Нэнси Холмс - Взрослые девочки
— Приеду домой и все подробно расскажу Кеннету. Кроме того, что касается Раса, естественно. Не удивлюсь, если на это время у него назначено заседание Всемирного банка в Гонконге. Если честно, Кам, то мне тоже хочется посмотреть это шоу.
* * *Камилла сделала все, что было в ее силах, чтобы отговорить Джереми от поездки в Париж. Достичь желаемого ей не удалось.
— Ты что, не хочешь, чтобы я поехал? — спросил он наконец. — Скажи прямо. Мне кажется, ты мечтаешь побывать там без меня.
— Нет, вовсе нет, — замотала головой Камилла. — Просто я знаю, как ты переживаешь из-за этой забастовки. К тому же у тебя есть ужасная привычка увозить меня домой в самый разгар вечера. Грациелла обычно откалывает те еще коленца. Я хочу досидеть до конца.
— Хорошо, — вздохнул Джереми. — Если соберусь домой, я не стану тащить тебя за собой. Договорились?
— Договорились, — с тоской проговорила Камилла.
Какой зануда. Ладно, может, удастся спровадить его в Лондон на следующий день. А они с Расом останутся в Париже. Черт бы побрал этого Джереми!
Утром накануне вечеринки у Грациеллы Баракет пригласил Энтони в библиотеку, служившую ему рабочим кабинетом. Лицо Баракета потемнело от злости. Он терпеть не мог Энтони и не хотел этого скрывать.
— Пришла пора кое-что обсудить. Ваше поведение в Париже оставляет желать лучшего. Пользуясь расположением принцессы Алии, вы проникли в круг моих друзей. До сегодняшнего дня я старался не обращать внимания на некоторые детали.
— О чем вы говорите, ваше высочество? — обеспокоенно спросил Энтони. Голос его не дрожал, но было видно, что молодой человек волнуется. Он боялся и ненавидел Баракета. Они так чудесно ладили с Алией, когда принц уезжал по делам.
— Ваши действия напоминают шантаж. Мне сообщили, что вы приобрели в различных местах несколько дюжин рубашек, костюмов и пар обуви, после чего Картье и Бушрон прислали от вашего имени счета моему секретарю. Кто дал вам разрешение на покупку этих вещей?
— Принцесса Алия сказала, что я могу кое-что себе выбрать.
На самом деле все было немного не так. Энтони объявил Алие: мол, если она хочет, чтобы он составил ей компанию на костюмированном балу, он должен себе кое-что прикупить.
— Принцесса ничего не знает о совершенных вами покупках. Уверен, для вас не новость, что мне никогда не доставляло радости ваше присутствие в моем доме. Еще меньше мне нравится то, что вы пытаетесь влиять на принцессу. Теперь слушайте мое решение. Купленные вами вещи я оплачу. Я также оплачиваю ваше пребывание в гостинице до конца недели. После этого — все. Вы меня поняли?
— Я ничего не понимаю. Что происходит? Мы с принцессой большие друзья. Я пообещал, что буду находиться рядом с ней. Я даже работу из-за этого бросил. — Энтони говорил взволнованно и громко. Он с трудом находил в себе мужество, чтобы спорить с Баракетом. При этом он прекрасно понимал, что ему надо любой ценой остаться рядом с принцессой Алией.
Баракет встал.
— Можете идти, Энтони. Если вы рискнете поступить против моей воли, то пожалеете об этом. Не сомневайтесь.
Баракет повернулся к двери, она тут же открылась, и Энтони понял, что их разговор слышал один из помощников Баракета.
Оставшись в библиотеке, Энтони почувствовал, как в его груди закипает гнев. Ублюдок! За кого его здесь принимают? Алия… Кстати, где она?
Молодой человек выскочил из библиотеки и стремительно прошел в покои принцессы. Алии нигде не было. Энтони подбежал к лифту. Не иначе она еще у Балмэна. Надо любой ценой ее перехватить. Он уже протянул руку к кнопке, когда дверцы раздвинулись и из лифта вышла Алия.
— Алия, нам надо срочно поговорить, — произнес он, хватая ее за руку.
Она смерила его холодным взглядом:
— Отпусти мою руку. Я тебе верила, хотя с первых же минут понимала, что этого делать не стоит. Считай, что ты сам выкопал себе могилу. А теперь уйди прочь!
— А как же сегодняшний вечер? — Энтони едва не плакал. — Мы ведь собирались поехать вместе. У меня и костюм готов.
— Боюсь, это невозможно, Энтони.
Один из охранников оттеснил молодого человека в сторону, и Алия прошла мимо.
Толчок был несильным, но Энтони стало обидно. Все его мысли крутились вокруг вечера у Грациеллы. Туда просто необходимо попасть. Он так ждал этого события. Об этом приеме говорил весь Париж. Знакомые Энтони ужасно ему завидовали. Не каждому дано посмотреть такое представление. Из его друзей никто не получил приглашения. А он получил. Причем вместе со сказочной принцессой. К черту их всех! Он обязательно туда попадет. Завтра же он подойдет к Баракету и извинится за то, что позволил себе сделать эти покупки. А заодно вернет деньги. Но это завтра. Сегодня надо пробиться на вечер Грациеллы.
* * *Грациелла Меркати де Павинель, графиня Эдмон де Павинель, уроженка Милана, единственная дочь авиастроительного магната Орландо Меркати, вышла замуж за самого могущественного банкира Парижа. Это был весьма странный союз, поскольку Грациелла в отличие от большинства итальянок славилась полным отсутствием вкуса, в то время как Эдмон де Павинель слыл утонченным ценителем искусства.
Эдмон был на двадцать лет старше супруги. Как ни парадоксально, отсутствие вкуса у Грациеллы немало способствовало их счастью. Эдмон души не чаял в своей избраннице. С ней у него никогда не возникало интеллектуальных конфликтов. Она великолепно управлялась с домом — знаменитым на весь Париж поместьем Павинель. Стоило Эдмону пожаловаться на неудачное блюдо или плохое вождение машины, как виновные тут же увольнялись. Грациелла выгоняла людей с присущим ей добродушием. Одевалась она вызывающе и находила в том огромное удовольствие. Она была очень привлекательна и постоянно думала о сексе. С годами за ней протянулся длинный шлейф поклонников и любовников. Сейчас она встречалась с человеком на десять лет ее моложе, по имени Халид, и, судя по всему, не собиралась бросать состоятельного тунисца.
— Как мило, — щебетали подружки Грациеллы, когда она объявила о том, что собирается устроить большой костюмированный бал по случаю дня рождения Халида. — Представляю ее радость — теперь Халид имеет право участвовать в выборах.
Грациелла решила устроить настоящее шоу. Бал должен был стать самым дорогим, самым ярким и самым безумным событием в светской жизни Парижа. Разумеется, творческие способности Грациеллы соответствовали ее культурному уровню. На этот раз ей захотелось развить тему арабских ночей. Гости могли одеться кому как нравится, Грациелла же решила предстать перед собравшимися почти обнаженной. Больше всего она обожала выставлять на всеобщее обозрение свое тело. Еще она любила сюрпризы, о которых по такому случаю тоже позаботилась. Она всегда поощряла дикие выходки своих друзей и знакомых, но на этот раз решила превзойти самое себя.
