Кукла Яся (СИ) - Джолос Анна
— Да.
— Так… А теперь идите обе сюда и помогите мне распечатать закуску.
***Час тридцать спустя мы трое уже в хламину.
— Чёртовы стразы были даже на полоске! Они мне, по ощущениям, геморрой натёрли!
Ржём.
— Я чесалась после шубы на показе ******. Вся, с ног до головы, ей Богу. Не завидую тем, кто будет её носить.
— Миша, кто там тебе пишет постоянно? Этот твой футболист?
— Он не мой.
— Из всех возможных вариантов этот — идеален для того, чтобы, наконец, лишиться девственности.
— Яна…
Мишель стремительно краснеет.
— Не, ну а чё? Выгодно продать её какому-нибудь толстосуму ты не хочешь. Значит нужен нормальный кандидат. Красивый, сексуальный и опытный. Футболист подходит под описание. Порадуй парня.
— Я не хочу торопиться.
— Ууу, моя дорогая. Так ты до тридцати нетронутой останешься.
— Ну и что? Лучше ни с кем, чем с кем попало.
— Поддерживаю, — соглашаясь, киваю.
— Дуры. Что одна, что вторая. Секс для женщины очень важен. И с точки зрения физиологии, и в качестве элементарного эмоционального выхлопа. Это офигенское тело, — на меня показывает, — должен кто-то щупать и ласкать.
— Я без любви не буду с кем-то спать, Ян.
— Слушай, ладно Миша, там всё понятно. Страхи, розовые единороги в кровати. Но ты-то, блин, Бортич! Такая горячая деваха и столько лет одна! При том, что возле тебя неплохие персонажи крутятся. Богатые. Статусные. Интересные.
— Я и будучи одной нормально себя чувствую.
— Да-да, слыхали уже эту сказку.
— Как ты не поймёшь, Ян? Она всё ещё любит своего бандита.
— Ты серьёзно? Давно пора про него забыть.
— Ну так не получается, наверное. Сердцу не прикажешь, — Мишель вздыхает, подкладывая ладонь под подбородок.
Обе на меня таращатся. В глазах не то сожаление, не то сочувствие.
— Ясь, хочешь моё мнение? — первой прерывает молчание Яна. — Дымницкий тебя не заслуживает. Вот за что ты держишься, скажи? Да, хорош собой. Да, любишь сильно и завязана на воспоминаниях, но ведь реально… Будущего у вас нет. И прости, ему плевать на тебя.
— Яна, перестань, — одёргивает её Миша.
— А что? Я не права? — пожимает плечом. — По-моему, всё стало очевидно после той последней поездки в Россию. Бортич получила пулю в живот и в очередной раз оказалась послана на все четыре стороны. Когда любят, разве поступают подобным образом? Разве отпускают?
— Не надо так. Ты же по больному бьёшь.
— Всё в порядке, Миш. Яна говорит как есть, — сглатываю шершавый ком, вставший в горле.
— Не обижайся, Яська. Козёл твой Кирилл.
— Может, он хотел как лучше. Ну, чтобы она была подальше от всего этого мира криминала. Извините, но на свадьбе её подруги, произошёл реальный кошмар. Я бы на его месте тоже не хотела подставлять под удар свою женщину.
— Миша-Миша… — Яна, снисходительно улыбнувшись, делает глоток виски из бокала. — СВОЮ?
— Ну…
— Ладно. Один вопрос. Что мешало ему уехать с ней в Америку?
— Как это что? Друзей не бросают в такой момент.
— Друзья сделали верные выводы и свернули с бандитской дорожки. Сменили место жительства, род деятельности. А он?
— А он нет, — отвечаю я убито.
— Вот и я о том. Каждый сам выбирает свой путь. Дымницкий свой выбрал, неважно из каких побуждений. Яся должна идти дальше. Иначе счастливой не станет никогда. Господи! Столько лет девчонку мариновать! Ни себе, ни людям!
— Я сама виновата.
— Конечно виновата! Он тебя динамил, ты — покупала билет и летела к нему. Это не отношения, это чёрт-те-что, мои дорогие!
— Знаю.
Складываю салфетку, чтобы чем-то занять дрожащие руки.
— Ясь, а тогда, в больнице, — осторожно начинает Миша, — когда состоялся ваш последний разговор… Что он тебе сказал? Если снова не хочешь рассказывать, не надо. Я пойму.
