Татьяна Алюшина - В огне аргентинского танго
Глеб отпер дверь, распахнул перед Лизой и сделал приглашающий жест рукой, пропуская ее вперед, и продолжил пояснения:
– Здесь нет никакой мебели и обстановки, потому что тут никто еще не жил. Бывшие хозяева полностью завершили строительство, внутреннюю отделку и все работы как в доме так и на участке, но развелись и принялись делить имущество.
Глеба незаметно занесло в технические детали качества строительства, которые он с удовольствием объяснял, Лиза слушала вполуха, рассматривая помещение за помещением, но понимая, что это важно, – то, что он объясняет. Так они поднялись на второй этаж. И здесь Протасов технический обзор закончил и предложил:
– Пошли сразу на третий. Я хочу показать тебе одну комнату.
– Ну, пошли, загадочный ты наш, – вздохнула Лиза.
Они поднялись еще на один пролет по широкой лестнице, которая Лизе очень понравилась.
Просторная, очень светлая комната, метров двадцать пять, высокие потолки, два больших окна на одну сторону. Лиза подошла к одному из них и ахнула, такой красоты вид открывался отсюда.
– Вот именно это я и хотел тебе показать, – сказал Глеб.
– Чудесный вид, – согласилась Лиза.
– Этот поселок считается самым дорогим в округе, потому что самый экологически чистый. Я проверял. Достал карты геологических исследований всего района, метеорологические, розу ветров просмотрел. Выяснил у компетентных людей, что в этом районе вообще никогда не было никаких сбросов и захоронений вредных отходов. И речка тут есть очень чистая, в нее тоже ничего не скидывают и не сливают по всей протяженности. Здесь на самом деле очень хорошая экологическая обстановка. К тому же поселок этот довольно старый, с историей, здесь раньше были дачи высокопоставленных советских чиновников, кое-какие из них до сих пор стоят.
– А в том поселке, который мы первый смотрели? – повернулась к нему Лиза.
Она уже чувствовала и понимала, к чему он ведет, и вообще к чему все эти экскурсии и его внезапное появление. И расстраивалась все больше и больше, чувствуя, как утекает из нее радость, которая, как выяснилось, поселилась в душе, как только она его увидела.
– Там тоже все хорошо с экологией, но нет речки рядом или другого водоема.
– Понятно, – сдержанно кивнула она.
– А здесь, смотри, – это последний участок на линии, а за ним начинается небольшой луг. И я узнал, что его можно выкупить, и там отлично встанет хорошая конюшня…
– Протасов, – перебила его Лиза, – зачем ты мне это все показываешь и про экологию рассказываешь? Ты что, собрался покупать новый участок с домом и выбраться со своего хутора?
Он замолчал, перестал улыбаться, засунул руки в карманы и посмотрел на нее со странным выражением:
– Да. Многое изменилось в моей жизни, и произошло нечто важное.
– Так, – холодно отчеканила Лиза и прижала посильней сумку к боку, словно защищаясь. – Понятно. Кирилл все-таки проболтался.
– Что? – переспросил Глеб. – Проболтался? – покрутил недовольно головой и потер затылок своим фирменным протасовским жестом. – Я же просил его тебе ничего не говорить.
– Ты? – не поняла Лиза и уточнила: – Что ты просил его не говорить?
– Ну, теперь уж… – пожал он плечами и посмотрел ей в глаза. – Через две недели я выхожу на новую работу.
– Что-о-о? – обалдела Лиза. – Ничего себе!
– Да, я тоже так подумал, – саркастически усмехнулся Протасов.
– Господи, Глеб, это же здорово! – восторгалась Лиза, засияв улыбкой. – И что это за работа?
– Ну-у, в одном из предприятий Роскосмоса.
– Да ты что! – радовалась она.
– Конечно, не главным инженером, но начальником большого отдела. Это инженерный отдел, занимающийся конкретно внедрением и разработкой, и, кстати, должность даже поответственней и повыше будет моей прежней, хоть и звучит менее пафосно, – отчего-то немного смущаясь, объяснял Протасов.
– Но это же просто замечательно! – и Лиза немедленно потребовала: – Расскажи еще про эту работу!
– Ну, производство находится недалеко отсюда, в часе езды, если учесть, что здесь пробок вообще не бывает, то считай, приятная прогулка. Вот поэтому и помня твой совет, – он усмехнулся, – я и подыскиваю участок с домом, чтобы переехать со всем моим «ноевым ковчегом». – И вдруг оживился, вспомнив что-то, глаза засияли. – Лизка, они там такое делают! Новый двигатель разрабатывают, совершенно фантастический, ничего подобного в мире не существует! Это не просто следующее поколение, это качественный скачок! Я смотрел некоторые наработки, к которым у меня уже есть допуск, я просто балдел! Это такая офигенная вещь!
– Здорово, – любуясь его вдохновенностью и энтузиазмом, поддержала она. – И давно ты решил вернуться к работе?
– Давно, – признался Глеб. – Приехал к Ивану Константиновичу, мы с ним проговорили ночь, а утром он отправился совещаться с товарищами из министерства. И досовещались они до Роскосмоса. Там у них несколько месяцев назад, после неудачи с ракетоносителем, сменилось все руководство, новая концепция разработана, все под контролем президента. Как ты сказала: «Умище-то никуда не денешь», а им мое умище весьма нужным оказалось. Пришлось мне сначала подтверждать квалификацию, потом началась учеба по специфике производства, она и сейчас продолжается. Но это все несложно, я науку не забрасывал, выписывал всю необходимую периодику, да и Интернет у меня бесперебойный был. Так что…
– Глеб! – Лиза прижала ладошки к груди. – Я так за тебя рада! Так рада! Это просто не знаю как замечательно, что ты вернулся к нормальной жизни! Это очень, очень здорово!
– Постой, – вдруг перестал улыбаться Протасов, что-то там сообразив, – Кирилл тебе об этом не рассказывал, ведь так?
– Э-э… нет, – призналась Лизавета, поняв, к чему дело идет.
– И не только я, но и ты просила его о чем-то мне не говорить? – продолжил допрос Протасов со всей серьезностью. – О чем?
– Слушай, а Витяй согласен переезжать? – предприняла она попытку свинтить с темы.
– Согласен, – отговорился быстро Глеб и строгим голосом повторил вопрос: – Лиза, что-то происходит у тебя и ты не хочешь, чтобы я об этом знал?
– Не совсем так… – промямлила она, даже не понимая, как она может ему это сказать? Вот так прямо бухнуть, и привет?
– Лиза! – потребовал Протасов.
– Да подожди ты! – раздраженно махнула она на него руками.
И отошла от окна и от Протасова на несколько шагов в центр комнаты. Она не понимала до конца его замыслов и планов и вообще привыкла за эти месяцы не ждать его появления. Ну, может, совсем чуть-чуть, все-таки она его и ждала, и верила в него, в его силу воли и разумность, но уже настроилась на одиночество и жизнь без него, а тут он, как ком с горы, и все так стремительно и неожиданно меняется!
