Тест на отцовство - Янка Рам
Отец, не мигая, смотрит перед собой.
- И, ты, мразь, промолчала на суде?!
- Я его боялась, - опускаю взгляд. - Теперь, больше не боюсь. У меня сильный мужчина! Он меня может защитить, как видишь. Но... Если ты убедишь Роберта отдать деньги за НАШУ квартиру. То я отдам тебе половину. Может быть, если он будет в курсе про то, что ты знаешь как он тебя подставил, то будет сговорчивее. Я поеду... Меня ждут.
Не прощаясь, иду к альфачам.
Я не знаю, к чему именно приведёт та манипуляция, которую я разыграла сейчас. Я всё же надеюсь, к тому, что Роберт, испугавшись преследований отца и того, что правда выйдет наружу, всё-таки примет решение улететь из страны, как собирался.
Но я понимаю, что это может привести и к очень тёмным криминальным вещам. Очень.
Мне никого не жаль... Я хочу, чтобы они самоубились друг об друга. Я от них устала. А отсоединиться они не дают шанса.
И я иду, ничего не боясь и не сожалея о сделанном.
Меня гораздо больше беспокоит то, что не отпускают Бориса. И не выдержав, рано утром звоню Хасанову. У него такие связи! Он должен помочь.
- Рус... Скажи, пожалуйста, что ты что-то делаешь?.. Я с ума схожу, спать не могу...
- Юль, ну не волнуйся ты так, разберёмся. Он же нос ему сломал, а не челюсть в трёх местах. Хотя мог... Привет тебе от него, кстати. Жив, здоров...
- Он рядом??
- Да, рядом.
И меня отпускает. Рус там... А я могу немножечко поспать. Шарю сонно у себя внутри, пытаясь нащупать привычное чувство вины и стыда...
А ничего нет. Мне спокойно.
Только удовлетворение и небольшое предвкушение, словно завтра мне предстоит пойти на премьеру интересного фильма. И увидеть, как отец разыграет те карты, что я подсунула.
Пусть сыграет в своём амплуа. И тогда...
Выключаюсь. И просыпаюсь уже от звонка Чадова. Он что-то ласковое говорит мне... От его низкого глубокого голоса, я сонно тянусь как кошка. Я всё время его хочу...
С ним всë хорошо. Так хочется спать... Смотреть эротические сны... Зная наверняка, что он приедет и воплотит их. Но нарушая наши нежности, звонит сам Бергман!
- Слушаю... - бормочу я.
- Юлия Юрьевна, доброе утро. На самом деле - не доброе. Вам нужно подъехать в нейрохирургию. Привезли Роберта... Он всё ещё Ваш муж верно?
- Верно... А что с ним?
- Черепно-мозговая. Без сознания. Нужно подписать медицинские документы, да и сейчас приедет полиция...
- О, Боже... Еду.
Уверена, что это отец!
Ну... Черепно-мозговая, значит, черепно-мозговая мозговая. Я ни о чем не сожалею! - рявкаю я на пытающееся высунуть морду чувство вины.
Я защищаю детей, себя и любимого мужчину. Если для их защиты будет пробита голова угрожающего нам неадеквата, то так тому и быть.
Приобняв благодарно за плечи бабушку Наталью, уже стоящую у плиты, стягиваю блинчик, и обмакнув в варенье на ходу съедаю.
- Куда, не поемши?! - возмущается она.
Рассказываю ей, что Бориса отпустили. Но у него аврал на работе. И меня вызывают...
Повод - не говорю. Зачем беспокоить нашу бабушку.
Она всовывать мне в руки пакет с контейнером для Бориса. От неё очень тепло дома. Он словно обжит сотней домовых-трудяшек. И брутальное жилище Чадова превращается с каждым днём в родовое гнездо, где есть место и старикам, и детям. Мы все облюблены. Как мы будем без неë? Очень надеюсь, что бабушка Наталья останется с нами.
В отделении людно. Я, спеша, иду по коридору.
- Да ради Бога! Ищите другого анестезиолога. Я вообще не горю с кармой спорить... - слышу голос Чадова.
- Если б мог! - сетует Бергман. - Все на операциях.
- Тогда будете мне и Хасанову ассистировать лично. Чтобы потом не возникло никаких вопросов.
- Коллеги!.. - голос Хасанова из операционной. - Он не доживёт до анестезии, если вы продолжите спор.
- Придётся, - вздыхает Бергман, растëгивая рукава рубашки.
Мне подсовывают документы на подпись. Не читая ставлю росчерки. Их содержание я прекрасно знаю.
- Вы что не доверяете Борису? - сердито смотрю на Бергмана. - Хасанов и Чадов безупречны. Они даже маньяка сначала спасут, а потом посадят, Вы же знаете.
- Я не готов к искам от пациента! - многозначительно поднимает он бровь. - Ирина Васильевна, камеры проверьте в операционной.
Они уходят, я остаюсь на скамеечке одна, дожидаться следователя.
Следователь - девушка. Молоденькая.
Она задаёт мне много бессмысленных вопросов по форме, как делают наши интерны, когда обследуют пациента. Я терпеливо отвечаю.
- У вашего мужа были враги? Ему кто-то угрожал?
- Да, - поджимаю губы. - Мой отец. Угрожал и мне, и ему. Он недавно вышел. А мы оба свидетельствовали против него на суде, когда он пепельницей убил собутыльника. Мне даже пришлось нанять охрану. Из агентства "Альфа". Там, в договоре, прописан повод, по которому я обратилась. И вчера отец отобрал у меня ключи от квартиры Роберта...
В голове картинка, как рассыпаются на детали роботы в руках у Стëпы.
Вот так. Ни стыда, ни совести…
Глава 49 - Последняя глава
Глава 49 - Последняя глава
Привычные мне туфли на каблуках давно пришлось сменить на удобные кроссовки.
Я еду в лифте, вспоминая, как нахально впился в меня здесь Борис.
О, боже...
И, улыбаясь, заливаюсь краской, погружаясь на мгновения в свои переживания того момента. Болючие, острые и сладкие. Пишу ему смс: “Я люблю тебя”. Тут же приходит ответ: “Очень-очень…”
- Ты почему улыбаешься? - пытливо смотрит на меня сын.
Пожимаю плечами.
Стёпа с ранцем. Ему во вторую смену.
Выходя из лифта, присаживаюсь, чтобы поправить ему выбившуюся из брюк рубашку. И ахнув, хватаюсь рукой за стену, внезапно ощутив, что мой небольшой животик уже мешает координации.
- Мам! - ловит мою вторую руку Стёпа. - Я сам могу. Ну чо ты…
Пока я поднимаюсь, он заправляет рубашку.
- Я хочу ремень, как у папы.
- Подрастешь, будет тебе ремень.
