Проект "Любовь" - Мария Геррер
Он убрал руку, и я почти побежала по бесконечно длинному коридору. Я спиной чувствовала его взгляд. Но не оглянулась. Вот теперь все кончено. Навсегда.
Стремглав влетела в кабинет, захлопнула дверь и заперла ее. Прислонилась к холодной стене. Ладонью со злостью вытерла слезы. Хватит себя жалеть. Нет ее, этой любви. Для меня, по крайней мере. Нет и не надо!
Увидела на холодильнике конфеты с марципаном. Схватила их и хотела швырнуть в мусорку, но тут меня осенило. Это же все Милена подстроила. И помогла ей Ксюша. Только в нашей конторе несколько человек знают, что я обожаю марципан. Алексу я об этом не говорила, просто не успела.
Гнев застлал мне глаза красной пеленой. Неважно, что все было подстроено. Я видела то, что видела, и это ничего не меняет. Но каковы мерзавки эти Милена и Ксюша!
Взяла коробку и решительно направилась к Ксении. В ее кабинете сидели еще три архитекторши. Все они с интересом уставились на меня в предвкушении шоу. Ну, смотрите, раз так хочется! Я с размаху швырнула конфеты Ксюхе на стол.
– Подавись ими вместе со своей Миленой!
– Ты о чем? – с нескрываемой издевкой поинтересовалась моя так называемая подруга.
– Ни о чем! Хотя я вам обеим даже благодарна. Открыли мне глаза
– Ну, знаешь ли! – зашлась в праведном гневе Ксюша. – Может, объяснишь, что происходит?
– Сама знаешь! И держись теперь от меня подальше! – прорычала я, глядя ей в глаза.
– Если ты о Рокотове, то вполне естественно, что он вернулся к Милене. Они давно вместе. Даже не знаю, что ты там себе о нем нафантазировала, – продолжала насмехаться Ксюха. – Вы же не пара, кто он, и кто ты?
Мне захотелось вцепиться в горло Ксении и придушить ее. С трудом сдержалась и вышла из кабинета.
Нет, не вернется Рокотов к Милене. Это я точно знаю. Он ей этой выходки не простит. Не простит того, что она подстроила и как посмеялась и надо мной, и над ним. Но легче мне от этого не стало.
У меня опять перед глазами возникли обнимающиеся Алекс и эта стерва. Ничего себе, прощальный поцелуй! Что-то я не видела в руках Милены пистолета или ножа. И она его вроде как не связала и не насиловала. Все было добровольно и очень даже чувственно.
Обессилено упала на стул. Надо успокоится и перестать психовать. Только это легко сказать. Я поняла, что не могу сидеть на месте. Начала сердито мерить шагами кабинет. Злилась на Ксюшу и стерву Милену, проклинала Рокотова за предательство и ненавидела себя за глупость.
В дверь постучали. «Все, беру себя в руки и начинаю работать», – приказала я себе. Совершенно неожиданно зашла Алла Федоровна:
– Чайком угостишь?
– Можно.
Алла принесла печенья.
– Послушай доброго совета, – неожиданно начала она. – Сама такое не раз переживала. Плюнь и разотри. Ни один мужчина не стоит наших слез, уж поверь.
Однозначно, участия и понимания я от нее не ожидала. Видимо, сработала женская солидарность.
– А что, вся контора уже об этом говорит? – зачем-то спросила я, уже зная ответ.
– Несколько человек видели тебя с Рокотовым в коридоре. Ну, и естественно, слышали, как он на тебя орал.
Он на меня? Путь так. А я никого не видела. Что, впрочем, не мудрено.
– А, плевать! Пусть говорят, – выпалила я. – Теперь это уже не важно. И вообще я через пару месяцев увольняюсь.
– Да ты не спеши рубить все концы, успеешь еще. Зачем тебе увольняться? – начла убеждать меня главбухша, которая совсем недавно мечтала, чтобы я убралась из конторы раз и навсегда. – Сиди пока. А там видно будет. Не торопись.
Все-таки женщины странные существа. И готовы поддержать друг друга в трудную минуту, особенно когда дело касается мужчин. Я благодарно улыбнулась Алле:
– Спасибо, я подумаю.
Но для себя я уже все решила.
– Поверь, свет на нем клином не сошелся. Не зацикливайся на этом козле. Хотя они все козлы, других не бывает, – философски продолжила главбухша. Видимо, у нее был богатый опыт общения с противоположным полом. – Так что не расстраивайся. Будут у тебя другие, еще и получше.
Не будут. Нельзя так просто разлюбить, даже если тебя предали. Я с жестокой ясностью поняла, что однолюбка. И никогда не разлюблю этого гада, хотя и буду люто ненавидеть всю оставшуюся жизнь. Но Алле ничего этого говорить не стала. Зачем?
Даже в обед я работала. У меня напрочь пропал аппетит. Ну и ладно, похудею немного. Без стука в кабинет вошел Макс. Вид у него был очень странный, испуганный что ли.
– Тебе чего еще? – сквозь зубы спросила я.
Пусть только сунется со своим предложением большой и чистой любви на этот вечер. Но он молчал, только испуганно продолжал смотреть на меня.
– Язык проглотил? Чего тебе надо? – раздраженно повторила я вопрос.
– Ты местные новости по радио не слышала? Хотя у тебя и радио то нет… И в интернете не видела? – неуверенно спросил он.
– Что я должна была там увидеть? Что, наша контора развалилась и мы теперь безработные? Ты сюда притащился это мне сообщить? – разозлилась я. – Чего тянешь, выкладывай, что у тебя?
– Ты это… Только не волнуйся… – продолжал мямлить он.
– Да что такое? Говори уже! Надвигается мировая экологическая катастрофа! Айсберги тают? Грядет второй всемирный потоп?
Макс перевел дух и выпалил:
– Рокотов разбился…
Глава 34
Я медленно встала из-за стола, непроизвольно сделала несколько шагов, подошла вплотную к Максу и подняла на него глаза. О чем он вообще говорит? Мне показалось, что Макс где-то очень и очень далеко, и я слышу и вижу все со стороны. Прошло минут пять, если не больше. Я не ощущала реальности. Что происходит? Макс с ужасом смотрел на меня, а я не понимала, почему.
– Рита! Рита! Очнись! – орал он мне в лицо.
Но я словно окаменела. В груди было холодно, мне стало страшно. Но я ничего не могла сделать. Беспомощность придавила удушливой волной. Поняла, что Макс трясет меня за плечи. Но не чувствовала этого. Макс залепил мне пощечину. Одну, другую.
– Он жив? – пролепетала я, наконец.
– Не знаю… – растерянно пожал он плечами.
– Когда, где?
