Юлия Снегова - Мужчина из мечты
— Ну что ты, малышка, — Марк опустился перед ней на колени, — ну, нам же осталось еще немного. Вот смотри, мы сейчас поднимемся на тот холм, и оттуда будут видны их палатки.
— Откуда ты знаешь, что мы правильно идем? Как ты тут ориентируешься? По-моему, здесь все совершенно одинаковое. Холмы, впадины, трава.
— Да нет, это тебе только так кажется. Ты же не привыкла к этим местам. А я здесь уже давно и все исходил вдоль и поперек. Тут у каждого холма свое лицо. Потом, я запоминал дорогу по валунам. Видишь эти большие белые камни? Они же все разной формы. Смотри, вот тот — как большой диван, а этот — похож на медведя. Надо просто полюбить эти места, они перестанут быть для тебя чужими.
Нина с интересом слушала Марка. Действительно, если приглядеться, в этом красивом, но однообразном пейзаже можно было найти массу зацепок для внимательного взгляда. И еще Нину удивил Марк. Непостижимо, но в нем сочетались совершенно несовместимые, на ее взгляд, качества. Он был абсолютно безответственным, беспомощным, как дитя, и в то же время, мог быть наблюдательным, сильным, заботливым.
«Как это ему удается? Что-то я не пойму», — удивлялась Нина.
Тем не менее она послушно встала и, буквально повиснув на Марке, поплелась рядом с ним. Они взобрались на холм, и оттуда Нина действительно увидела две большие палатки цвета хаки, дым костра и пасущихся овец. Она прибавила шагу. Вид человеческого жилья, мысль о воде, которую они там найдут, придали ей новые силы. Вниз они почти сбежали.
Нина с любопытством оглядывалась вокруг. У нее было ощущение, что она попала в далекое прошлое. На вытоптанной земле горел костер. Около него сидело несколько женщин, закутанных в длинные темные одежды. Лица, правда, у них были открыты. Вокруг бегали чумазые, одетые в лохмотья ребятишки.
Появление Нины и Марка произвело в лагере бедуинов небольшой переполох. Их тут же с криком окружили детишки. Они подбежали к ним вплотную, дергали за одежду, заглядывали снизу вверх в их лица. И при этом непрестанно что-то тараторили на своем гортанном языке.
Переждав для приличия несколько минут, их примеру последовали женщины. Они вели себя более сдержанно, но тоже проявляли явное любопытство. Мужчин пока видно не было.
— Я хочу пить, — сказала Нина по-английски.
Никакой реакции. И действительно, зачем этим кочевникам английский язык.
— Ты можешь им объяснить, что я хочу воды? — обратилась Нина за помощью к Марку.
Но тот опять впал в мечтательное детское состояние и лишь улыбался.
— Вода! — Нина пыталась втолковать женщинам, что ей нужно. Она покрутила головой и увидела пустую пластиковую бутыль, валяющуюся возле палатки. Нина схватила бутылку, поднесла ко рту и сделала вид, что пьет.
Женщины оживленно заговорили все разом. До них наконец дошло, что ей надо. Одна, помоложе, зашла под брезентовый навес и, улыбаясь, вышла оттуда с большой железной кружкой в руках. Нина с жадностью припала к не очень чистой посудине. Зато вода была необыкновенно вкусная, прозрачная, очень холодная, видно, из колодца. Сначала Нина думала, что выпьет все без остатка, но жажда утихла неожиданно быстро. Она передала кружку Марку:
— На, попей.
Он пил в окружении улыбающихся детей и настороженных женщин. И тут Нина услышала стук копыт. К ним скакал вороной конь. На нем, держась очень прямо, без седла, сидел мужчина, с головой, закутанной коричневым куском ткани. Видны были лишь блестящие черные глаза и воинственно торчащие усы. По тому, с каким почтением его встретили, Нина поняла, что приехал хозяин овец, палаток и женщин.
— А, Марк, здравствуй, — на плохом английском произнес мужчина. Особого удивления он не выказал. — Решил работать у меня?
Марк кивнул.
— А она с тобой? — Хозяин равнодушно указал на Нину рукояткой кнута.
— Да.
— Хорошо. Пусть остается.
Нину порадовало, что она не вызвала особого интереса у мужчины и что Марку не пришлось врать, называя ее своей сестрой. Их отвели в палатку поменьше.
— Здесь жили пастухи, — пояснил хозяин, — сейчас двое уехали, и мне нужны люди. Платить буду пятьдесят шекелей в день. Она может тебе помогать, но плата останется той же. Есть будете со всеми. Завтра начинайте работать.
Он отдал какие-то распоряжения женщинам и ускакал.
— Ну что, пойдем посмотрим наше новое жилище? — И Нина заглянула в отведенную им палатку.
Ее передернуло. В нос сразу же ударил запах слежавшейся шерсти, дыма, табака, давно не стиранной одежды и мужского пота. На брезентовом полу сваленные в кучу лежали грязные шерстяные одеяла, какие-то тряпки, которые с трудом можно было назвать мужской одеждой.
— И что, я на всем этом должна спать! — Нина в ужасе посмотрела на Марка. — Ни за что!
— Ночами здесь холодно, а наши спальные мешки остались у Мустафы. Нам ничего другого не остается. Хочешь, я отдам тебе свою рубашку, ты можешь класть ее себе под голову.
— Кошмар! — Усевшись на землю у входа в палатку, Нина удрученно смотрела на все это. Мало того, что она зачем-то связалась с этим придурком, он еще и затащил ее в этот каменный век, где люди не знают, что такое душ и мыло.
— Интересно, они здесь моются хоть когда-нибудь?
— Наверно… — Марк пожал плечами, похоже, этот вопрос его не очень волновал. — Может быть, перед свадьбой или по праздникам? Да расслабься, не принимай это все так близко к сердцу!
— Легко сказать! Я могу мало есть, носить лохмотья, но жить в такой грязи — это выше моих сил.
Нина вздохнула. Она поняла, что Марка ей не пронять, ей надо самой искать какой-нибудь выход.
«Попробую убраться, — решила она, — может, мне удастся привести это логово в божеский вид».
Нина вздохнула и принялась за дело. Сначала она все вытащила из палатки наружу. В сумеречном свете заходящего дня она занялась сортировкой скопившегося в палатке барахла. Подозрительные тряпки и чью-то драную одежду она сразу свалила в кучу и отнесла подальше. Остались одеяла. Нина выбрала несколько получше, а также циновку из грубой шерсти и, решив их оставить, вытрясла на ветру. Потом она пучком травы вымела из палатки весь скопившийся там мусор. К своему удивлению, Нина обнаружила там свечку, кассету с порванной пленкой, одинокий мужской ботинок и тюбик из-под пасты «Колгейт».
«Интересно, как это сюда попало? Непохоже, чтобы здесь кто-то чистил зубы», — удивилась она.
Нина как можно сильнее откинула полог палатки, чтобы ее затхлое пространство продул поднявшийся сильный ветер. Найденная Ниной свечка оказалась как нельзя кстати. Нина зажгла ее и прилепила к полу внутри палатки. Потом она аккуратно расстелила одеяла, положив сверху те, что почище. Получилось даже какое-то подобие уюта. Но этого ей было мало.
