С тобой по краю - Анна Мишина
Я поймала в этот момент взгляд Натана. В нем читается ревность, жгучая. От этого ощущения внизу живота разлилось тепло. Он ревнует. Даже к Артему, который мне как старший брат.
И вот, когда за отцом закрывается дверь и мы остаемся в квартире втроем, мне становится не по себе. Чтобы отсрочить наше уединение, я чувствую, что он хочет поговорить, решаю искупать Арину.
– Наберу ванну, – говорю Натану, когда тот делает мне навстречу шаг. – Побудь с ней пока, пожалуйста.
Мужчина кивает и, подхватив костыли, вернулся в гостиную.
Пока набирается ванна, я готовлю кроватку в спальне. А затем раздеваю Аришку, разговариваю с ней. А Натан чуть в стороне, за нами наблюдает. Потом ставлю в ванной табуретку, чтобы Натан не стоял в дверях, пока я купаю дочь. И, наконец, подхватив ее на руки, несу купаться. Грозовский за нами.
– Пуф, – хлопает ладошками по воде.
Смеемся. Натан не отрывает глаз от дочери. Представляю, как ему хочется повозиться с ней в полной мере. Но пока травма не дает такой возможности. Поэтому сидит и старается не упустить ни один момент.
Брызги летят в разные стороны. Даже Натан уже мокрый, про себя так вообще молчу.
– Тише, – прошу дочь. Она хохочет, складывает губки трубочкой и выдувает воздух.
– Да пусть, – усмехается Грозовский и переводит взгляд на мою грудь.
Я опускаю взгляд. Вся мокрая. И грудь… напряженные соски виднеются через тонкий лифчик. Снова поднимаю взгляд на мужчину, но он уже не разглядывает меня. Вот же! Оставшееся время, проведенное с дочерью в ванной, я стараюсь не поворачиваться к Натану, чтобы он так на меня не смотрел.
Потом укутываю малышку в полотенце и несу в нашу с ней спальню. Кормлю и укладываю в кроватку уже уснувшую Аришу. Сама же еще пару минут сижу в комнате. Почему-то боюсь выходить. Да, мы разговаривали уже о нас, о жизни. Но это было на моей территории. А сейчас эмоции поутихли, я у него дома. И совершенно не понимаю, что делать дальше.
Переодеваюсь и выхожу из комнаты. В квартире тишина. Только слышны звуки, доносящиеся из кухни. Направляюсь туда, нервно поправляя волосы.
– Я думал, что ты уснула вместе с дочерью. День сегодня выдался непростой для вас, – говорит мужчина, стоя ко мне спиной у плиты. – Я что-то проголодался, – оборачивается, улыбнувшись. – Будешь со мной?
– Буду, – соглашаюсь и сажусь за стол. Но тут же вскакиваю, чтобы ему помочь.
Натан разогрел ужин. Разложил по тарелкам, я расставила все на стол.
Садимся. Я уставляюсь в тарелку. А он смотрит на меня. Я чувствую его взгляд.
– Не надо меня бояться или стесняться, – заговаривает и мне приходится посмотреть на него.
– Я не тебя боюсь, – отвечаю. – А то, что будет дальше. Знаешь ли, до твоего появления у меня все было по плану, – хмыкаю.
Кивает.
– Все так. Но и здесь ты можешь делать все то, что тебе нужно, как хочется, – пожимает плечами.
– Я продолжу шить на заказ, – выдаю смело.
– А учиться? Ты не хочешь вернуться? Ты хотела…
– Я много чего хотела, но, увы, – натягиваю улыбку. – Я бы, наверное, и жить отдельно хотела бы, – выпаливаю и замечаю, как у Натана взлетели вверх брови.
– Вот как, – хмыкает, отворачивается.
Черт! Я понимаю, что меня несет. Несет так, что я не могу врубить тормоза. Снова эта обида на него. Но я, кажется, уже перешагнула через нее. И вот снова.
– Нет, – выдаю, откладывая эту чертову вилку, которую сжимаю в пальцах. – Нет, не хотела бы. Это эмоции. Старые. Сейчас не те совсем. Я просто хотела сделать тебе больно за то, что было с нами в прошлом. Но у меня еще есть вопросы, Натан. И я хочу знать на них ответы.
– Задавай, – с готовностью ждет.
А я замираю от такой его реакции. Значит, ему действительно скрывать нечего?
– Если бы мы не столкнулись на дороге, ты меня так и не искал бы? – кажется, это самый важный вопрос.
Он молчит. Сверлит меня своими океанами. А я вся извожусь от нетерпения. Что он сейчас мне скажет?
– Я тебе уже говорил, что я мудак редкостный, – звучит серьезно. И ни намека на улыбку. – Я решил все за нас двоих. За тебя. Что попросту тебе не нужен. Не такой, как я. Со своими тараканами, со своими проблемами. Со своими годами. Ты молодая, красивая. Нашла бы парня под стать… – морщится, пряча взгляд. – Не знаю, честно.
Мое сердце останавливается. Обида, боль. Цунами!
– Но я люблю тебя, – снова взгляд бездонных глаз на меня. – Люблю. А увидев тебя, все мои решения смело под ноль, начисто. Хочу быть с тобой, воспитывать дочь. Хочу жизни, нормальной, человеческой. С любимой женщиной. Семью хочу. Может, это все должно было случиться, чтобы понять это наконец, – поджимает губы. – Я хочу быть тебе опорой. Поддержкой. Всем для тебя хочу быть.
Смотрю на него во все глаза. Плакать хочется.
– Давай попробуем? Не с начала, нет. А с учетом всего произошедшего.
Молчу, повернувшись боком. Мозг закипает, а сердце сходит с ума. Я хочу, да! Очень хочу. Но нужно ли ему об этом знать?
– Я больше не выдержу таких разговоров, – говорю тихо. – Каждый раз сердце на разрыв. Я не знаю, получится ли у нас что-то стоящее. Мне хочется тебе верить. Хочется. Ради Арины я готова.
– Только ради нее? – прищуривается.
– Что ты от меня хочешь услышать? – вспыхиваю. – Что?
Молчит.
– Что я люблю тебя? Что с радостью приму твое предложение? Может, еще и женишься? Еще раз, а? – вскакиваю со стула.
– Предложу. Выходи за меня, – смотрит на меня, не моргает. – И да, скажи, что любишь меня.
– Да у тебя все просто. Черт, – всхлипываю и в тоже время мне хочется улыбаться от такой его наглости. – Господи, веду себя как истеричная малолетка.
– Все нормально, Паш, – поднимается на ноги. Делает пару шагов ко мне, обнимает одной рукой, притянув к себе.
И я не сопротивляюсь, ощущая, как он поглаживает меня по спине. Утыкаюсь носом в его шею и вдыхаю родной запах.
– Давай больше не будем выяснять эти чертовы отношения, – прошу его. – Я каждый раз боюсь, что выяснится что-то такое, от чего я вконец разочаруюсь в жизни. Пожалуйста.
– Хорошо, – соглашается. – Только давай сразу, если есть вопросы, задаешь. И еще, все, что хочешь, пожалуйста. В доме поменять, учиться пойти, няню нанять, абсолютно все, слышишь? Я с тобой и никуда не денусь, – говорит так, что у меня мурашки по коже. А под ладонью быстро-быстро бьется