Покручиваю бокал пальцами. После случившегося на свадьбе Ильи Паровозова, я и правда отходила долго и уж точно обсуждать произошедшее желания не возникало, но сейчас, по прошествии времени… Почему нет? Невозможно держать всё в себе.
— Он попросил больше не приезжать, — всматриваюсь в янтарную жидкость.
— Прямо так и сказал? — округлив глаза, уточняет Миша.
— Прямо так.
— Каков молодец! — фыркает Яна.
— А знаете, я действительно больше не поеду в Россию. Решила, что пора исчезнуть для всех.
— Ты поэтому попросила купить тебе новую сим-карту?
— Да. Я сейчас ни с кем из них не общаюсь, даже с Черепановым.
— И правильно, — одобряет мою позицию Яна.
— Если честно, я устала, девочки. Жить несбыточной мечтой. Бороться. Любить в одиночку. Надеяться, постоянно чего-то ждать. Отдавать. Отдавать. Отдавать. И ничегошеньки не получать взамен! — горько усмехнувшись, качаю головой.
— Так не должно быть. Ты же понимаешь? — тихо, но твёрдо произносит Яна.
— Не должно. И не будет.
Допиваю содержимое бокала и улыбаюсь сквозь слёзы.
Глава 39. Друган
Кирилл
Москва
Снимаю пальто и девушка-администратор провожает меня в зал к нужному столику.
— Салам, дорогой!
— Здравствуй, Ахмад.
Обмениваемся рукопожатиями. Он хлопает меня по плечу.
— Присаживайся. Рад тебя видеть.
— Взаимно.
Официант ставит на стол коньяк.
— Ну как ты, Дым?
— Всё в норме.
— Без пацанов своих справляешься, говорят, — кивает.
— Стараемся, — занимаю место напротив.
— Не скромничай. Знаю, что ты серьёзно поднялся в этих ваших бандосовских кругах. Самого Паровоза обскакал. Как он, кстати? Где?
Да-да, взял и сказал тебе.
— Не знаю.
— А остальные?
— Без понятия. Связь не поддерживаем, — поясняю я коротко.
— Ясно-ясно. Вы теперь, так сказать, по разные стороны баррикад.
— Типа того.
Не хрен ему знать правду. Никому доверять нельзя. Опасно.
— Не хотел соскочить, как товарищи?
— Хотел, не хотел — никого не волнует. Всем сразу выйти из игры — без вариантов. Так не делается, есть определённые обязательства перед уважаемыми людьми.
— Понял. Слушай, прости мне моё любопытство, не могу не спросить, чем в итоге закончилась история с кровавой свадьбой? Удалось найти тех, кто устроил беспредел?
— Разумеется.
— Такой жести не припомню с девяностых. Жалко этого Калаша вашего. Совсем молодой был…
Стискиваю челюсти.
Никто из нас и представить не мог, что враги Паровозова устроят пальбу прямо на его свадьбе.
До сих пор адов день перед глазами стоит.
— Чего ж Илюха не позаботился о секретности такого важного мероприятия?
— Позаботился, — выталкиваю зло.
— Значит, получается, что среди своих завелась крыса?
— Да.
— Ясно-ясно, — качает головой. — Это печально.
— Это — правда жизни.
— К сожалению.
— Твои как дела, Ахмед? Бизнес процветает? — перевожу тему, когда нам приносят стейки и гарнир.
— Ты ведь составишь мне компанию, брат? Не люблю ужинать в одиночестве.
Киваю и беру приборы, а он тем временем отвечает на мой вопрос.
— Бизнес процветает. Потому, собственно, и проблемы нарисовались.
— Помощь нужна? — спрашиваю напрямую, ибо не люблю ходить вокруг да около.
— Нужна, Кирилл, — тяжко вздыхает. — Боюсь, отожмут у меня то, что вот этими руками годами создавалось.
— Не отожмут, — отпиливаю кусок стейка. — Давай, рассказывай, кто там бессмертным себя возомнил.
***В воскресенье посылаю все дела на хер. Накануне раздаю необходимые инструкции пацанам и вырубаю трубу.
До обеда тупо сплю. Потом еду на скалодром и провожу там несколько часов кряду.
Вечером оставляю машину на паркинге. Отправляюсь гулять пешком по ночной Москве, украшенной в честь надвигающихся праздников.
Мороз щиплет нос и уши. Колючий снег лупит по морде, а принятый вовнутрь алкоголь разгоняет по венам тепло.
