Темные удовольствия - Мила Кейн
Даже когда в груди кипел гнев, подобный расплавленной лаве, моя лучшая подруга все равно могла заставить меня улыбнуться. Никто не приходил в такой восторг от библиотеки, как Лили, и я любила ее за это.
— Скоро приду. Сначала я хотела бы поговорить с твоим отцом, если ты сможешь устроить мне встречу с ним.
— Моим отцом?
— Да. Мне нужен тренер Уильямс.
* * *
Единственным человеком, который мог отвлечь меня от злости на Беккета, была моя мама, и я была так счастлива увидеть её позже на своей работе в закусочной, куда она заглянула. Мучительное похмелье постепенно проходило, хотя по-настоящему исправить ситуацию мог только хороший сон.
Я съела немного соленой картошки фри и выпила газировки в перерыве между клиентами и постепенно пришла в норму. Я все еще злилась из-за группы поддержки и Беккета, но мне удалось поговорить с тренером Эриком, и я почувствовала себя намного лучше.
Когда мама вошла в закусочную, мой день круто изменился.
Я крепко обняла ее, прежде чем она скользнула в кабинку.
— Вау, это было мило! За что? — Она улыбнулась мне.
— Я не видела тебя целую неделю, — пробормотала я. Переход от ежедневных встреч с ней дома к простым разговорам по телефону был тяжелым, даже если мы жили в одном городе. Я была так загружена учебой и всеми подработками, что едва успевала перевести дух, не говоря уже о том, чтобы съездить домой в гости.
— Ну, ты слишком занята, и, наверное, это хорошо, — рассмеялась мама. Она заказала свое обычное блюдо и достала из сумки телефон, прищурившись на экран. Ей нужны были очки для чтения, но это было еще одним пунктом в списке, который то и дело откладывался на потом.
Мама нахмурилась и постучала по нему.
— Как повторно ответить на комментарий?
Она всегда просила советов с гаджетами. Ашер разбирался во всем этом гораздо лучше меня, но даже я кое-что знала.
Я взяла ее телефон и показала ей. Мой палец задержался на сообщении, которое я только что скопировала. Я взглянула на номера в группе. Ни у кого не было имен, только номера. Я была уверена, что у мамы в телефоне было только два подписанных контакта. Мой и Ашера.
Я уставилась на один из номеров в группе.
— Кому ты пишешь?
— Миссис Линтон. Это групповой чат техперсонала. В наши дни за технологиями так трудно угнаться. Зачем мне общаться с ними в Интернете, когда я вижу большинство из них несколько раз в неделю? — Мама красноречиво пожала плечами и принялась за еду.
Я все еще смотрела на сообщения. Один из номеров особенно выделялся.
У меня был талант к числам. Схемы и последовательности застревали в моей голове. Номер, на который я пялилась половину лета, имел небольшой ряд простых чисел посередине. Это привлекло мое внимание.
Номер Беккета.
Зачем Беккету состоять в групповом чате техперсонала Клифф Поинта?
Я достала свой телефон, чтобы убедиться, что мой разум не играет со мной злую шутку. Прокрутив контакты вниз, я нашла номер, с которого несколько месяцев назад пришло сообщение, разбившее мне сердце. Он был тем же. Похоже, Беккет действительно состоял в групповом чате. Меня охватило внезапное чувство тревоги.
— Мам, чей это номер? — Спросила я, указывая на номер в чате.
Мама опустила взгляд на экран.
— Это Миссис Андерсон.
— Это номер Колетт?
Моя мама кивнула, совершенно не подозревая, что разбила все, во что я верила месяцами, на мелкие кусочки.
— Итак, расскажи мне, mi vida, как проходят занятия? У тебя уже есть любимый предмет?
Я сосредоточилась на маме и с большим усилием отбросила нарастающую тревогу в сторону. Очевидно, в том, что произошло этим летом, было гораздо больше, чем на первый взгляд, и я собиралась докопаться до сути.
21. Ева
Позже, на обратном пути в кампус, я размышляла над тем, что узнала.
Стоит ли мне рассказать Беккету? Что, если это испортит его отношения с мачехой? Или, что еще хуже, если ему будет все равно? Я не была уверена, что смогу с этим справиться.
Я откинула голову назад, прислонившись к окну автобуса, и глубоко вздохнула. Конечно, когда мы были детьми, между Беккетом и его мачехой не было любви, но он был маленьким мальчиком, который горевал. Наверняка сейчас они ладят? Но Колетт солгала мне и от имени Беккета отправила то жестокое сообщение… Она не создавала впечатление просто заботливой мачехой. Происходило что-то еще, но я не понимала, что именно.
Беккет не игнорировал тебя. Он никогда не динамил тебя.
В моей груди потеплело от этих слов, и гнев, который я испытывала ранее из-за ситуации с группой поддержки, немного утих. Он все еще был злобным мудаком, но была ли хоть малейшая вероятность того, что он верил, что это я игнорировала его все лето? Мог ли его гнев быть хоть как-то оправдан? Неужели он ждал встречи со мной? Мое сердце сильно сжалось, когда я представила его раненого и одинокого, ожидающего моего появления… но безрезультатно.
Когда я вернулась домой, Беккет был на кухне, готовил протеиновый коктейль. Он выпрямился, и я увидела линию его шрама. Неужели он думал, что я его бросила?
— Добрый вечер, Золушка. Я все думал, когда же ты появишься… после прошлой ночи я не был уверен, что у тебя получится. — Он ухмыльнулся мне.
Я покраснела. Дерьмо, почему я ничего не помню?
— Что случилось прошлой ночью?
— Кроме того, что ты нарушила мои правила, причем, надо сказать, эффектно, ты была сущим наказанием… Скажем так, ты требуешь много внимания, когда напиваешься, и не хочешь принимать отказ.
Жар на моих щеках разгорелся еще сильнее, и мне потребовалась вся сила воли, чтобы не отвести взгляд.
— Что это значит?
— Это значит, что ты забралась в мою постель и умоляла меня трахнуть тебя. Это было то еще зрелище.
— Лжец.
Он безразлично пожал плечами.
— Полагаю, это доказывает, что ты и студенческие вечеринки не сочетаются. Еще одна причина не переживать, если вдруг не пройдешь в группу поддержки.
Как только он это сказал, робкое тепло в моей груди по отношению к нему испарилось, и мой гнев вспыхнул с новой силой.
— Ты пытаешься успокоить меня прямо сейчас? После того, что ты сделал?
Я бросилась к нему через всю комнату, схватила протеиновый коктейль и швырнула его в раковину. Он наблюдал за тем, как вытекает жидкость, а затем повернулся ко мне, раздражающе невозмутимый.
— И что я сделал? — спросил
