Джулия Гарвуд - Жар желания

Помощник прокурора стоял в комнате наблюдений, когда Джонсон завопил, что требует адвоката.

— Класс, — пробормотал он. — Агент Кинкейд так его запугал, что он теперь рта не откроет.

— Погодите, — посоветовал стоявший рядом детектив Мурен. — Посмотрим, что будет делать Кинкейд.

Сэм улыбнулся Джонсону, прежде чем приказать детективу:

— Зовите адвоката, да побыстрее. Как только его переведут отсюда, он мертвец.

Сообщив это, Сэм сделал вид, что уходит.

— Погоди! — завопил Джонсон. — То есть как это «мертвец»?

— Ты не слышал? — удивился Сэм. — Детектив, вы ему ничего не сказали?

— Не хотел пугать, — подыграл детектив.

Сэм покачал головой:

— Бросаете его на съедение Флинну?

Он снова пошел к двери.

— Что вы слышали? — выпалил Джонсон.

Сэм повернулся, прислонился к стене и сложил руки на груди.

— Флинн считает, будто ты раскололся. Его люди только и ждут, чтобы тебя похитить и убить. По крайней мере так говорят.

— Но я слова не сказал! Почему Флинн считает меня крысой?

Сэм улыбнулся:

— Я его убедил. Молись, Джонсон.

Он в третий раз повернулся, чтобы уйти. В коридоре его догнал истерический вопль Джонсона:

— Я хочу заключить сделку! Все скажу, но желаю защиту свидетелей и все такоеееее!

Когда Сэм вернулся в допросную, помощник прокурора немедленно последовал за ним. Джонсон знал помощника, потому что тот уже допрашивал его раньше.

— Теперь я сам, — сказал помощник Сэму. — Позвольте сказать…

— Я остаюсь, — перебил Сэм.

— Но это…

— Он стрелял в федерального агента. Я могу одним звонком взять контроль над расследованием.

— Если хотите остаться, дело ваше, спорить не стану. Только не вмешивайтесь.

О'Малли тоже решил остаться. Подражая Сэму, он прислонился к стене и стал слушать.

Джонсон обращался исключительно к Сэму:

— Я не стрелял. Вел машину, и только. Стрелял Фоули. Ему было велено убить девчонку.

— Кем велено? — спросил помощник прокурора.

— Флинном.

— Он объяснил почему?

— Нет, но мы с Фоули сообразили. Должок старому приятелю. Я слышал, как он говорил Фоули, что несколько лет назад у этого приятеля имелся компромат на Флинна. Тот тип мог обнародовать компромат и спалить Флинна, но он этого не сделал. И не пытался шантажировать. Приятель сказал что, как в «Крестном отце», когда-нибудь попросит одолжения, и тогда Флинн ему поможет.

— Одолжение заключается в том, чтобы избавиться от Лайры Прескотт?

— Да.

— Кто этот приятель?

— Не знаю. Флинн никогда не упоминал его имени при мне или Фоули. Так сделка будет?

— Он ничего не говорил о приятеле? — допытывался Сэм.

— Только то, что давно его знает и он на него не донес.

— Что общего все это имеет с Мерриамом? — спросил помощник прокурора.

— Вы, парни, все не так поняли, — засмеялся Джонсон. — Флинн никогда не стал бы связываться с Мерриамом. Пару лет назад у них возникли какие-то совместные делишки, и сукин сын пытался обуть Флинна на пару сотен штук. Флинн в жизни не сделал бы ему одолжения.

— Но почему именно Лайра Прескотт стала мишенью?

— Флинн что-то говорил насчет того, что девчонка сильно подгадила его приятелю и ему тоже. Теперь они не могут выбрасывать на свалку то, от чего хотят избавиться без лишнего шума.

Сэм ощутил настоятельную необходимость найти Лайру. В голове крутилась тысяча вопросов, на которые еще предстояло найти ответ. Но оно было ясно: человек, стремившийся покончить с Лайрой, по-прежнему разгуливал на свободе.

Он поспешил выйти. Детектив ринулся за ним.

— Что вы обо всем этом думаете, Сэм?

— Лайра засняла что-то еще. Очень важное. Нужно еще раз посмотреть фильм.

Он помчался на квартиру Лайры. Сидни открыла дверь и немедленно почувствовала: что-то неладно.

— Что случилось?

— Лайра здесь?

— Нет. Сэм, что случилось?

— Нужно убедиться, что c ней все в порядке. Я должен ее увидеть.

— Лайра вернулась из Сан-Диего с кучей отснятого материала и все еще работает над проектом. Сказала, что задержится на весь день. Она должна встретиться с профессором Малером и отдать на проверку собранную информацию и карты памяти, и еще показать законченный детский фильм. Вернется домой очень поздно.

— Спасибо, Сидни.

— Но Лайра в безопасности, правда? — остановила его Сидни.

— Я найду ее и больше не выпущу из виду. Не волнуйся.

У Сэма постепенно складывалась версия, но он должен быть уверен.

Кампус был почти пуст. Занятия закончились, и на улице уже зажигались фонари. Он бежал по площади, когда увидел идущих навстречу молодых людей и узнал в них Карла и Илая, друзей Лайры.

— Привет, Сэм! — крикнул Карл.

— Видели Лайру?

— Она только сейчас была в офисе Малера вместе с нами.

— Зол, как бульдог, — пробормотал Карл. — Еще пара занятий с этим старым болваном, и я больше никогда не захочу слышать слово «щупальца».

— О чем ты? — нахмурился Сэм.

— «Щупальца алчности», — пояснил Илай. — Название документального фильма, который снял Малер. Единственная его заявка на славу. Он выиграл маленькую, ничего не значащую премию, но постоянно о ней талдычит. Неудивительно, что его жена бросила.

— Это фильм о небольших мафиозных семьях в Лос-Анджелесе и… — добавил Илай. — Эй, куда вы?!

В мозгу Сэма промелькнули картинки, как снимки на карте памяти. Постер с «Перейсо-парком» в кабинете Малера. Лайра, сидящая в его кабинете, пока один из людей Флинна подкладывает бомбу под днище машины, Малер, советующий сосредоточиться на детском фильме вместо того, чтобы ехать в парк. Да… и металлическая коробка с картами памяти. Малер хотел их получить, считая, что там есть какие-то улики против него.

Сэм на бегу выхватил их кармана телефон и набрал номер. Дождавшись ответа О'Малли, он прокричал:

— Это Малер!

Глава 40

Лайра подождала, пока из аудитории выйдет последний студент. Лекция была последней, и студенты спешили поскорее уйти. Сгущались сумерки, и Лайре не терпелось поскорее попасть в лабораторию и продолжить монтаж фильма, но сначала нужно выдержать встречу с профессором. Малер позвонил ей домой вчера вечером и объяснил, что несколько дней пытается с ней поговорить. Заметил, что она пропустила пару лекций, и после всей этой суматохи с бомбой и стрельбой он надеется, что она в безопасности. Однако все же подчеркнул, что ей придется наверстать пропущенное. Малер также опасался, что она не посвящает достаточно времени детскому фильму.

Лайра объяснила, что была в другом городе и снимала первоклассников, а теперь начинает монтаж. Втайне она ожидала, что профессор отчитает ее за пропуски: Малер всегда знал, как поставить студентов на место, и ему нравилось их унижать. Наверное, это придавало ему значимости в собственных глазах.