Моё сердце в тебе бьётся - Даша Коэн
Но в дверях кухни вдруг остановилась, как громом пораженная словами Руслана Соболевского.
- Я люблю тебя, сын.
Вот только в груди вдруг кольнуло от обиды за мальчика, что годами существовал в этом мире никому не нужным.
- Мне не нужна твоя любовь, – ответила я, даже не повернувшись к нему.
- Нужна, Никит. Всем нужно и важно, чтобы их любили. Даже таким чудовищам как я. Особенно им…
Вдох. Выдох. Сжатые до боли кулаки. Но я не смогла так просто уйти, чувствовала искренность, верила ему.
- С Днем рождения, пап, – ответила я и все-таки покинула кухню.
Глава 34 – Кажется, приручила
POV Алёна
Обратно в Москву мы вернулись уже к вечеру следующего дня. На прощание Руслан Соболевский крепко обнял меня, похлопал по спине, а потом посмотрел на Ника, пребывающего в моем теле, и заговорщически мне улыбнулся.
- Это стоило того, сын. Теперь я это понимаю.
И вот тут я вообще не вразумила, что к чему, а потому, уже сидя в кресле самолета, пристала к своему бывшему врагу с насущным вопросом. Но парень только скривился, пожал плечами и пробурчал:
- Да черт его знает, что он имел в виду, Алёна. Может так сболтнул без всякого смысла, а может к тому, что он не зря прибухивал в свое время и вот теперь мы вместе.
- Типа вместе, – поправила я.
- Типа да, – кивнул Никита, а потом как-то странно посмотрел на меня, но тут же отвернулся, принимаясь с завидным усердием разглядывать стюардессу в конце салона.
Ах, ну не буду мешать, раз такое дело.
Пожала плечами и достала планшет с загруженной новой серией любимого сериала, но уже через минуту один наушник был выдернут из моего уха с недовольным бурчанием.
- Офигела?
- Х-м, я просто думала, что ты нашел нечто более интересное для созерцания, нежели глупые видосики, – приподняла я брови.
- Серьезно? – изогнулся и с какой-то шальной улыбкой посмотрел на меня Соболевский.
- Серьезнее некуда, Никита. Но ты даже не надейся, я для тебя у этой милашки телефон стрелять не собираюсь. Даже не проси, – погрозила я ему указательным пальцем и рассмеялась, любуясь на скисшую мину парня.
И на этом наши разговоры закончились, а потом мы только склонились друг к другу, чтобы лучше видеть экран и принялись смотреть новую серию, пока я неожиданно не заклевала носом и не отрубилась. И там, в этом сне мне снилось, что я смотрю видео, в котором я еще невзрачная плоская школьница с обидной кличкой «Моль», и мне на голову выливается целое ведро грязной, затхлой воды, вместе с вонючей половой тряпкой.
- Твари! – резко проснулась я с гневным криком, а потом в недоумении покрутила головой, обнаруживая себя в салоне летящего самолета.
- Тише, тише, – потянул меня на себя Никита, – это всего лишь сон.
- Нет, – потянула я с отчаянием, – это все однажды уже случилось.
А потом не выдержала, выдернула свою руку из хвата Соболевского и жестко выдала, смотря прямо в его глаза.
- Случилось из-за тебя!
И так в этом мимолетном сне было реально, что вновь в моей душе всколыхнулись все былые воспоминания. Все годы травли. Вся боль, что проходила через меня из года в год. Все слезы, что я пролила в подушку в одиночестве своей спальни.
И все тепло, что, казалось бы, зародилось у меня по отношению к Соболевскому в миг истаяло и истлело. Откатило. Жёстко! В самое начало.
Это он сейчас такой любезный, потому что ему нужно вернуть свое тело. Улыбается мне, в глаза заглядывает, пытается шутить, а я смотрю него и понимаю, что до сих пор ничего не простила. Что все помню. И желаю ему хоть раз в жизни испытать то, через что, в свое время, прошла я.
- Ты из-за стюардессы обиделась, Алёнка? – уже в лифте, почти заламывая руки, спросил Никита. А я только саркастически фыркнула и закатила глаза.
Он что думает я его приревновала? Серьезно???
- Соболевский, расслабь булки. Я – последняя дева на планете, кто на тебя позарится. Так что, можешь облизывать взглядом кого хочешь, мне вообще фиолетово, – не выдержала и зло хихикнула я.
- Тогда в чем дело? – надавил он и попытался перегородить мне проход в распахнувшемся на нашем этаже лифте, но я была сильнее и просто отодвинула его с дороги.
- Ни в чем! Я просто хочу есть, спать и вообще слишком устала, – а про себя добавила «от этой жизни и от тебя».
И да, я совершенно не понимала, за что вот это все со мной происходит. Может я проклята или чего еще хуже? Хотя…куда уж хуже того, что уже есть, правда?
И так это все на меня навалилось, что после ужина и душа, лежа в кровати, я не выдержала и снова пропустила через себя все ужасы школьной жизни. А потом судорожно вздохнула и всхлипнула.
- Алёнка? – прикоснулся к моему плечу Соболевский и я зло вытерла соленую каплю со щеки.
- Ну чего тебе? – прохрипела я.
- Что тебе приснилось? Поделись со мной, – почти жалобно потянул ни то прошлый, ни то настоящий мой враг, а я не выдержала и вывалила ему все как на духу. И винила во всех бедах я только его одного – монстра, который планомерно пил мне кровь с пяти лет.
- Это все ты, понимаешь? И мне никогда этого не забыть. Никогда!
- Прости меня, Алёнка! – шептал мне Соболевский, а я только трясла отрицательно головой и сливала литрами на него свою ненависть.
- Никогда этого не случится, Никита! Чтобы простить, мне нужно тебя понять и найти хоть какое-то оправдание всей той жестокости, но его нет. Просто нет. Понимаешь? – прошептала я горько.
- Понимаю…
- За что ты так со мной поступал? Что я сделала тебе? Что? Чем так провинилась перед тобой? – беззвучно плакала я.
- Ничем, Алёна! Ничем ты не провинилась! Просто я больной урод. Спятившее чудовище. Только и всего…
- Не хочу дружить с больным уродом и с чудовищем тоже не хочу, – пропыхтела я, уткнулась в подушку и накрылась одеялом с головой, прячась от этой
