Елена Усачева - Влечение
Я застонала, понимая, в какую пропасть падаю. Лео сказал, что, как только я начну играть против них, он меня растопчет. Олег со мной встретился, и вампиры тут же решат, что я выступлю против них, расскажу Смотрителю о том, что знаю.
Как же все вдруг запуталось!
– Гурьева, мы тебе не мешаем? – решила напомнить о своем существовании Роза Петровна.
Я подняла на нее глаза и вдруг представила, как Олег идет ко мне домой и счастливая мама рассказывает ему, что у ее дочки появился прекрасный кавалер. Богат, галантен… И живет совсем рядом, на первом этаже в мастерской. Впрочем, о мастерской знает не только моя мама.
Быстрее!
Стул грохнулся в проход. Стоило как-то объяснить свое поведение, но подходящих слов не было.
– Мне надо, – бессмысленно бормотала я, выбегая в коридор.
Пашка ушел, поэтому я спокойно взяла куртку. Прикрываясь все тем же бессмысленным «мне надо», уговорила охранника открыть дверь и вылетела на улицу.
Голова закружилась в предощущении беды. Я ее чувствовала. Всем телом чувствовала. Я ее вдыхала вместе с морозным запахом осени. Она текла по моим венам. Билась в моем сердце.
То, чего так опасались вампиры, случилось – на меня вышли Смотрители.
Олега прислали из Москвы, как только запахло жареным. Еще бы! Некоторые наши газеты вовсю раструбили о том, что произошло на кладбище. Подобные заголовки только слепой не увидит. Наверняка их аналитики отследили информацию, и к нам приехала проверка.
Что успел сделать Олег? Сходил в милицию. Оттуда его направили в школу. Здесь он поговорил с Маркеловой, и та растрепала про Макса и о том, какие чудеса вокруг меня творятся – драка, скачки в лесу, кладбище. А тут и Пашка подсуетился. Олег увидел меня и как-то понял, что я тоже Смотритель. А раз вокруг меня происходят необъяснимые события, то охота началась, вампиры пытаются до меня дотянуться, и первый, конечно же, Макс, ловко втершийся ко мне в доверие.
Надо сделать так, чтобы Олег не встретился с Драконом. Ненормальный гот во всех красках распишет Макса. Черт, зря я за него заступилась, надо было дать Максу открутить ему голову. Сейчас бы жили спокойно.
Кровожадность проснулась во мне незаметно. Общение с вампирами давало о себе знать.
Ладно, об этом потом. Сейчас главное – предупредить!
Я остановилась перед дверью в мастерскую.
Даже после всего, что между нами произошло, я не могла вот так запросто взять и войти туда. Там был другой мир, и мне еще непозволительно было врываться в него.
Наверное, мой стук был слишком неуверенный. За дверью никто не пошевелился. Ударила сильнее и, только отбив руку, заметила звонок. Тяжелый удар гонга поднял бы с постели больного, но на него опять никто не отозвался.
«Ушли на работу», – вспомнила я слова Малининой. Как же давно это было!
«Что делать? Что делать? Что делать?» – билось в голове.
Они, наверное, спят. Днем все вампиры должны спать в гробах…
Я попыталась представить мастерскую, длинный стол, камин, стойку с оружием, кровать…. Что я несу? Какие гробы? Макс говорил, что ничего такого у них в помине нет. Они не боятся дневного света и вполне спокойно могут днем ходить по улице. В воскресенье Макс днем вез меня из конюшни. Утром при свете солнца Стешка разговаривала с Леонидом Леонидовичем.
Я вновь забарабанила в дверь.
И она открылась.
Легко подалась под моей рукой и распахнула передо мной темноту. Темноту чужого мира, не желающего принимать меня к себе.
– Макс! – позвала я, и мрак проглотил мои слова. – Леонид Леонидович! Это Маша!
Запищал кодовый замок – кто-то входил в подъезд. Я перешагнула порог мастерской и захлопнула дверь.
Шторы наглухо закрывали окно, поэтому в мастерской стояла непроглядная ночь. Я топталась на месте, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Пошарила руками по стенам, выключателя не было. Привыкшие к постоянному свету глаза никак не могли перестроиться, передо мной плавали разноцветные круги, а услужливая фантазия уже подсовывала кошмарную картинку: в мастерской все перевернуто, стул валяется в камине, тренога опрокинута, оружие исчезло, Макс лежит около входа с разрезанным горлом, над ним склонился Леонид Леонидович…
– Макс! – заорала я, шагая в темноту.
«Ай!» – возмутились постороннему шуму стены. Звякнула потревоженная струна в пианино.
Я наткнулась на что-то твердое – стол. Пошла налево, на ощупь обходя стулья.
В какую-то секунду мне показалось, что за мной наблюдают. Внимательные глаза, привыкшие видеть ночью, а потому неотрывно следящие за мной.
– Леонид Леонидович, у меня неприятности…
Голос задрожал. Из темноты ко мне пришел страх, тяжелым плащом лег на плечи. Я перестала соображать, кто я и что здесь делаю.
– Макс! – взвизгнула я и повернулась к выходу.
На первом же шаге сбила стул и заметалась. Я забыла, откуда пришла. Мрак окончательно втянул меня в себя. Я носилась между упавшими стульями и столом, не в силах вырваться из его плена. Сначала я не поняла, что задела, потому что оглохла от звона. Тренога с оружием! Значит, идти надо влево. Я еще несколько раз споткнулась, отбила коленку и под конец упала. Но дикий страх заставил меня подняться и идти дальше.
В воздухе как будто разлился еле слышный смех, и я наконец нащупала ручку двери.
В холл перед лифтами я вышла уже совсем другим человеком. Конечно, для них я чужая и ничего, кроме опасности, не представляю. А ведь там кто-то был, наверняка был. Только не захотел отозваться. Неужели они меня боятся?
Я оглянулась. Вялый свет лестницы заглянул в мастерскую, и я горько усмехнулась. Там все было так, как я недавно представила, – стол сдвинут, стулья опрокинуты, оружие разбросано по полу.
В одном Олег прав – чувствовать я умею замечательно.
Осознание этого только прибавило мне решимости.
Я вышла на улицу. Окно Маринкиной комнаты было закрыто. Можно, конечно, позвонить в дверь, но я никогда не интересовалась у девочки, какой у нее номер квартиры, нам достаточно было разговаривать через окно.
Вот и сейчас я не стала экспериментировать со звонками, а просто подобрала валявшуюся на газоне сухую ветку и постучала в стекло. Маринка – единственный постоянный свидетель того, что происходит во дворе. Если Макс с утра куда-то пошел, она должна была видеть. Уж Макса-то она точно не пропустит. Влюбленный ребенок – это серьезно.
– Чего барабанишь? – раздался сварливый голос.
Бабки! Они опять появились! А значит, вампиров поблизости нет. Нет… нет… Вот я и без Маринки все узнала.
Я живу в нашем доме давно, но никогда не могла запомнить имена завсегдатаев лавочек во дворе. Все бабушки настолько были на одно лицо, что отличала я их только по собачкам. У одной черненькая, у другой беленькая, у третьей рыженькая.
