Подчиненная с приветом - Лина Эрали
— Я просто тебя дразнил. Ты не чокнутая, ты чУдная. Пойдем в кроватку, Рыжик. Любить тебя буду. Я как раз выспался.
Долго нежиться в постели нам не удалось. Только мы вышли из душа, чтобы пойти на второй заход, как в номер начали настойчиво стучать, судя по голосам за дверью это друзья Кира, и что-то мне подсказывает в неадекватно пьяном состоянии.
— Че им надо, блядь? — неандерталец нехотя прекращает попытки моего соблазнения. Рывком поднявшись надевает спортивные штаны, а я любуюсь его прекрасным телом.
Мгновение спустя гул голосов становится громче и отчетливее.
— Братан, прости! — слышится пьяный голос Виктора. — Где Лада? Мне перед ней тоже извиниться надо, — басит заплетающимся языком. Дверь резко распахивается, я прикрыта простыней и все равно испуганно взвизгиваю.
— Куда?! Охренел совсем? — Кирилл преграждает ему путь, закрывая своим телом обзор грубо отпихивает друга. Убедившись, что стратегические части моего тела надежно скрыты от чужих глаз закрывает дверь.
Судя по оживленной беседе понимаю, что быстро выпроводить нагрянувшую компанию Кириллу не удастся. Любопытство не дает покоя и я быстро одеваюсь.
— Лада, солнце наше рыжее, — Виктор радостно вскидывает руки, когда я выхожу к ним. Но несмотря на доброжелательность, улыбка у него получается какая-то вымученная и горькая. Не сложно догадаться в чем причина. Его девушка одна из главных организаторов диверсии развернутой против нас с Кириллом. Наверняка он испытывает неловкость и стыд.
— Привет, Вить, ребята, — машу всем. Кир тут же тянет меня к себе и усаживает на колени.
— Ладочка, ты, извини, пожалуйста. Я…
— Вить, да ты то в чем виноват? Прекрати.
— Виноват. Всегда ведь знал, что Тая… — грустно вздыхает и покаянно качает головой.
— Мне жаль. Надеюсь вы не сильно из-за этого поругались? Может она просто попала под влияние подруги, — мне так жаль Виктора, что даже пытаюсь найти оправдание этой сучке, хотя выбить ей парочку передних виниров очень хочется.
— Добрая ты девочка, Лада. Поругались. Скажешь тоже. Дал ей пинка под зад и все. Не буквально, конечно, женщин я не бью. К ее счастью. Я не знаю, как перед вами оправдаться. Поэтому вот. — Виктор что-то листает в телефоне и у Кирилла в этот же момент пиликает смарфтон. — Подарок от меня. Мальдивы. Все по высшему разряду. Все оплачено.
— Это необязательно. К тому же ни у меня, ни у Лады сейчас нет времени на отдых. Мы и сюда то выбрались с трудом.
— Путевки с открытой датой, друг.
Кирилл продолжает настаивать на своем, а я ужом верчусь у него на коленях, не зная, как дать понять, что я как раз таки не против компенсации морального вреда. Не то чтобы я меркантильна, но черт возьми, это же Мальдивы!!!
Понятно, что при желании Кир и сам в состоянии оплатить наш отдых, однако как любит повторять моя бабуля: дают бери, бьют беги. Неандертальца при всех его недостатках однозначно нельзя назвать жмотом. Но сама я в жизни не решусь попросить у Кира такую дорогую поездку. Поэтому я мило улыбаюсь, и на пару с женихом искренне отыгрываю вежливый отказ.
И все же истинные эмоции бесстыдно лезут наружу, когда Кир сдается и соглашается принять подарок друга. Радостно повизгивая хлопаю в ладоши, а мужчины оглушают комнату громким смехом.
38
— Если поймешь, что набираешь слишком высокую скорость делай глубокий присед, при этом разверни лыжи поперек склона. Чувствуешь, что не устоишь — падай набок. Но не резко. Мягко. Сначала на бедро, а потом уже и всем телом. Лада, ты меня слышишь? — ворчит Озёрский.
А я слышу, но не слушаю. Он уже раз сто меня проинструктировал, мне не терпится скорее начать спуск, а неандерталец, как гиперопекающая мама-квочка безостановочно трындит о предостережениях. Зануда.
— Да-да!
Кир в лыжной маске, но по тому, как раздуваются ноздри не сложно представить его выражение лица. Злится, но мне все равно.
— Ладно. Если что я рядом. Не бойся главное, но будь осторожна.
— Ой, все. Заладил. Успокойся уже.
— Как мне быть спокойным, когда ты ходячая катастрофа? Ты же на ровном месте умудряешься…
Недослушав бубнящего неандертальца резко устремилась вниз. Делаю все, как говорил Озёрский. Ноги синхронно управляют лыжами, задаю направление, курсирую. Адреналин в крови буквально кипит. Это просто невероятно! Хоть и страшно.
Стараюсь не разгоняться, время от времени замедляюсь. Но вдруг с двух сторон от меня на скорости и с завидной уверенностью, даже не пользуясь палочками пролетают дети. Им от силы лет семь.
Внутренний голос пытается образумить, мол, они наверняка с пеленок катаются, а ты впервые на лыжи встала. Не вздумай!
Но я когда я его слушала? И вообще кого бы то ни было?
Соревновательная сущность, живущая во мне, тут же подняла голову и требовала незамедлительно обогнать ребятню.
Ух! Так ведь намного круче! И веселее!
— Лада, твою мать! Тормози сейчас же! — летит мне в спину очередной бубнеж.
— Лучше ты догоняй. А то плетешься, как бабуля, — хохоча бросаю в ответ и лишь ускоряюсь.
И чего неандерталец так нервничает? Это же проще простого. На велике и то сложнее было учиться ездить.
— Осторожнее!
Не успеваю сообразить, чего мне стоит остерегаться, когда впереди абсолютно чистая трасса, но неожиданно чувствую сильный толчок под колени и меня сносит в сторону. Падение выходит резким и крайне неудобным из-за жестких лыжных ботинок и прикрепленных к ним лыж. В итоге на снежном покрове я валяюсь в неестественной позе и кажется я потянула мышцу.
— Рыжик, — Кирилл резко тормозит развернув лыжи, отчего щедрая порция снега из под снаряжения летит мне на лицо. Стряхиваю перчатками снег, а то что забилось в нос и попало в рот отфыркиваю. — Ты как? Урод сноубордист, найду этого гандона и закопаю где-нибудь под елкой. Что болит? Где?
Голос Кира звенит тревогой, снимаю лыжную маску и внимательно разглядываю своего жениха. Нависает надо мной стоя на коленях, он тоже стянул маску и его глаза судорожно ощупывают меня с ног до головы на предмет травм.
Естественно любой человек на его месте испытывал бы беспокойство, но его лицо так перекошено от страха. Эти неприкрытые эмоции вызывают такую теплоту внутри, становится так жарко, аж ладони потеют.
Приподнимаюсь на локтях, щурясь от ослепляющего вокруг света не могу удержаться от торжествующей улыбки.
— А ты меня правда любишь.
— Че? — брови неандертальца недоуменно взмывают вверх.
— Любишь меня говорю.
— А то для тебя это новость, — ворчит он, но при этом
