Татьяна Тронина - Роман с куклой
– Что ты такое говоришь? – тоже шепотом закричала Ева. – Ты с ума сошла! – тем не менее сочла она своим долгом заявить.
– Да! А ты не знала! Он был моим, а ты отняла его у меня! Даниил Михайловский был моим любовником! – Ива почти ликовала, произнося это.
«Черт, Данька, ты мог хотя бы меня предупредить! – с запоздалым укором подумала Ева. – Вечно из тебя все клещами надо было тащить…»
– Я предполагала, что у моего мужа кто-то был – до меня. – Ева потерла лоб ладонью. – Но… Слушай, Ива, а зачем же ты тогда познакомила меня с ним, я не понимаю?..
– Потому что я хотела наказать тебя! Поставить на место!
Ева опешила. Ей даже стало немного не по себе.
– Наказать? – Голос у нее дрогнул. – Но за что? Ты же меня в первый раз видела тогда… Я же ничего плохого тебе не делала, Ива!
Ива усмехнулась. Потом встала и подошла к окну. Ева с тревогой наблюдала за ней. Никакой ревности она не ощущала: потому, что Ива была не той женщиной, к которой можно ревновать, и еще потому, что Даниил Михайловский принадлежал к тому типу мужчин, которые не ведут двойной игры. Когда он стал встречаться с Евой, то с Ивой у него было уже наверняка все кончено. Наверняка! Ева хоть и не верила мужчинам, но Михайловскому почему-то доверяла безоговорочно.
– Формально – да, – кивнула Ива, сложив тонкие руки на груди. Солнечный свет лился на нее из окна, сбоку, делая контуры ее тела совсем прозрачными и плоскими. – Но я решила поставить тебя на место. Таких, как ты, всегда надо ставить на место.
– Да каких – таких?! – не выдержав, заорала Ева.
– Тихо, тихо… – засмеялась Ива. – Я сейчас все объясню!
Ева не узнавала ее – у робкой, забитой Ивы словно крылья расправились. Она даже как будто стала выше ростом!
– Есть женщины, которые почему-то думают, что весь мир должен принадлежать им… – проникновенно начала Ива. – Они никогда не думают об окружающих – им на них плевать! Они заботятся только о себе. Хищницы и вампирши, беспринципные коллекционерши мужских сердец… Они красивы и жестоки, они разрушают чужие семьи и делают сиротами детей, отнимая у них отцов…
– Ты спятила! – завопила Ева. – Я не разрушила ни одной семьи, я ни у одного ребенка не отняла отца… Что ты такое городишь, Иветта!.. У тебя что, есть от Даньки ребенок?!
Ива помрачнела.
– Нет, – не сразу ответила она. – Но наверняка до Даниила ты разбила не одну семью и не одну женщину сделала несчастной…
– Я?! Ох, да откуда ты это взяла… – схватилась Ева за голову. – Да я вообще…
От возмущения у нее вдруг пропали все слова.
– Я знаю! – с торжеством, надменно произнесла Ива. – Я таких, как ты, достаточно навидалась в своей жизни! Я, как тебя увидела, сразу это поняла… В самый первый вечер, когда Шура привела меня к тебе… Я увидела мерзкую крашеную блондинку в алом платье, с алыми, точно кровь, губами, с этими рубиновыми сережками… – Ива сделала брезгливый жест возле ушей. – Наглое, самоуверенное, жестокое создание. Исчадие ада! Чудовище! Упившаяся крови вампирша! Я видела, как ты на меня посмотрела – как на насекомое (кстати, ты всегда на меня смотрела как на насекомое!). Я слышала, как ты говорила обо мне с Шурой – когда вы ушли на кухню. Бедная, глупенькая Шурочка Лопаткина! Ты издевалась над ней, ты причиняла ей физическую боль… Я, между прочим, видела, как ты щипала ее!
Ева, полуоткрыв рот, завороженно слушала Иву.
– …а потом ты стала говорить о Данииле Михайловском и о том, что ты вышла бы за него замуж. Ты сказала, что тебе наплевать, сколько ему лет и как он выглядит… Тебе, видите ли, захотелось «сходить замуж»! – передразнила она. – Ты была абсолютно уверена в том, что никто перед тобой не устоит!
– Ива, Ива… – пробормотала Ева, держась за голову. – Ты все не так поняла, как-то извращенно, неправильно… Я же вовсе не такая, как ты говоришь! А Шурку я люблю так, что… Ох, да я за нее умереть могу! И зачем ты решила познакомить меня с Михайловским, я не понимаю?..
– Затем, чтобы он поставил тебя на место – вот зачем! – сурово повторила Ива. – Я была больше чем уверена, что он крылышки тебе обломает… И что ты, наконец, поймешь, какая ты самоуверенная дрянь. Я была больше чем уверена! – закричала она.
– А он…
– А он взял да и женился на тебе! И все вышло так, как ты и хотела! Мы столько лет были с ним вместе, и он всю дорогу твердил мне, что жениться не собирается, что ему хорошо и так – а потом взял и женился – на тебе! И месяца не прошло!
– Но это ужасно… – тихо произнесла Ева. – Ты решила познакомить меня со своим любовником – сама, заметь, сама! – а теперь обвиняешь меня во всех смертных грехах…
– А может, я его проверить заодно захотела? – улыбнулась Ива. – Такой ли он неприступный, каким хотел казаться?..
– Ну и что, получилось?
– Он женился на тебе, – повторила Ива и прикрыла глаза. – Он взял и, практически не раздумывая, сделал тебя своей женой. Когда я столько лет рядом с ним…
– Почему ты мне сразу не сказала об этом? Послушай, Ива, если бы ты на следующий же день после того, как познакомила меня с Даниилом, рассказала бы обо всем этом, я бы его на пушечный выстрел к себе не подпустила!
– Я не уверена… – надменно сказала Ива и снова широко открыла глаза. – И дело не только в этом. Он предал меня. Он предал меня сразу же, как только увидел тебя! Ох, я не понимаю этих мужчин – что они в тебе находят?! Неужели не видят, насколько ты ужасна, порочна, какая ты пошлая?.. Почему весь мир сходит с ума от таких, как ты?!.
– Да кто еще от меня с ума сходит, не понимаю?.. – со страхом спросила Ева.
– Толик Прахов – вот кто! – сурово произнесла Ива.
– Толик? Но…
– Только не говори, что ты ничего не замечала! – сурово продолжила Ива. – Он же жить без тебя не может, об одной тебе думает…
Некоторое время Ева молчала. Потом не выдержала:
– А зачем ты мне все это говоришь, Ива? Чего добиваешься?
– Я? Я хочу, чтобы ты хоть раз взглянула на себя со стороны. Оценила себя, так сказать…
– А ты? Ты себя когда-нибудь оценивала? – неожиданно рассвирепела Ева. – Чучело гороховое! Вместо того чтобы поработать над собой, только сидела и обиду свою копила!
– Кто чучело? Я чучело? – побледнела Ива.
– Ты! Красивая женщина, между прочим, а вырядится черт знает во что… И потом обижается, что никто на нее внимания не обращает! Ты… ты ханжа! Ханжа и лицемерка! Фарисейка… Ты сама предала Даниила! Ты…
– Я его любила, по крайней мере! А ты – никогда! – с торжеством сказала Ива. – Никогда!
Она рукой смахнула со стола Михайловского ворох бумаг и твердой походкой вышла из дома. У Евы было непреодолимое желание догнать Иву и вцепиться той в волосы. Но вместо этого она почему-то села на пол и принялась с мрачным видом собирать разбросанные бумаги.
