Роника Блэк - Слишком глубоко
Она поднялась с кровати и поспешила в ванную. Включив свет, она открыла кран и наполнила стакан. Ледяная вода обжигала горло, но она залпом выпила ее. Затем она снова наполнила стакан и плеснула себе в лицо.
Лиз изучала свое отражение, пока вода сбегала с лица. Она выглядела изможденной, как если бы сама была мертва. В глубине своих глаз она увидела сестру. Лиз остригла свои волосы, чтобы каждый день напоминать себе о Джей. Каждый раз, когда она глядела в зеркало, она видела Джей. И каждую ночь, когда она закрывала глаза, она снова видела ее.
Джей звала ее. Джей нуждалась в ней.
«Где ты?» — спросила Лиз свое отражение. — «О, Боже, Джей. Помоги мне найти тебя».
* * *«Попробуй отдохнуть сегодня вечером», — сказала Патрисия, когда высадила Эрин у больницы, чтобы та забрала свою Тойоту.
Она немного подождала, пока та отъезжала со стоянки, чтобы убедиться, что все в порядке. Затем последовала за ней в своем Блэйзере. Когда Патрисия убедилась, что Эрин едет домой, то повернула в противоположную сторону. Она опустила стекло, желая почувствовать свежий ветер. Ее телефон загудел, и она сняла его с пояса и щелчком открыла крышку. Эндерсон улыбнулась, когда увидела текст, который ждала. Прибавив скорость, она помчалась вперед.
Когда она проезжала мимо узких улочек в районе новостроек, ее мысли вернулись к «Салли Дальнобойщице». Информация от Пэйдж была интересной, и она должна была поговорить об этом с кем-то. Ее сердце забилось быстрее, когда она достигла места назначения. Эндерсон припарковалась и быстро вышла из машины. Когда она постучала в знакомую дверь и услышала отозвавшийся голос, ее пульс заметно участился. Щелкнул замок. Она глубоко вдохнула, чтобы хоть немного успокоить разбушевавшееся сердце.
Синклер стояла и улыбалась ей.
«Гм, вау, привет». — Патрисия почти хлопнула себя ладонью по лбу за такой выбор слов. Вот к чему привело ее общение с Пэйдж.
Она оглядела Синклер снизу вверх и вернулась обратно. Грязные, дырявые джинсы и прозрачная майка. Какая прелесть. Одежда, как и Одри были покрыты засохшей глиной и краской. Патрисия в жизни никогда не видела более сексуального сочетания.
«Привет». — Синклер улыбнулась и ямочка на ее щеке, казалось, подмигнула Патрисии. — «Входи».
«Прости, я не хотела мешать».
«А ты не мешаешь». — Синклер закрыла дверь и повернула замок.
Эндерсон уставилась на ее мускулы, а затем на голые ноги. — «Ты выглядишь занятой». — Слава Богу, она подобрала правильное слово, потому что ее мысли похоже застряли в другом словаре. На словах подобных: сексуальной; такой, что тебя хочется съесть и чертовски великолепной.
«Проходи, я хочу показать тебе кое-что». — Синклер выглядела абсолютно расслабленной и счастливой.
Патрисия задумалась: а как она выглядит после занятий любовью?
Она проследовала за ней по коридору и прошла в комнату. Первое, на что она обратила внимание, были тяжелые дубовые книжные полки, расположенные вдоль стен, полностью забитые книгами. Кое — что из этого она читала. Тома по психологии — от составления психологического портрета преступника, до серийных убийств и основ неврологии. Она подошла поближе и стала рассматривать фотографии в рамках, стоящие на полках. На некоторых фото Синклер была запечатлена с пожилым мужчиной. Они стояли перед небольшим самолетом. Патрисия подумала: это ее отец? Она уже собиралась спросить, но в этот момент Синклер казалась такой занятой, склонившись над рабочим столом с яркой регулируемой лампой. Запах краски и глины щекотал ноздри Патрисии.
Одри взяла маленькую статуэтку со стола и протянула ее Патрисии. — «Я собираюсь нанести на нее еще один слой глазури».
Эндерсон почувствовала, как пылает ее лицо. — «О, мой Бог. Это же Джек».
«Надеюсь, тебе нравится?»
Патрисия держала ее осторожно, пораженная тонкостью линий и сходством с оригиналом. Так или иначе, Синклер удалось передать не только его внешность, но и характер. Она даже запомнила, что у него одно ухо коричневое и его своеобразную манеру склонять голову. Даже его хвост стоял по стойке «смирно» так же, как всегда.
«Мне она нравится». — Она не могла поверить, насколько замечательно это было сделано, как талантлива была Синклер. — «Спасибо. Это — … ты удивительна».
Синклер опустила голову. Комплимент, очевидно, немного смутил ее. Она забрала статуэтку и осторожно поставила ее на стол. — «Я покрою ее еще одним слоем глазури завтра».
С минуту они стояли в полной тишине.
«Это было, так мило с твоей стороны». — Сначала пирог, теперь статуэтка. А я ничего ей не подарила. От этой мысли Патрисия очень неловко себя чувствовала.
«Мне нравится смотреть, как ты улыбаешься». — Выходя из комнаты, Синклер выключила лампу, они оказались почти в полной темноте. — «И ты меня вдохновляешь».
По позвоночнику Патрисии пробежали мурашки, когда она почувствовала, как Синклер потянулась мимо нее, чтобы включить другую лампу. Она открыла стеклянную дверь нижней полки и вынула статуэтку женщины. Когда она поднесла ее ближе, Патрисия почти прекратила дышать.
«Я сделала ее после того, когда впервые увидела тебя». — Синклер поместила фигуру в руку Патрисии. — «Твои волосы… это было настолько красиво. Ты шла к своей машине после нашего разговора, и распустила свои волосы, позволяя им развиваться на ветру».
Кожа Патрисии пылала. Она легонько провела пальцами по глянцевым темно-рыжим волосам. Она почти почувствовала тот ветерок. — «Она красивая». — Эндерсон не знала, что еще сказать и как выразить то, что она думала. — «Я была не очень — то вежлива с тобой в тот день. Да и потом тоже».
Синклер лишь улыбнулась. — «Это не имеет значения. Я почувствовала твой внутренний мир. И он показался мне очень красивым и богатым». — Она забрала статуэтку и поставила ее обратно на полку. — «Я не собиралась показывать тебе это. Не хотела, чтобы ты думала, что я пытаюсь произвести на тебя впечатление».
«Откуда у тебя такие мысли? Я бы никогда не подумала так о тебе».
Одри выпрямилась, глядя ей прямо в глаза. — «Я просто думаю, что ты… невероятна. И потрясающе красива».
Патрисия изо всех сил пыталась дышать ровно. — «Спасибо».
Никто и никогда не говорил ей таких слов. Да, она писала об этом, этими же самыми словами. Но услышать их в свой адрес — это было что-то и это вскружило ей голову.
Синклер снова улыбнулась, только на сей раз, она была немного более застенчива. Одри посмотрела на свои руки. — «Я такая грязная. Ты не возражаешь, если я пойду и быстренько приму душ?»
«Возражаю». — Ответ вылетел прежде, чем она могла обдумать то, что сказала.
