. Он бледен и напряжен.
Подходит ближе к зрителям и произносит:
— Верно. Это китайская презентация их будущей глобальной спутниковой системы. Была представлена совсем недавно на закрытом форуме. Мы просто перевели ее на русский.
Недовольные голоса в зале становятся громче. Алекс указывает на экран:
— Они обещают вот такую скорость и стоимость. Подобной точности данных никогда прежде не было. Звучит немного фантастически, да? Дух захватывает. Мы сделаем то же самое, но на тридцать процентов дешевле. — Он оглядывает зал и добавляет: — Надо?
Воцаряется тишина. Больше никто не смеется и не переговаривается, все смотрят на Алекса. Он молчит. Цифры на экране означают что-то техническое, малопонятное, но бегут мурашки. Алекс пытается продать новую разработку. Внаглую. Без стыда и совести.
— Это разве возможно? — спрашивает Мельников.
— Рассказать как? Или мы можем вернуться к прототипу и закончить с ним, — невзначай произносит Алекс, прекрасно зная, что прототип поврежден. Блефует.
Пару ударов сердца длится тишина, после чего Мельников произносит:
— Прототип подождет. Продолжите эту мысль.
Алекс берет пульт, и начинается другая презентация. Теперь уже он рассказывает сам. Запись обрывается, мы с Дёмой смотрим друг на друга.
— Папа, — говорит он. — Там папа.
А я все еще в шоке. Равский... продал государству спутники?!
— Наш папа самый крутой. И он ничего не боится. Вот такой у нас папа, — шепчу я, обнимая сына.
Закрываю глаза и вдыхаю родной запах, словно напитываясь энергией и любовью. Моя маленькая космическая батарейка.
Жалею, что сорвалась, но быть соло-мамой непросто. Бессилие, бывает, накатит, и одиночество одолевает такой силы, что выть хочется! Скулить, плакать.
Еще будучи беременной, я как-то зарегистрировалась на сайте знакомств, чтобы пообщаться хоть с кем-нибудь, почувствовать мужское внимание. Так сильно крыло. Ни с кем не встретилась, конечно — куда я с животом? Так, развлечение... А потом родился Демьян.
И было сложно. Иногда — очень. Я даже маме не признавалась, все в себе держала. Знала: лучше умереть, чем согласиться с тем, что Алекс был прав и мне не стоило рожать его сына. Но порой так хотелось побыть по-женски слабой и беззащитной! Отдать контроль над ситуацией другому человеку. Просто довериться и не разочароваться.
— Наш папа гений, Дёма. Он их уделал, — говорю я вслух и сама чувствую, как оживаю. — Они захотят его спутники. Должны захотеть.
Улыбка растягивает губы. Дем целует в щеку, и я смеюсь. А потом хватаю сына, и мы идем гулять по вечернему саду у отеля. Один из сотрудников «Солар» звонит и сообщает, что Алекса, Бориса и Рому забрали в кабинет на третьем этаже и что с тех пор парни без связи. Обсуждают. Вернувшись в номер, я купаю Дёмьяна, кормлю и, наконец, укладываю спать.
Сама без сил, но от усталости сна
