Стелла Камерон - Простые радости
Феникс избегала встречаться взглядом с Романом. Держа в одной руке кружку с кофе, он устроился в углу комнаты. Когда некоторое время назад она увидела его глаза, то поняла, насколько неодобрительно относится он к тому, что Роза позвала Морта, Зельду и Лена. Подсобный рабочий, Веб, сидел за кухонным столом, обхватив руками лохматую рыжую голову.
– Может быть, это не имеет к клубу ровным счетом никакого отношения, – вмешалась Феникс. Лучше сюда никого не впутывать. – Нам остается только ждать и надеяться, что Евангелина вернется. А если нет, то полиции придется принять нас всерьез и заняться этим.
Роза стояла глядя в окно, ее светлые шелковистые волосы струились по спине.
– Я была неправа, – произнесла она. – Совершенно неправа. Мне нужно было его выслушать.
– Похитителя? – спросил Лен. Он неоднократно пытался положить Феникс руку на плечо, но та всякий раз ее стряхивала. При очередной неудачной попытке он с упреком поглядел на нее: – Мы все должны сейчас поддержать Розу.
Тогда и клади руку ей на плечо.
— Объясни поточнее, что ты имеешь в виду, Роза, – проговорила Феникс. – В чем ты была неправа?
– Я не могла успокоиться и не давала ему сказать, чего же он хочет. Я вопила, как безмозглая дурочка. Да я и есть безмозглая дурочка. Тогда он ушел, взяв с собой мою Евангелину.
– Ты не виновата, – пробормотал Веб. Его маленькие голубые глаза ярко сверкали под тяжелыми бровями, такими же рыжими, как волосы и борода. – Это моя вина. Мне следовало раньше проснуться. Не могу поверить, что я все проспал.
– Не вини себя, – ответила Роза.
– Виноват тот негодяй, который это сделал, – сказала Зельда. – Во что я не могу поверить, так это в бесцеремонность полиции.
– Да? – удивился Морт.
Зельда фыркнула:
– Это же Америка, а не послевоенная Европа.
– Мне следовало проснуться, – повторил Веб. Феникс никогда не видела, чтобы этот неуклюжий человек был одет во что-нибудь, кроме бесформенного комбинезона и рабочей джинсовой рубашки. Он поднялся и в нерешительности стоял опершись руками о стол и не зная, идти ему или оставаться.
– Забудь об этом, – сказала ему Феникс. Ей было жаль Веба – таким он казался несчастным.
– Я всегда слишком крепко спал. Я должен был обо всем позаботиться.
– Успокойся, Веб, – проговорила Роза, обращаясь и к нему, и ко всем остальным. – Веб очень привязался к Еванге-лине. Я не могу смириться с тем, что это случилось именно сейчас, когда ей наконец могло достаться немного счастья.
Феникс скорее почувствовала, чем увидела движение, и повернулась к Роману. Тот продолжал попивать кофе, стоя в углу.
– Сестренка! Вот ты где!
Феникс – чуть не пролив свой кофе – очутилась в медвежьих объятиях.
– Кофе, – пропищала она, выгнув шею, чтобы увидеть темно-карие глаза Насти.
– Говори то, что нужно, – процедил он сквозь зубы. – Взглянув через его плечо, она увидела, как Роман улыбается в кружку.
– Насти! Откуда ты взялся? Ух ты, здорово! Почему ты не позвонил? Я бы что-нибудь придумала. Надо же!
– Не переигрывай.
Она торжественно улыбнулась:
– Познакомьтесь с другим моим братом, Насти. А все-таки, откуда ты взялся?
– Из этой двери, – ответил Насти, поворачиваясь лицом к собравшимся. – Приятно с вами познакомиться. Похоже, я попал на совещание.
– Брат? – спросил Лен, на лице которого ясно читалось подозрение.
– Старший брат, – уточнил Насти и, указывая пальцем в сторону Романа, добавил: – Но этот медведь самый старший.
– Как? – Морт остановился. – Это ее старый друг. Разве не так ты мне говорила, Феникс?
Лен громко фыркнул:
– А мне она сказала, что это ее новый начальник. Насти расхохотался. Он хлопнул себя по коленям, тряхнул головой и уперся кулаками в бедра.
– Ты все такой же, старик, – сказал он, очень убедительно создавая впечатление рубахи-парня. – Это семейная шутка. Мы всегда представляем друг друга старыми друзьями. Или старейшими друзьями. Или чем угодно, только не тем, что есть на самом деле. Началось это еще в детстве: Роман не хотел, чтобы кто-то знал, что у него есть младшие брат и сестра. В те времена мы были друзьями водой не разлить. – Он снова разразился хохотом.
Роман, широко улыбаясь, подошел к своим «старым друзьям». Обняв их руками за плечи, он притянул их к себе и прошептал Феникс:
– Улыбнись, черт возьми.
В замешательстве она выдавила из себя смешок и, когда смогла поставить кружку, игриво ущипнула Романа за живот. Ее пальцам наверняка было больнее, чем его коже.
Снова смех, снова похлопывание по плечам.
– У нас проблема, – вдруг вырвалось у Веба. – Приятно видеть воссоединение семьи, но в этом доме сегодня утром похитили одну милую даму.
Насти моментально сделался серьезным.
– Похитили? Кого?
– Евангелину, – прошептала Роза. Крепко обхватив себя руками, она отвернулась от окна. – Это моя подруга детства. Она мне как сестра. Этот ужасный человек пригрозил, что убьет ее, если не получит требуемого.
– Чего же он хотел? – спросил Насти.
Роза подняла на него свои хорошенькие глазки:
– Я не могла успокоиться и не давала ему сказать ни слова. Что может быть глупее истерички, которая неспособна немного помолчать, чтобы спасти свою подругу.
В первый раз со дня их знакомства Феникс увидела, как Насти лишился дара речи. Он прикусил губу и уставился на Розу.
– Мне нужно было просто заткнуться и выслушать его. Насти прокашлялся:
– Не всегда так просто успокоиться в подобной ситуации, мэм.
Феникс, осознав, что стоит раскрыв рот, быстро оправилась от смущения.
– Случись такое со мной, Евангелина бы справилась с этой ситуацией, – сказала Роза, обращаясь исключительно к Насти. – Она бы с собой совладала. Мне так стыдно!
– Уверен, тут нечего стыдиться, – успокоил ее Насти. Он засунул руки в карманы и стоял покачиваясь на носках. – Почему бы вам не присесть и не рассказать все с самого начала, а затем поручить мне с этим разобраться. Вернее, мне и Роману, – быстро добавил он, взглянув на Романа.
Несмотря на серьезность момента, Роман едва сдерживал улыбку.
– Неплохо придумано.
– Как выглядел этот человек? – спросил Насти. Он взял Розу под руку и подвел ее к стулу. Когда она села, он присел рядом на корточки и положил руку на спинку стула. – Не торопитесь, подумайте хорошенько. И не волнуйтесь – когда волнуешься, все мысли путаются.
Феникс посмотрела на Розу совсем по-новому. Она действительно красавица. С распущенными волосами она казалась совсем девочкой, хотя ей было никак не меньше сорока.
Ну и что? Насти, вероятно, около тридцати пяти. Нет, она не о том размечталась: вряд ли Роза произвела на Насти такое впечатление, просто он ей сочувствует.
