Перекрестки - Светлана Леонова
ГЛАВА 24
Ночь осветилась маленькими золотистыми огоньками уличной подсветки, а в небольшом, но уютном номере гостиницы было тепло, светло и тихо. После такого тяжелого и суматошного дня, после первых допросов и показаний Костя рассудил, что домой им лучше вернуться на другой день. И пока он суетился в номере, то забегая в ванную комнату, чтобы следить за наполняющейся теплой ванне, то вновь возвращаясь, чтобы проверить, все ли с ней в порядке, Света с совершеннейшей апатией сидела на краешке большой кровати и невидящим взглядом смотрела прямо перед собой, зацепившись глазами за какую-то закорючку на узоре линолеума. Свету эта суетливость стала раздражать. Больше всего ей сейчас хотелось, чтобы Костя бросил все это и просто сел рядом. Просто обнял. И большего ей не надо было – только лишь почувствовать, что он с ней. Но он только лишь урывками подходил к ней, при этом он весь был словно натянутая струна. Суровая морщина, что пролегла меж бровей, выдавала глубокую сосредоточенность. Света едва сумела поймать его руку, когда Костя проходил мимо нее, и он, наконец, остановился и вопросительно посмотрел на нее. Что-то теплое мелькнуло в его глазах, а потом он просто поднял к лицу свою руку, сжатую ее маленькой дрожащей ладошкой, и прижался губами к тонкому запястью с видневшейся сеточкой вен. "Сейчас", - проговорил он ей одними губами и снова покинул ее, скрывшись за дверью ванной комнаты. А Света была готова расплакаться от охватившего ее разочарования. Ей так его не хватало. Именно в этот момент кроме сильных рук мужа вокруг нее ей ничего нужно не было... а он... Он просто молчал.
- Костя, - тихо позвала она мужа, едва только он показался из ванной.
Он подошел к ней, присел на корточках и, обхватив ладонями ее бедра, участливо посмотрел в глаза.
- Пойдем, я приготовил тебе ванну. Это поможет расслабиться.
Света отрицательно замотала головой. Не ванна ей сейчас была нужна. Но Костя словно не хотел этого замечать. Он поднялся и, не дожидаясь, пока Света последует за ним, подхватил ее на руки. И ей осталось лишь только обхватить его шею руками и в нее уткнуться носом, втягивая присущий только ему одному запах. Пусть бы эти мгновения продлились бесконечно долго, подумала она, но к ее великому сожалению, Костя уже поставил ее и стал помогать освобождаться от одежды. Стало как-то неуютно от его помощи, и она поспешила перехватить его руки, ловко справляющиеся с ее одеждой.
- Не надо, - совершенно смущенно и неуверенно прошептала она, - я сама.
Костя оценивающе посмотрел на нее, и весь его вид красноречивее всяких слов сказал, что он не согласен с этим, но все же он принял ее желание.
- Хорошо. Только не закрывайся. Я приду за тобой чуть попозже.
Уже когда он был возле двери, Света все же решилась задать вопрос, острой занозой засевшей в голове:
- Костя, почему ты сказал, что он... Никита... меня закрыл собою?
Он обернулся и как-то странно посмотрел на нее, что-то измученное появилось в его взгляде.
- Потому что снайпер был на крыше, и Никита развернул тебя в его сторону, зная наверняка, что тот не станет стрелять в заложника. А пулю он получил в спину.
- Зачем он это сделал? – пораженно произнесла Света, хотя и знала, что ответа на этот вопрос уже никто и никогда не узнал бы.
Костя пожал плечами. Он еще несколько помедлил, а затем тихо вышел. Не проронив более ни слова.
Теплая вода окончательно сокрушила остатки ее самообладания. Стоя под льющимися потоками, Света с отчаянием, граничащим с остервенелостью, пыталась смыть с себя все прикосновения бывшего мужа, все воспоминания, связанные с ним. Ей казалось, что она вся насквозь им пропитана, и даже жесткая мочалка и истертое почти до маленького остатка мыло не способны были смыть всю эту грязь с ее тела и жизни. Света едва ли не до крови истерла нежную кожу, но легче не становилось. Оставив тщетные попытки, она обессилено опустилась в воду и разрыдалась. Как бы ей хотелось, чтобы в ее жизни никогда не было этого кошмара по имени Никита. Она бы все отдала за возможность начать все с самого начала. Но только с Костей. Он показал ей, что значит быть любимой женщиной, он даровал ей счастье быть матерью их чудесного сына, он всегда верил в нее. Он верил в НИХ, даже когда она сама не позволяла себе думать об этом. И ей было больно думать о том, что даже после всего этого, даже после его брошенных слов о разводе, он все равно рисковал собою, чтобы спасти ее. И вот теперь он сидел в соседней комнате, такой, отрешенный, чужой…
Света вдруг словно со стороны увидела их разговор, произошедший несколькими минутами ранее. Неужели Костя мог подумать, что она переживала смерть бывшего мужа? Неужели он еще не отказался о мысли о разводе? Неужели это конец их истории, их семьи?
Нет, нет, нет… Пока еще было возможно, пока она могла все исправить, нужно было что-то делать. Все эти годы Костя боролся за них, теперь настало время, когда побороться нужно ей самой.
Он снова и снова прокручивал в голове последние события. Пора было бы их уже и отпустить, но отчего-то не получалось. К концу дня Света совершено сникла. Конечно же, она устала, он вообще удивлялся, как она еще держится после всего того, что произошло. Ему так и не удалось заставить ее поесть, может быть сейчас после того, как вода расслабит ее, она сможет хотя бы немного подкрепиться, чтобы набраться сил.
Устало опустившись на постель, Костя оперся локтями о колени и обхватил голову руками. Ему так до конца и не верилось, что все уже закончилось. Весь этот хаос, вся эта неизведанность… Как он еще держался эти дни, Костя сам не понимал. И вот теперь на смену этому дикому напряжению пришла опустошенность. Такая, будто все силы разом иссякли. Чего греха таить перед собой, он до безумия боялся за Свету, боялся, что может не успеть, и ему самому стало страшно от того, насколько сильно он привязан к этой женщине. Он просто не представлял, что стал бы делать, если бы ее не стало рядом, если бы он больше не смог возможности видеть ее, прикасаться, слышать ее тихий мелодичный голос или звонкий смех. Отчего-то осознание этого пришло только сейчас, когда опасность
