Греховная принцесса - Трейси Лоррейн
Мне не следовало называть его шлюхой. Это было слишком низко. И очень лицемерно.
Однако эта ложь. Она продолжала накапливаться, и что-то должно было измениться.
Как он может быть таким милым, таким заботливым и нежным со мной? Как он может говорить мне, что любит меня, если он держится за всю эту ложь и умалчивание правды?
Потому что это его работа, Иви.
Он манипулирует, обманывает, соблазняет и очаровывает, чтобы выудить из людей информацию.
Он работал с тобой.
Он играл с тобой.
И ты позволила ему.
Он заставил тебя влюбиться в него.
Заставил полюбить его.
А потом он позволил тебе упасть и разбиться на миллион осколков.
При этой мысли мир подо мной трескается, колени подгибаются, и я падаю на пол.
Я опускаю голову на руки и отдаюсь боли в груди и опустошению, бурлящему в моих венах.
А ведь всего несколько минут назад в его объятиях я чувствовала себя в большей безопасности, чем когда-либо за всю свою жизнь.
Как же мы докатились до такого?
Я рыдала до тех пор, пока глаза не стали гореть, а горло — саднить. Все мое тело болит от того, что мы делали сегодня утром, а нос наполнен его запахом от ткани, которая покрывает мое тело. Все это — напоминание о нем, о том, какой глупой и наивной я была, которое мне совершенно не нужно.
Я с трудом перекатилась на колени и встала на ноги.
Мои бедра горят, так как дискомфорт от его пребывания во мне усиливает мои сожаления.
Я доверяла ему.
Даже после инцидента с приложением прошлой ночью, я доверяла ему. Я понимала, почему он предпочитает подождать, пока я признаюсь, а не свалить все на меня. Но все это время он хранил свой собственный развратный секрет.
Он знал, что если признается в том, что знает мой, то ему придется выдать свой.
Все это было не из-за меня. Все это было связано с ним.
Я натыкаюсь на что-то ногой, проходя через комнату, и, опустив взгляд, обнаруживаю у своих ног упаковку шоколадных Hobnobs.
Воспоминания о нескольких часах, проведенных здесь, нахлынули на меня.
Я понятия не имела, где нахожусь и что происходит. Но потом он пришел за мной, и все встало на свои места. Все казалось правильным, несмотря на то что все вокруг нас было неправильно.
Взяв их в руки, я положила их на прикроватную тумбочку рядом с нашим холодным кофе.
Отчаянно желая получить порцию кофеина, я подношу одну из кружек к губам и осушаю ее.
Это не совсем то, чего я жажду, но я настолько оцепенела, что почти не чувствую его вкуса.
Я выпиваю и вторую, после чего пробираюсь в ванную.
Пена в ванной дразнит меня, а воспоминания о том, что он был таким милым и заботливым, снова вызывают у меня слезы.
Мои щеки мокрые, когда я наклоняюсь над ванной, чтобы спустить немного остывшей воды и наполнить ее горячей.
Срывая с себя его футболку, я сворачиваю ее в клубок и швыряю в стену в надежде рассеять сдерживаемую энергию, рвущуюся наружу. Но она разворачивается задолго до того, как попадает в цель, и безвольно падает на пол.
«Мне нужны Эмми и Стелла», — размышляю я.
Они обе и груша для битья были бы сейчас как нельзя кстати.
Я качаю головой, понимая, что в таком разбитом состоянии я не обращусь ни к кому, кроме, может быть, Блейк, и погружаюсь в теплую воду.
Прижав бедра к груди, я обхватываю их руками и упираюсь лбом в колени.
Мои плечи продолжают сотрясаться от рыданий, и я даже не пытаюсь сдерживаться.
В какой-то момент слезы высохнут, а боль утихнет. Не так ли?
Я сижу посреди ванны, утопая в своей катастрофической жизни, пока вода не становится совсем холодной.
Зубы стучат, кожа покрывается мурашками, но я не могу найти в себе сил, чтобы пошевелиться.
Кажется, что каждая конечность и каждый мускул сделаны из камня. Но ни одна из них не сравнится с тяжестью моего сердца.
Единственное спасение во всем этом — то, что я так и не сказала ему этих слов.
Если бы я сказала, боюсь, он бы не послушал меня и не ушел.
Он бы продолжал бороться за свой угол, используя все уловки, чтобы заставить меня подчиниться его воле и простить его.
Так же, как он поступил прошлой ночью.
Мне не следовало идти на тот вечер покера в доме для Блейк. Если бы я этого не сделала, то никогда бы не встретила его и…
— Нет, — кричу я, не в силах сдержать слова.
Несмотря на все это, боль, смятение, неизвестность, я не могу представить свою жизнь без него.
Его сверкающие серые глаза, его игривая ухмылка, его грязные слова и дразнящие прикосновения.
Одно могу сказать точно: он сыграл со мной свою лучшую игру.
Надеюсь, она того стоила.
В конце концов, я больше не могу выносить холод и поднимаюсь на ноги, позволяя воде омыть меня. Я выхожу, беру полотенце и иду к раковине. Я делаю все то, что обычно делаю, — умываю лицо, чищу зубы, но меня как будто здесь нет, как будто я вижу в зеркале не себя, а какого-то роботизированного незнакомца.
Не в силах смотреть на себя, я опускаю голову и быстро заканчиваю работу.
Тяжело ступая, я пересекаю комнату и открываю дверь в ванную.
Мой взгляд сразу же падает на идеально заправленную кровать и поднос, полный всяких вкусностей, стоящий посреди нее.
Войдя в комнату, я оглядываюсь по сторонам, наполовину ожидая увидеть его, ожидающего меня.
Но она пуста.
Я не должна быть разочарована, но я разочарована.
Подавив эту нелепую реакцию, я иду в гардеробную, чтобы подобрать себе одежду.
Натянув майку со встроенным бюстгальтером и шорты, я вытаскиваю стул из угла комнаты и несу его в спальню. Засунув спинку под дверную ручку, я киваю сама себе.
Хотя я и ценю жест, который он для меня оставил, я также хочу, чтобы в следующий раз я увидела его на моих условиях. А не потому, что он решил, что мне что-то нужно, и впустил себя внутрь.
Схватив телефон, который я оставила прошлой ночью, я ложусь в постель, вдыхая аромат свежих простыней, и осматриваю содержимое подноса, стараясь не
