Боюсь тебя любить - Мария Николаевна Высоцкая
Главное – позвонила и пришла сама. Остальное – незначительные детали. Теперь уже абсолютно мне безразличные.
Это адски сложно – восстанавливать давно утерянное доверие. Но тут, как и везде, главное – поставить цель.
Хотя не скажу, что я не лукавлю. Ее явная обеспокоенность этим боксером напрягает. Слишком сильно она за него радеет. Наверное, именно этот червяк ревности и внутреннего раздрая сподвиг меня навести справки.
С обеда и до этого часа я успел узнать, что они действительно знакомы практически со смерти Сони. А еще именно он был тем, кто уломал Свободу на лечение. Данный факт неприятно резанул где-то в области груди. Она довела себя. Методично изо дня в день это делала. Изощренно приближая свой организм к состоянию Сонькиного.
Потеря съедает, но я бы никогда не мог подумать, что ее так закрутит. Внутри зарождается чувство вины из разряда – если бы я был рядом…
Но меня не было. Жалеть о содеянном уже поздно. Только вот не одному мне было так паршиво, как я когда-то думал.
На въезде в поселок предъявляю охраннику ксиву вместо пропуска. Мужичок мешкает пару минут, но машину мою на территорию пропускает.
Поворачиваю направо и звоню Татке. Расположение ее дома запомнил еще в первый визит.
– Готова? – пропускаю приветствие, потому что меня не покидает ощущение, что мы ведем наш непрерывный диалог с моего появления в ресторане, где задержали Полякова.
– Ты уже приехал? – чем-то шелестит.
– Подъезжаю.
– Зайдешь в дом? Я немного не успеваю.
Этого в принципе и следовало ожидать. Свобода и пунктуальность – вещи несовместимые.
Машину бросаю сразу, как только въезжаю на территорию дома. Почти у ворот. Там же замечаю Серёгиного охранника. Он примелькался мне еще в нашу последнюю с Азариным встречу.
В гостиной меня встречает приветливая темноволосая женщина. Предлагает чай, кофе или что покрепче. Соглашаюсь на второе, чтобы побыстрее избавиться от ее присутствия.
Бросаю взгляд на лежащий на диване букет и завожу ладонь за правое плечо. Мышцы в области шеи и лопаток спазмированы. В последнее время слишком много бумажной волокиты.
Закидываю в рот пару таблеток и запиваю их как раз принесенным экономкой кофе. Привычно трогаю ногу вдоль левого бедра, никаких болезненных ощущений нет, но в последнее время я жру таблетки для подстраховки. Наверняка…
Татка спускается минут через пятнадцать. Красивая.
На щеках ямочки, губы растянуты в ослепительной, но слегка неестественной улыбке.
– Я готова, – разглаживает свое кремовое платье на бедрах. – Это мне? – кивает на букет.
– Тебе, – рывком поднимаюсь с места, оставляя цветы лежать на диване.
Сам совершаю несколько шагов, впуская Свободу в зону моего личного пространства. Нет, ближе.
Словно невзначай провожу ладонью по ее спине, останавливая порыв где-то в области талии. На самом же деле я хотел к ней прикоснуться весь сегодняшний день. В ресторане она меня показательно проигнорила. Хотя в глубине души я ожидал куда более радушного приветствия.
– Едем? – чуть понижает голос и кладет руку на мое плечо.
– Пять минут, – подтягиваю ее ближе, делая глубокий вдох у виска. Какие-то новые, сладкие духи, такие же, как и она сама. Замечаю скользнувшие по тонкой шее мурашки и то, как приоткрылись пухлые губы. – Если ты будешь так реагировать, – шепотом, – мы никуда не уедем.
– Ванечка, ты обещал мне театр. И никаких рук… – мурлычет, скользя ладошками по моей груди, успевая расстегнуть верхнюю пуговицу пиджака.
– Не ври, последнего я точно не обещал.
– Точно, – у нее тихий голос. Соблазнительный. Она вся такая. На грани.
Еще немного, и меня точно переклинит окончательно, и тогда мы вряд ли куда-либо поедем. Максимум – это поднимемся наверх.
Сжимаю ее ладонь, что успела опуститься к ремню на моих брюках, и отвожу в сторону.
– Поехали, я обещал тебе культурный вечер. На пару часов приличия нас точно должно хватить.
– А если не хватит? – смотрит в глаза, чуть приподнявшись на носочки, удобно устраивая свои руки на моих плечах.
– Мы обязательно что-нибудь придумаем.
73
– Ловлю тебя на слове.
Татка отстраняется, перекидывает распущенные волосы на левое плечо и быстро застегивает пуговицы на моем пиджаке.
Помогаю ей надеть пальто и пропускаю вперед.
– Мы не опаздываем? – вытаскивает из маленькой сумки телефон.
– Нет. Я приехал раньше, чем обещал.
– Точно, – морщит нос, – еще только начало седьмого. Кстати, можно на моей машине, с водителем. Это удобнее.
– Третий лишний, – открываю ей дверь. – Сегодня обойдемся без посторонних.
Азарина ничего не отвечает. Некоторое время пути мы молчим, будто привыкаем друг к другу. К атмосфере, что пропитала каждый закуток салона машины и нас самих.
– Ты с Громовым не общался, на днях?
– А что?
– Так, не бери в голову.
– Это ты так интересуешься, в курсе ли я о твоих бредовых идеях?
– Он тебе сказал? – Татка напрягается, злится. Пока ведет себя сдержанно, но рванет в любой момент.
– Намекнул. Прямо не говорил, – переключаю передачу, уже давно переведя коробку в ручной режим. – Мы созванивались утром, он собирается в Москву в этом месяце. Конференция какая-то врачебная, что ли. Привет от тебя передал.
– Гад! Что вы за друзья вообще такие? – закатывает глаза. – Хуже базарных баб.
– Так зачем тебе новые си…
– Молчи, Токман, лучше молчи.
– Ответь на вопрос.
– Хочется.
– Ну если хочется, то пожалуйста.
– И все?
– А что я еще должен сказать?
– Ну не знаю, поучить жизни. Ты же любишь.
– Тебе тридцатник скоро, какие поучения?
– Не скоро, – Татка демонстративно складывает руки на груди. – Фу таким быть, Ванечка.
– Вообще, когда мы успели с жарких объятий вернуться вот в это? – рассекаю ребром ладони воздух и внимательно смотрю на Азарину.
– Сразу после твоих фееричных рассуждений.
– Прошу прощения? – бросаю взгляд на ее грудь, наконец останавливая машину.
– Проси, – закусывает нижнюю губу, чуть подаваясь вперед. – Проси, Ванечка.
Тянусь к ней и подавляю в себе порыв усадить на свои колени. Лишь зарываюсь пальцами в густые волосы. Таткина идеальная укладка в момент становится не такой уж и идеальной.
–
