Моя чужая жизнь - Кира Фарди
– Ты чего смеешься? – растерялась Лика.
– Посмотри на себя в зеркало, – Кирилл подвел ее к дверке шкафа.
Лика взглянула на свое отражение и испугалась: как такая уродина может нравиться этому замечательному человеку! Влажные волосы торчали дыбом. Глаза провалились и лихорадочно блестели на бледном, даже каком-то синюшном лице. Кончик маленького носа покраснел и напоминал недозревшую сливу. В довершение ко всему низ джинсов промок от росы, а белые спортивные тапочки, в которых она была, покрылись пятнами влажной земли.
– Ужас! – Лика закрыла лицо руками. – Не смотри на меня! – Ей хотелось провалиться сквозь землю.
– Очень миленький ужас. Мне нравится, – Кирилл взял лицо девушки в свои ладони и чмокнул ее в нос-сливу.
Лика, теперь уже красная от смущения, (он ее постоянно ставил в неловкое положение), освободилась из объятий и стала руками приглаживать волосы. Кирилл подошел к небольшому столику, на котором Лика разглядела поднос с разноцветными бутылками.
– Что будешь пить?
– Мне алкоголь после аварии пить нельзя, – Лика с любопытством разглядывала убранство кабинета, в котором она еще ни разу не была.
– Я помню и не предлагаю спиртное. Воду хочешь?
– Обойдусь.
Лика стояла у стеллажей, заставленных разными интересными вещами, и разглядывала их. Она уже протянула руку и коснулась пальцем рамки фотографии, как сзади услышала строгий голос.
– Не трогай мои вещи.
– За кого вы меня принимаете!? – обиделась Лика.
– Опять на «вы»? – сзади ее обхватили теплые руки.
– Сами виноваты, – ворчливо ответила девушка, хотя готова была замурлыкать, как довольная кошечка.
– На, переоденься, – Кирилл протянул Лике мужские спортивные брюки, которые достал из шкафа, и носки.
– Может, я у себя в комнате сменю одежду?
– Не выдумывай. Боюсь, если уйдешь, то уже назад не вернешься.
Он подтолкнул девушку к потайной двери, находившейся в стене напротив, за которой Лика обнаружила ванную комнату. Она сняла грязные тапочки и промокшие носки, надела то, что предложил ей Кирилл, и сразу почувствовала себя увереннее.
– Расскажи мне, как умерла твоя мама, – попросил Кирилл, когда она вернулась в кабинет, и потянул девушку к дивану. – Я совсем ничего о тебе не знаю.
– Хорошо. Но у меня тоже есть просьба, – тихо ответила девушка.
– Какая?
– Потом.
Они рядом сидели на диване. Кирилл выключил верхний свет, и кабинет озаряла только настольная лампа, луч которой был направлен в противоположную от них сторону. Макушка Лики упиралась в плечо Кирилла, и она тихо и печально рассказывала о своей жизни. Хозяин оказался очень внимательным слушателем. Он ни разу не перебил ее, не стал задавать уточняющие вопросы, а девушка и не заметила, как выложила любимому абсолютно все. Даже рассказала историю, которую спрятала в уголок памяти и надеялась, что никогда не достанет, о вырезанном из фотографии животе мамы,
– Дорогая, моя, – прижал ее к себе Кирилл, и столько нежности и трепетного участия было в его словах, что Лика не выдержала и всхлипнула.
– Прости меня. Я не хотела. Так получилось.
– Ну, что ты! Что ты! Плачь, если тебе так будет легче, – прошептал Кирилл и прижал губы к ее лбу.
Но плакать Лике внезапно расхотелось. Что за черт! Он обращается с ней, как с фарфоровой, нет, даже со стеклянной куклой: то в макушку клюнет, то синий нос поцелует, теперь вот до лба добрался. Каждая женщина мечтает о такой трогательной романтике отношений, но всему есть предел. Девушка повела плечами, освобождаясь от его рук, потом выпрямилась на диване и посмотрела в темные глаза. Она провела пальцем по его бровям, по легкой горбинке носа, очертила губы. Кирилл внимательно наблюдал за ее действиями и не останавливал.
Наконец Лика закончила исследовать его лицо и задержала взгляд на губах. А если она осмелится его поцеловать? Не будет ли это большой наглостью с ее стороны? Пока девушка раздумывала, Кирилл взял ее за подбородок притянул к себе и нежно прижался к губам.
Лика задохнулась от счастья и волнения. Она медленно закрыла глаза и всем своим существом отдалась сладости поцелуя.
Но надеялась она напрасно. Ничего, кроме легкого чмоканья, Кирилл делать не собирался. Он не взял нежно ее губы в свои, как она видела в фильмах, не застонал от наслаждения, не впился в ее рот, будто хотел проглотить целиком. А также не попытался засунуть туда (о, боже!) язык. Словом, он не сделал ничего, о чем втайне мечтала Лика. Просто чмокнул и… поднялся с дивана, оставив ее разочарованно вздохнуть.
Девушка растерялась, потому что не только обманулась в своих надеждах, но и почувствовала себя оскорбленной. Она готова отдать себя любви целиком, а он? Иначе она представляла свой первый поцелуй с Кириллом. Может, она ему не так сильно нравится, как считала? Или это она торопится, а его чувства еще не сформировались? Лика не знала, что и думать.
– Прости… – Кирилл наконец повернулся к ней лицом. Печальное выражение, застывшее на нем, поразило Лику. – Я пока не могу. Слишком мало времени прошло… Давай двигаться постепенно.
«Он, что, пятилетний план собрался выполнять? – появилась неприятная мысль и укоренилась в сознании. – Значит, я его не очень-то и притягиваю, как женщина. Хотя… надо признать, что он прав. Такое впечатление, что дух Вероники Сергеевны живет в этом доме».
Лика вздрогнула и испуганно оглядела кабинет. Что там, в углу? Что за белое облако? А в другом? Тоже какое-то свечение. А вдруг она сейчас накажет нерадивых влюбленных? От этих мыслей вообще стало тошно.
– Ничего страшного, – потупив глаза, чтобы не напрягаться и не вглядываться в полумрак, сказала она. – Я все понимаю.
– О чем ты хотела меня спросить?
– Что?
– Ну, когда я предложил тебе рассказать о семье, ты мне собиралась тоже задать вопросы.
– А-а-а…
Лика вспомнила об их разговоре, но спрашивать Кирилла уже ни о чем не хотелось. Пропало желание. Скорее всего, он
