Греховная принцесса - Трейси Лоррейн

В отличие от прошлой ночи, я знал, что лучше не возвращаться в комнату, чтобы она меня выслушала. Я знал, что нужно подождать, пока она выйдет.

И я думал, что когда она выйдет, то будет готова поговорить со мной.

Но я не предполагал, что она пройдет мимо меня, едва взглянув мне в глаза.

Ее отказ задел, как и ее замечание о том, что я ей не нужен, когда я впервые был изгнан из комнаты. Не помогает и то, что я это заслужил.

Заслуживаю, и еще как, но от этого не легче.

Я все крепче сжимаю прижатые к груди книги, так как мне все сильнее хочется последовать за ней на улицу.

Я хочу смотреть на ее кожу, сверкающую в лучах солнца, смотреть, как развеваются на ветру ее волосы. Я хочу изучать ее, когда она делает наброски, терять себя в концентрации на ее лице, в легкой хмурости, когда она работает над чем-то сложным. Но моя голова не позволяет мне присоединиться к ней, несмотря на то, как сильно мое сердце умоляет меня об этом.

Со вздохом я падаю на диван и нахожу страницу, которую пытался прочитать за пределами спальни.

Я обманывал себя, если думал, что делаю что-то полезное для завтрашнего экзамена. На самом деле я смотрел на страницу, читая одно и то же предложение снова и снова, а моя голова была погружена в мысли о моей девушке и тонула в глубине моих сожалений.

Если она больше никогда не заговорит со мной, я буду винить только себя. Я мог бы поправить ее в первый же момент, когда понял, что она думает, будто я ее купил. Но я этого не сделал, потому что слишком отчаянно хотел, чтобы она посмотрела на меня как на нечто особенное, важное.

Откинув голову назад, я уставился в потолок.

Единственный раз, когда я чувствовал что-то похожее на бесполезность, которую я испытываю сейчас, был момент исчезновения Деймона.

Я знал, что он все еще где-то там, я чувствовал это глубоко в душе. Но оставался шанс, что я больше никогда его не увижу.

И хотя Иви сейчас может быть всего лишь по ту сторону стены, есть все шансы, что то, что мы обрели вместе, закончилось.

Дважды, менее чем за двадцать четыре часа, я показал ей, почему не заслуживаю ее доверия.

Даже я могу признать, что ей было бы глупо прощать меня, и я знаю на то причины.

Я никогда не хотел ее обманывать, не совсем. Но с моей стороны было эгоистично поступить так, как я поступил.

Я не говорил с ней о ее съемках на камеру, потому что знал, что это неизбежно обернется против меня и той жизни, которую я веду, и я не признался в том, кто владеет ею, потому что хотел, чтобы это был я. Я хочу быть для нее всем.

Она прячется на улице, пока солнце опускается все ниже в небо.

Она даже не заходит выпить, и хотя я не раз подумывал о том, чтобы пригласить ее, я не двигаюсь с места. Я продолжаю сидеть на диване и стараюсь уважать ее желания.

Единственное облегчение наступает, когда мой телефон начинает жужжать в кармане.

Увидев, что на меня смотрит имя моего брата, я провожу пальцем по экрану и соединяю вызов.

— Ты когда-нибудь злил Калли так сильно, что боялся, что она никогда тебя не простит? — спрашиваю я в качестве приветствия.

Иви наверняка меня слышит, но мне все равно. Надеюсь, она услышит боль и сожаление в моем тоне.

— Наверное, — смеясь, бормочет он. — Она здесь. Хочешь, я спрошу ее? — предлагает он.

— Нет, все в порядке, — соглашаюсь я.

— Что ты натворил?

— Вел себя как эгоистичный мудак, — признаюсь я.

— В чем-то конкретном или просто в целом?

— Ты мудак, — бормочу я.

— Я слышал, тебя можно поздравить, — говорит он. — Наконец-то ты вставил свой член… ой, Ангел, зачем это было нужно? — жалуется он.

— Гребаный Тео, — насмехаюсь я.

— Я рад за тебя, чувак. Или был, пока ты не ответил на мой звонок. Что мы можем сделать?

— Повернуть время вспять?

— Ах. Ничего не поделаешь, брат.

— Тебе обязательно быть таким счастливым? — Думаю, мне больше нравилось, когда из нас двоих несчастным был ты.

Он смеется в трубку.

— Извини, это невозможно, пока моя девочка сидит у меня на коленях и виляет своей восхитительной попкой над моим… ой, — снова жалуется он.

— Была ли причина для звонка, или ты просто хотел меня позлить?

— Просто хотел сказать, что позже я отправлюсь по следу парня, который может знать пару вещей.

— Да? — спрашиваю я, садясь вперед, внезапно заинтересовавшись тем, что он хочет сказать.

— Ага. Не все эти зацепки ведут нас в тупик. В какой-то момент мы наткнемся на золото.

— Хорошо бы пораньше, а не позже, — пробормотал я.

— Если верить разведданным, я получу все его секреты к восходу солнца, — обещает он.

— Хорошо. Я готов покончить с этим.

— Это случится. Верь.

Я качаю головой. То, что Калли сделала с моим братом, просто поразительно. Я чертовски люблю ее за это, но чаще всего это сносит мне крышу.

— Просто делай свою гребаную работу и вытащи ее из опасности, — требую я.

— Чувак, когда, блядь, я не делал свою работу?

— Не знаю, но я никогда раньше не ставил на кон столько всего. Мне нужно, чтобы она была в безопасности, чувак. Это сводит меня с ума, а ведь еще ничего не случилось.

— Просто успокойся. Мы справимся. Все, что тебе нужно сделать, это придумать способ заставить ее простить тебя. Сделай ей щенячьи глазки. Они действуют почти на всех других представительниц женского пола.

— Отлично, спасибо за совет.

Я вешаю трубку, прежде чем он успевает сказать еще какие-нибудь мудрые слова, и бросаю телефон на подушку рядом с собой.

* * *

Иви по-прежнему отказывается смотреть на меня, не говоря уже о том, чтобы говорить со мной, когда она возвращается в дом. Я провожаю ее взглядом, пока она идет на кухню за закусками, а потом исчезает наверху.

Какое-то время я воздерживаюсь от того, чтобы следовать за ней, как отчаянный щенок, но в конце концов моя потребность быть рядом с ней берет верх, и я снова пытаюсь учиться за дверью ее спальни.

Это действительно не самое лучшее место для занятий. Но я сам поставил себя в такое положение, поэтому заслуживаю страдания.

Свернувшись на полу калачиком, я