Проект "Любовь" - Мария Геррер
– Похоже, сразу, как ушел от нас, он направился на стройку в свое Любимцево. Где-то на трассе. Вроде, покушение…
Я, наконец, очнулась. Бросилась к компу смотреть новости. Пальцы не слушались и соскальзывали с клавиатуры. «Дорожная авария… Олигарх Рокотов, меценат и филантроп… По дороге в свою резиденцию… Открыто уголовное дело…»
«Жив или нет, жив или нет?» – до боли стучало в висках. Ничего не понятно. Куча бесполезной информации и фото искореженного гелендвагена в кювете. Машина пострадала сильно. А он? Что с ним?
Последнее, что я крикнула Алексу: «Ненавижу тебя!» И он уехал…
Схватила смартфон и начала судорожно искать его номер. Нет, нет. Да где же он? Ах, да, я же его заблокировала! Дура, дура, дура!!! И переименовала. Как я его назвала? Придурок? Козел? Гад? Мерзавец? Урод? Как найти? Я почти ничего не соображала. Так, успокоиться, дышать глубоко… Искать по порядку. Вот он! «Скотина»! Конечно, так я его и назвала.
Дрожащей рукой набрала номер. Только ответь! Ну, пожалуйста, ответь!!! Можешь вернуться к Милене. Можешь завести себе тысячу баб! Только ответь…
– Привет, – знакомый бархатный баритон вернул меня к жизни. – Ты все же мне позвонила…
– Ты жив? – все еще не веря, что слышу его, срывающимся голосом спросила я.
– Жив…
И тут у меня пропал голос. Как в том сне. Я беспомощно протянула Максу смартфон и умоляюще уставилась ему в глаза. Он все понял и взял трубку.
– Алло, это Макс, я с Ритой в одной конторе работаю. У нее походу, шок. Голос пропал. Смотрит и молчит. Нет, все остальное нормально, стоит рядом со мной. Бледная правда. Чуть в обморок не грохнулась. Говорю же, сейчас ничего, – он зажал трубку рукой. – Спрашивает, ты его простила?
Я закивала.
– Ага, кивает, сейчас голова оторвется. А ты его любишь?
У меня по щекам потекли слезы, и я снова закивала.
– Ревет и кивает. Не, думаю, от радости. Ты ведь от радости, да? Снова кивает. Точно довольна. Вы как, целы? – Макс перехватил мой испуганный взгляд. – Цел. Говорит, шишка на голове, даже меньше, чем ты ему дверью поставила. И рука сломана. Остальное цело. Вы в какой больнице? Давайте адрес, я ее сейчас к Вам привезу, тогда и поговорите. А то я испорченным телефоном работаю.
Вот молодец Макс, быстро сообразил, что надо делать.
– Рассказала, да? Ну конечно, пожаловалась… Нет, больше приставать к ней не буду, – заржал Макс. – Я и тогда не приставал. Утешить хотел, ей грустно было. Она же все равно отказалась. Ага, ага, именно! Больше не буду, обещаю.
Я метнула сердитый взгляд на Макса. Нашли, о чем говорить и когда. Мужики, что с них возьмешь? А Алекс меня все-таки ревнует!
Макс вернул мне трубку. Я все еще стояла посреди комнаты в полной растерянности. Макс по-свойски открыл шкаф, налил в стакан виски и протянул мне:
– Пей, поможет.
Я залпом выпила и задохнулась.
– Ну, полегчало? – заботливо поинтересовался студент.
– Полегчало, спасибо тебе.
И тут меня прорвало. Я закрыла лицо руками, уткнулась в Макса и разрыдалась.
– Ну, ну, чего же ты ревешь? Жив твой Рокотов. Сейчас к нему поедем, – гладил он меня по плечам.
Он налил мне еще виски и заставил выпить.
– Сейчас у начальства отпрошусь, и отвезу тебя к твоему френду. Иди к машине, – бросил мне ключи Макс. – Там переднюю дверь заедает, ты ее вверх и на себя, резко так. И посильнее. Но не сломай замок.
Машина у Макса антикварная – «Жигули» «копейка». Купил по дешевке, на другую денег нет. Надеюсь, она по дороге не развалится. Я быстро выключила компьютер, подхватила сумку и захлопнула дверь в кабинет. Скорее, скорее к нему!
Как хорошо, что Алекс жив. Как же я испугалась! Думала, умру. Какое счастье, что все обошлось. Скоро я его увижу. Да, я его простила. Ну, насчет Милены и баб была не права. Погорячилась. Так у меня же был шок, вот и лезли дурные мысли в голову. Баб я ему точно никогда не позволю! А уж Милену тем более!
«Копейка» гремела как ржавое ведро с гвоздями. В салоне пахло бензином и еще какой-то дрянью. Кажется, соляркой. Сидения были продавлены, но в новых чехлах – похоже, Макс пытался навести тут марафет. При каждом переключении скорости машина кряхтела и скрежетала. Но надо отдать должное, вел Макс аккуратно и уверено.
– Долетим за десять минут, тут недалеко, – обнадежил он меня. – Частная больница «Авиценна». Рядом с ней у меня дружбан живет.
У шлагбаума на въезде на парковку больничного комплекса Макс остановил свой антикварный автомобиль и нетерпеливо засигналил. Хриплые звуки, издаваемые клаксоном, заставили охранника высунуть голову из будки. Видимо, мелодия из «Крестного отца» в исполнении «копейки» вызвала у него ностальгию по безвозвратно ушедшей юности. Он недоуменно уставился на нас.
– К господину Рокотову, – важно объявил Макс. – Маргарита Орлова и Максим Петров. Нас ждут.
Охранник куда-то позвонил. Шлагбаум вздрогнул и поднялся. Рядом с машиной как из-под земли возник молодой человек:
– Сейчас вас проводят. А пока позвольте ключи, я припаркую автомобиль.
– Только поосторожней с ней, – потребовал Макс, – Она привыкла к бережному обращению.
– Не беспокойтесь, – без тени издевки заверил его молодой человек. Видимо, друзья Рокотова могли вызывать только благоговение и безграничное уважение. И не важно, на чем они въехали на территорию больницы. Да хоть в арбе на осле!
Медсестра средних лет полная достоинства в кипельно-белом халате и таком же чепце ждала у мраморного портала. Она чинно повела нас по длинному светлому коридору. Я схватила Макса за руку и потащила за собой.
– Не надо провожать, – попросила я медлительную медсестру. – Какой этаж и номер палаты?
– Третий этаж вторая дверь налево, номер два, соответственно, – так же неспешно ответила женщина. – Лифт прямо по коридору.
На кой ляд мне лифт? Я помчалась по лестнице вверх, перепрыгивая через две ступени. Макс болтался позади меня и не сопротивлялся. У палаты на стуле сидел Ахмед. Он поднялся и широко улыбнулся мне:
– Хозяин ждет.
Я все еще сжимала руку Макса, да так, вместе с ним и влетела в палату.
Рокотов наврал. Все далеко было не так безобидно. Голова у него была забинтована. Тут явно одной шишкой не обошлось. Синяк на пол лица. Левая рука в гипсе. И бледный как полотно.
Я отпустила Макса,
